В политическом словаре современного Афганистана слово "оппозиция" является относительно новым понятием, смысл которого до конца не вмещается в рамки общепринятой терминологии, применяемой в отношении политических систем.

Три составные части афганской оппозиции

Политические объединения, пережитки времен советского военного присутствия и более поздних этапов, а также воинственные вооруженные группировки угрожают друг другу ради получения доступа к власти. После падения режима "Талибана" политические и родовые кланы были вынуждены освоить искусство политического и гражданского маневра. Все эти группы в одной из своих ипостасей являются военными формированиями, а в другой – сторонниками обычных политических методов. Отличительной чертой подобных отрядов является то, что они, по большей части, лишены необходимого опыта и зрелости для ведения легитимной борьбы на гражданском фронте с соблюдением конституционных норм и демократических основ.

Основная проблема политических сообществ заключается в том, что нынешняя "демократия" вместо того, чтобы формироваться из естественной почвы общего экономического роста и определенного потенциала, является всего лишь политическим лозунгом под названием "демократия".

А если к разговору о политических недочетах прибавить еще и не прекращавшуюся на протяжении последнего десятилетия войну, становится понятно, что термин "афганская политическая оппозиция" представляет собой нечто совершенно иное по сравнению с теми примерами, которые можно наблюдать в других странах.

Действующей афганской оппозиции не присущи столь же разнообразные и изощренные формы, которые мы видим в Пакистане и Индии. Можно сказать, что это пока еще маловыразительная и зарождающаяся оппозиция. В случае возникновения благоприятных условий, политические течения в рамках имеющихся и ныне действующих политических партий, постепенно смогут занять более определенные позиции.

Сегодняшняя афганская оппозиция возникла после молчаливого раскола между "исламскими формированиями" и появившейся в результате этого напряженности между различными силами, входящими в нынешнюю модель власти. Отличительные особенности этих сил до сих пор ярко не проявляются. Однако одного взгляда достаточно, чтобы понять, что кровеносные сосуды, питающие тело афганской оппозиции, сформированы из западников, исламистов и бывших марксистов. При этом становой хребет оппозиции составляют исламисты, которые до сих пор еще не распрощались с воинственными идеями.

Нынешние афганские оппозиционеры могут быть классифицированы по трем категориям: адепты силовых решений (включая противоборствующие формирования), сторонники реформ (включая гражданское общество, светские круги и интеллигенцию) и вооруженное крыло (включая "Талибан", Исламскую партию и группировку Хаккани).

Характер силовиков и вооруженного крыла замешан на приверженности к общим для обоих направлений инструментам принуждения и жестким методам. Слабейшим звеном в лагере оппозиционеров в настоящее время являются сторонники реформ, которые никак не связаны с властью, и которых, на самом деле, можно считать заложниками двух других мощных направлений – силовиков и воюющих формирований.

Подобная вынужденная ситуация ведет к тому, что, несмотря на присутствие иностранных войск, которые позиционируют себя в качестве защитников политического равновесия, силовики (коалиционные силы внутри власти и за ее пределами) и воинственное крыло ("Талибан", Исламская партия и группировка Хаккани) легко могут столкнуться друг с другом.

Законная оппозиция и сторонники реформ

Несмотря на то, что, на первый взгляд, лидеры первого эшелона политического лагеря оппозиции ("Коалиция Народного Фронта Афганистана" (КНФА) и "Национальная коалиция" (НК)) к настоящему времени худо-бедно закрепились в правительственных и властных структурах и даже в Национальной армии, за пределами официальных структур они готовятся к решительной конкуренции с "жесткой оппозицией" ("Талибан" и группой Хаккани).

Сущность происходящих ныне в Афганистане процессов объясняется наличием двух противоборствующих подходов (политического и военного). Оппозиционеры, являющиеся сторонниками реформ, в некоторых моментах занимают общую позицию с нынешней властью. С течением времени становится все более отчетливой вероятность того, что эти оппозиционеры и правящие круги, в результате дальнейшего давления, могут сблизиться друг с другом на почве "разделения власти" и противостояния талибам.

