Душанбе и Ташкент укрепляют конфликт

Таджикистан и Узбекистан по-прежнему далеки от осознания необходимости урегулирования конфликта, считает эксперт Дмитрий Александров
Между Узбекистаном и Таджикистаном вновь обостряется конфликт, который развивается не первый год.

В ноябре прошлого года был взорван железнодорожный мост на узбекском участке железной дороги. В результате Ташкент предложил таджикской стороне использовать другие пути.

В свою очередь в Душанбе заявили, что таким образом Ташкент вводит страну в сложное социально-экономическое положение.

Заместитель начальника сектора Средней Азии Центра изучения проблем стран Ближнего зарубежья Российского института стратегических исследований Дмитрий Александров напоминает, что нынешняя ситуация с транспортными сетями между Узбекистаном и Таджикистаном - только один из аспектов целой серии конфликтов.

----------------------------------------

- В этом деле есть политические мотивы?

- Здесь существуют и экономические, и политические мотивы, безусловно. Но тут сложность в том, что этот конфликт между Узбекистаном и Таджикистаном длится довольно давно и имеет много аспектов. Получается так, что один конфликт перетекает в другой, другой в третий.

Если говорить о нынешней ситуации с транспортными сетями между Узбекистаном и Таджикистаном, то нужно вспомнить о конфликте вокруг постройки Рогунской ГЭС, поскольку Таджикистан всячески пытается достроить эту гидроэлектростанцию, которая должна стать одной из самых больших гидростанций в регионе.

Соответственно, Узбекистан выступает резко против, говоря о возможных экологических и экономических последствиях для Узбекистана и других стран, которые лежат ниже по течению реки.

Также стоит отметить конфликт вокруг деятельности Таджикского алюминиевого комплекса. Узбекская сторона опять-таки постоянно говорит об экологическом ущербе. И можно сказать, что нынешний транспортный конфликт тоже является последствием этих предыдущих.

Мне кажется, что, с одной стороны, есть, конечно, сложности с достройкой или восстановлением железнодорожных линий. Но одновременно Ташкент показывает Душанбе, на чьей стороне реально сила.

Я думаю, что проблема больше именно не в транспортных магистралях, а, конечно, в этих вопросах, связанных с Рогунской гидроэлектростанцией, чтобы Душанбе не пытался впредь форсировать достройку ГЭС. Тут нужно говорить о целом комплексе вопросов.

- Данные говорят следующее: таджикскому населению грозит продовольственная блокада, то есть люди остаются без гуманитарной и социальной помощи. Стороны понимают, что нужно не только политический авторитет показать, ведь граждане страдают?

- Узбекистану нужно сохранять позицию внешнего наблюдателя. Кроме того, нельзя сказать, что таджикская версия событий, когда Таджикистан обвиняет узбекскую сторону в нерасторопности, полностью соответствует действительности.

Я думаю, что у узбекской стороны действительно есть проблемы с восстановлением железнодорожной линии. Другой вопрос, что Узбекистан не бросает на восстановление какие-то невероятные ресурсы. Проблемы здесь, мне кажется, объективные.

Что касаемо блокады, то Таджикистан действительно мог бы транспортировать грузы через север. Другое дело, что по своей уже территории, но другой вопрос, что для Таджикистана это, видимо, слишком дорого.

Касаемо дороговизны, мне кажется, у таджикской стороны есть некоторые ресурсы, чтобы проводить эту транспортировку. То есть таджикская сторона тоже лукавит.

Я думаю, что и узбекская сторона лукавит в вопросе восстановления железнодорожной линии, но и таджикская сторона лукавит в том смысле, что говорит о том, что у них нет средств, чтобы транспортировать грузы в Хатлон.

Таким образом, Таджикистан тоже спекулирует на своем населении. Я думаю, что и та и другая сторона лукавит и пытается из текущей ситуации извлечь максимальную пользу.

