"Atlantic": Экспансия Китая в Центральную Азию не так активна, как думают многие

Действительно ли Китай перемещается в Центральную Азию?

Несмотря на все опасения об экспансии Китая на запад, растущая держава, похоже, не совсем "оправдывает" эти опасения.
Споры и дебаты по поводу роли Китая в мире или соседних регионах стали подобны кровавому спорту: политические эксперты любят обсуждать этот вопрос и наблюдать за дебатами, тогда как обычные люди не знают, стоит ли им беспокоиться или не обращать внимания на это. За последние несколько месяцев два очень умных аналитика Александрос Петерсен и Рафаэлло Пантучи опубликовали свои анализы по поводу предполагаемого укрепления китайского влияния в Центральной Азии. Однако есть причины скептически относиться к этому аргументу. Нет достаточных доказательств тому, что Китай был очень активен или даже достиг успехов в укреплении своего влияния в центрально-азиатском регионе. Однако сегодня Александрос опубликовал провокационное новое сообщение в блоге Стива Ливайна в "Foreign Policy":
"Было бы точнее сказать, что выбор Пекином туркменского, казахского и узбекского газа вместо российского заставил "Газпром" пересмотреть свою региональную стратегию. В то время, как переговоры о цене с Москвой упорно продолжались последние пять лет, Китайская национальная нефтяная корпорация объединила и модернизировала существующую транспортную инфраструктуру для строительства газопровода "Китай – Центральная Ази"". Изменение в энергетической геополитике региона отражает развитие Китая.
Это также выявляет, что намерения Пекина носят геополитический характер. Компонентом успеха Китая является стабильность – государства-клиенты с предсказуемыми и подвластными правительствами. Китайцы считают, что они достаточно влиятельны в Центральной Азии, тогда как Россия и западные державы порождают неустойчивость".
Мало кто будет утверждать, что Китай не расширяет свое экономическое присутствие в Центральной Азии. Однако эта экспансия происходила не без заминок и сопротивления. В 2007 году, к примеру, президент Казахстана Нурсултан Назарбаев явно выразил свое недовольство по поводу несбалансированных экономических отношений между Астаной и Пекином. В начале этого году "Eurasianet" напечатал статью о том, что думают многие кыргызстанцы по поводу экономического роста Китая. Голосование таджикского парламента по передаче определенной территории Китаю вызвало негодование и возмущение, как в Таджикистане, так и в соседних странах.
Таким образом, несмотря на то, что Китай, возможно, хочет усилить свое присутствие в регионе (хотя и это еще не факт), это еще не решенный вопрос. Местные правительства не совсем уверены по этому поводу. Однако прочтите следующее:
"Представитель Китайской нефтегазовой корпорации сказал следующее: "Некоторые региональные партнеры используют наше присутствие в качестве внешнеполитического инструмента. Китайские компании не вовлечены в политику". Я слышал о невмешательстве и гармоничных отношениях столько раз, что не могу сосчитать. Однако по поводу туркменской сделки, высокопоставленный политик из Министерства энергетики Китая сказал: "Энергоресурсы – основа для более широких отношений с Туркменистаном, которого мы считаем главным и долгосрочным партнером в этом регионе". У Казахстана намного больше нефти и газа, однако Туркменистан представляет для Китая больше интереса. Когда я задал вопрос относительно того, важны ли отношения с Туркменистаном в диверсификации импорта энергоресурсов в свете недавних беспорядков в Казахстане, он ответил просто: "Да"".
Это любопытное утверждение, поскольку трубопровод, транспортирующий туркменский газ на восток Китая, пролегает через территорию Казахстана. Какими бы ни были отношения Китая с Туркменистаном, закрытие этого трубопровода Казахстаном в результате кризиса не станет препятствием. Все же, несмотря на скептицизм Александроса о желании Китая достичь "гармоничных отношений" с Центральной Азией, есть причина поймать их на слове: академические исследования о внешней политике Китая указывают на предпочтение дипломатии, а не силы, и достижение стабильности режима даже за счет территориальных целей.
Все это представляет собой контраст в отношении связей Китая с Пакистаном. Особенно по проблеме терроризма Китай не стесняется открыто оказывать давление на Исламабад, требуя уступок. Это отчасти происходит ввиду того, что китайские инвестиции в Пакистане – не только китайские компании, инвестирующие или строящие, а результат масштабных, политических важных проектов, таких, как порт Гвадар и военные продажи.
Очень важно помнить о том, что Китай не функционирует в вакууме и что другие страны – Россия, Турция и США – также тратят много времени и денег, пытаясь купить влияние в этом регионе. США, недавно объявившим о том, что они внесли 1.4 млрд. долларов США в экономику Кыргызстана через авиабазу "Манас", начиная с 2001 года, никак не удается купить влияние. Политические шансы России и Турции в этом регионе тоже убывают.
Однако эффекты китайской политики в Центральной Азии не такие же, как сама политика, и об этом утверждает Александрос. Но, несмотря на разговоры о планах Китая сделать "что-нибудь" влиятельное в регионе, нет никакой информации о долгосрочном плане по установлению решительного китайского контроля. И у меня возникли проблемы с формулировкой: это дедуктивный анализ того, что, возможно, делает Китай, но нет достаточной информации и данных, чтобы утверждать о планах Китая. И более важно, что нет никакого понятия о том, хорошо ли это или плохо, должна ли Америка ответить на это или меньше беспокоиться по этому поводу.

Джошуа Фауст
"Atlantic", 11 января 2012 года
Перевод – "InoZpress.kg"