Один из вариантов анализа этой ситуации показывает, что, в случае возможного крушения корабля нынешней власти, реформаторской оппозиции и сегодняшним критикам правительства также вряд ли удастся уцелеть. Имеются доклады, в которых обосновывается неизбежное сближение между властной командой и реформаторской оппозицией. Если дело дойдет до крайностей, то новый союз оппозиции с правительством примет в основном военный характер, и они попытаются снова привлечь к противостоянию десятки тысяч сложивших оружие "моджахедов". Однако лидеры двух коалиций (КНФА и НК) начали свою деятельность со структурных изменений в правящем аппарате, что вызвало, с одной стороны, решительное сопротивление со стороны властной команды, а с другой, нежелание со стороны Соединенных Штатов.

Обе существующие ныне коалиции имеют сходные интересы и структуру. Несмотря на то, что в своих спорах за власть они пока еще не дошли до "взаимного предъявления счетов", тем не менее, каждая из них с увлечением занимается тем, что пытается добиться бόльших привилегий от правительства и мирового сообщества. А это очевидный показатель того, что обе коалиции так же уязвимы, как и нынешние правители властной цитадели.

Политический портрет нынешних коалиций в Афганистане имеет явное сходство со всеми узкими моментами уже существующих властей, и в случае появления малейших затруднений в развитии событий, они вполне вероятно могут "развалиться", как это уже бывало ранее.

Положение вооруженной оппозиции

Ослабление накала "войны" США против терроризма создало условия для того, что главным стало получить ответ на вопрос: какую форму примет политическая фигура непримиримой вооруженной оппозиции? Поступают достоверные сообщения, согласно которым "тайное соглашение" талибов с Америкой привело в ужас реформаторов (группы моджахедов).

Если в течение первого десятилетия присутствия международного сообщества в Афганистане речь шла о сражении с терроризмом талибов и "Аль-Каиды", то в следующей фазе появились предположения об изменении образа врага (стали разделять "Аль-Каиду" и "Талибан") одновременно с изменением самого понятия "врага". Эти малопонятные и запутанные изменения привели в смятение различные правительственные и околоправительственные круги в Кабуле и вселили в них чувство тревоги.

Первейшим показателем этого ощущения опасности стало то, что "законная" оппозиция, для того, чтобы застраховать свое будущее, сочла неизбежным снова прибегнуть к "незаконным" инструментам (использованию оружия и приведению в порядок военных фронтов). Это как раз и является тем, что ведет демократию к провалу.

Некоторые лидеры реформаторов поговаривают о готовности к героическому противостоянию атакам и демонстрациям талибов вооруженным путем. С учетом этого можно сделать вывод, что нынешняя запутанная ситуация не помешала продолжению тайной игры между США и талибами (террористами и союзниками "Аль-Каиды").

Можно было бы предположить, что осуществлявшееся в течение последних месяцев взаимодействие (в большей степени пропагандистское) является психологическим ходом в преддверии приближающихся президентских выборов в США. Демократы хотят раскрыть карты и продемонстрировать американскому народу свои замечательные достижения. Однако трудно представить, что эта новая игра стала результатом только такой деятельности и консультаций. Подготовка почвы для достижения нынешнего этапа заняла, как минимум, пять лет, и сейчас уже возведение дипломатического убежища для "Талибана" превратилось в часть американской внешней политики вокруг афганской оси.

"Вооруженная" афганская оппозиция при появлении врага все еще демонстрирует боевую стойку. Тогда как опытная пакистанская дипломатия в своих политических играх действует бесшумно, и до тех пор, пока в прессе не появляется целая серия разоблачений, решает все свои проблемы закулисно. Логичным объяснением скрытности нынешнего взаимодействия может послужить то, что Запад и США задумали новый передел политической структуры Афганистана после 2014 года. Между строками немногочисленной поддающейся анализу информации читается, что нынешняя кабульская властная команда, вместе с находящейся в правительстве и за ее пределами оппозицией, потеряют политическую инициативу и лишатся определяющей роли в будущих событиях. И хотя предположение о незначительном присутствии "групп моджахедов" никак не связано с возвращением талибов во власть, позиция "Талибана", по сравнению с его "организованными противниками", как никогда усилится.

2.02.2012
Разак Мамун, эксперт Центра изучения современного Афганистана, известный афганский писатель.