- Узбекско-таджикские отношения являются самыми напряженными в Центральной Азии. Сегодня что-то может нормализовать эти отношения? Один из важных вопросов - должно ли быть вмешательство извне, или все-таки решение должно быть найдено исключительно в рамках двух государств?

- Возможности урегулирования этих конфликтов все-таки лежат в плоскости некоей посреднической роли внешних игроков, тут можно сказать о России. Но тут очень важно, чтобы Узбекистан и Таджикистан признавали роль этой внешней силы, которая могла бы стать арбитром.

Следует заметить, что в последнее время Вашингтон намекает на то, что он может быть арбитром. Но мне кажется, что это плохой посредник, потому что, как показывает практика, американская сторона вначале провоцирует некие конфликты, в том числе между государствами, а потом предлагает свою посредническую помощь. Американская сторона довольно активно общается и с Узбекистаном, и с Таджикистаном.

- И все-таки можно констатировать, что в последнее время и Ташкент, и Душанбе делают ставку именно на развитие отношений с США, и при этом позиция США в этих странах все-таки укрепляется. Вспомним визиты Хиллари Клинтон в Узбекистан.

- Можно сказать, что отношения США с Узбекистаном сейчас развиваются. Хотя, если вспомнить ситуацию, которая была до андижанских событий, то есть до 2005 года, тогда эти отношения находились на более высоком уровне. На территории Узбекистана находилась американская военная база, контакты представителей военного, экономического и других ведомств двух стран были намного более тесными.

Если мы сравниваем ситуацию после Андижана 2005, 2006 и 2007 годов и нынешнюю, то можно говорить о том, что узбекско-американские отношения находятся на каком-то довольно высоком уровне. Но если мы возьмем более длительный период, то можно сказать, что полностью они все-таки не восстановились.

Мне кажется, что пока американской военной базы там нет, нельзя говорить о полном восстановлении узбекско-американских отношений. Нынешнее узбекское руководство научено горьким уроком Андижана, Узбекистан ведь в то время обвинял американцев в том, что они отчасти поощряют экстремистов, которые устроили события в Андижане. Хотя посмотрим.

Я думаю, что пройдет время, и если процесс вывода войск из Афганистана у американцев будет продолжаться поступательно, то рано или поздно вопрос о наличии еще одной дополнительной военной базы в Центрально-Азиатском регионе - будь-то Узбекистан или какая-то другая сторона - возникнет.

- А как вы оцениваете возможности Москвы стать посредником в урегулировании этого конфликта?

- Подчеркну, что это не один конфликт. Это некая цепь конфликтов. Не надо преувеличивать значение нынешней ситуации с транспортными сетями. Я думаю, что это было бы возможно, но только в том случае, если бы Узбекистан и Таджикистан признали авторитет неких внешних посредников. Пока этого не происходит. Пока каждая из сторон видит только свою позицию, пытается жестко ее отстаивать, этим все и заканчивается.

Были попытки евроструктур выступать с какими-то посредническими инициативами. Однако это все закончилось безрезультатно. Если говорить о том, кто бы мог стать этим посредником, мне кажется, что Россия - это единственная сила, которая имеет достаточный опыт для посреднических действий в регионе.

Но все равно важна воля самих участников конфликта. Если они осознают необходимость его урегулирования, то тогда, я думаю, Москва могла бы действительно быть эффективным посредником.

- При этом тут же важно очень сохранить баланс.

- Безусловно, тут необходим баланс. Но пока о посредничестве речи нет. Потому что ни те ни другие не готовы сейчас к посреднической миссии - ни российской, ни какой-либо другой внешней силы.

Я говорю о реальных вещах, а не о каких-то заявлениях. Потому что заявления говорят о том, что, мол, мы готовы прислушаться к мнению ООН, но в реальности каждая из сторон пытается перетянуть на свою сторону какие-то международные институты или внешние силы. Это неоднократно было, и, я думаю, что так будет и дальше.

Марианна Ожерельева 3.02.2012,