Разногласия между пятью постоянными членами Совбеза ООН на субботнем голосовании по поводу все более кровавой борьбы за власть в Сирии могут иметь глубокие последствия для ближайшего будущего Сирии. Однако они могут также сигнализировать о том, что международной дипломатии вскоре предстоит решать проблему Ирана.

Россия и Китай спровоцировали бурную реакцию со стороны США (а также Франции, Британии, и Лиги арабских государств), наложив вето на смягченный вариант резолюции, в котором были учтены их замечания и из которого были вычеркнуты недвусмысленные требования к Башару Асаду уступить власть. Россия жаловалась на то, что резолюция была "несбалансированной", поскольку в ней не прописывались конкретные требования к оппозиционным группировкам положить конец нападениям на режим. В последние недели борьба за власть в Сирии стала, очевидно, напоминать гражданскую войну, поскольку желание режима развернуть свои вооруженные силы для подавления угрозы своей власти вызвало мощный военный ответ. Однако неспособность международного сообщества договориться относительно вариантов политического разрешения ситуации подчеркивает вероятность развития более длительного и кровавого конфликта в Сирии.


Это вето заставит западные и арабские страны искать способы поддержки сирийской оппозиции вне рамок ООН. Госсекретарь США Хиллари Клинтон призвала "друзей демократической Сирии" объединить свои усилия в поддержке оппозиции, хотя на Западе никто не заинтересован в повторении ситуации с ограниченным участием военно-воздушных сил НАТО в войне в поддержку ливийского восстания. Поэтому Хиллари Клинтон была достаточно осмотрительна, высказавшись о необходимости поддерживать мирную демократическую оппозицию, несмотря на то, что она все же выразила понимание в адрес тех людей, которые решили взяться за оружие в ответ на репрессии режима Асада.

То, что оппозиция выбрала военный вариант решения конфликта, быстро уничтожает надежду на переход к демократическому строю путем переговоров, и в условиях эскалации войны также стоит ожидать, что некоторые игроки в регионе могут попытаться найти способы повысить боеспособность оппозиции, которая в настоящее время не идет ни в какое сравнение с боевой мощью режима. В ответ на слухи о том, что Катар уже начал тайно переправлять оружие силам повстанцев, министр иностранных дел страны заявил на канале Al Jazeera: "Катар и Лига арабских стран не поддерживают поставки оружия в Сирию. Наш мандат – остановить убийства в Сирии, посадить режим и оппозицию за стол переговоров и начать серьезный диалог, чтобы вывести Сирию из этого хаоса". Однако, если им не удастся достичь такого исхода, стоит вспомнить, что крохотный, но богатый эмират сыграл главную роль в том, чтобы стимулировать Лигу арабских стран занять более сильную позицию, а также что в случае с Ливией он зашел гораздо дальше условий резолюции ООН, которая давала НАТО право провести военную кампанию (Катар к ней присоединился). По сообщениям, он направлял оружие повстанцам и, в конце концов, развернул свои спецвойска с целью оказать помощь в наступлении повстанцев на Триполи.

Однако боеспособность вооруженных сил режима, а также тот факт, что они опираются на секты – в основном на страхи алавитов, христианских и курдских меньшинств за их будущее под руководством главным образом суннитской оппозиции – свидетельствуют в пользу того, что сирийский режим не получится свергнуть с такой же легкостью как Каддафи.

Асад и его сторонники выразили свое удовлетворение вето России и Китая, и будто чтобы подтвердить точку зрения своих критиков, войска режима продолжили в воскресенье яростное артиллеристское наступление на цитадель оппозиции город Хомс, где, по сообщению активистов, за последние дни были убиты сотни людей.

Однако Россия, которая продолжает вооружать режим Асада, кажется, пытается делать собственные дипломатические шаги. Министр иностранных дел России Сергей Лавров вместе с президентом Дмитрием Медведевым и главой российской разведки посетят Дамаск во вторник, чтобы провести переговоры с Асадом, в рамках которых, как сообщил МИД России, они будут настаивать на проведении "срочных реформ" для "стабилизации ситуации".

Что именно будет требовать Россия от Сирии, остается пока неясным. На прошлой неделе Лавров сообщил представителям австралийского телевидения, что "мы никогда не утверждали, что сохранение власти президента Асада является решением для этой кризисной ситуации". Также неясно, пойдет ли режим на политические уступки в пользу повстанцев. Однако владея правом вето и продолжая поставки оружия, Москва имеет большее влияние на Асада, чем остальные внешние игроки.

Тем не менее, растущее число жертв весьма красноречиво формулирует вопрос о том, можно ли разрешить конфликт, который уже принял форму открытой гражданской войны, путем политических переговоров, учитывая условия, в которых он развивался. Не только Асад не продемонстрировал никакого желания покинуть свой пост и вместо этого вступил на путь вооруженного конфликта. В рядах оппозиции нет ни одного лидера, который мог бы достоверно говорить от имени всех повстанцев, сражающихся против режима на местах. Сирийский национальный совет, возможно, пользуется дипломатическими привилегиями в столицах иностранных государств, однако оппозиционные группы на местах подвергают его авторитет серьезным сомнениям, и у совета нет контроля над Свободной сирийской армией – группой дезертиров из правительственно армии, не имеющей жесткой структуры и сражающейся против режима.


Поссорившись с западными странами и воспользовавшись своим правом вето, рискуя при этой столкнуться со значительной критикой в свой адрес, Россия и Китай, возможно, демонстрируют желание оспорить влияние Запада на формирование результатов ситуации на Ближнем Востоке. Их мотивы варьируются от внутренних политических и экономических соображений до геостратегического расчета, который заключается в том, что ограничение вмешательства Запада в регионе может служить их интересам. Перезагрузка отношений Вашингтона с Россией не привела к стратегическому сближению стран, тогда как его азиатская политика сейчас во многом предопределяется его стратегическим соперничеством с Китаем. Россия и Китай, возможно, начинают более решительно противостоять США и его союзникам на Ближнем Востоке.

Намерение Пекина и Москвы разорвать отношения со своими западными коллегами из Постоянной пятерки (членов Совбеза ООН, обладающих правом вето) из-за разногласий по Сирии также бросает тень на попытки администрации Обамы изолировать и оказать давление на Иран в отношении его ядерной программы.

Россия и Китай долгое время давали понять, что их точка зрения на иранский вопрос в корне отличается от точки зрения западных государств. Они признают необходимость заставить Иран действовать в соответствии с условиями Договора о нераспространении, однако они не считают, что Иран разрабатывает ядерное оружие или что его программа представляется угрозу международной безопасности. Именно поэтому Россия и Китай делают упор на диалоге с Тегераном с целью найти решение в этой ситуации с учетом условий его стратегического соперничества.

Администрация Обамы приложила множество усилий, чтобы заручиться поддержкой России и Китая в принятии некоторого количества санкций Совбеза ООН, несмотря на то, что обе страны прямо высказались о своем несогласии с односторонними мерами против энергетического сектора Ирана, которые были приняты США и его европейскими союзниками.

Голосование по Сирии служит напоминанием того, насколько маловероятна та ситуация, в которой Совбезу ООН удастся в значительной степени усилить санкции против Ирана. Еще меньше шансов официально разрешить вариант военного воздействия, который, по мнению президента Обамы, не стоит сбрасывать со счетов.

Россия и Китай являются частью той структуры, посредством которой западные страны общаются с Ираном – "Постоянная пятерка плюс Один" (этот "один" - Германия, которая не стала постоянным членом из-за своего поражения во Второй Мировой войне).

Голосование в Совбезе укрепит Иран во мнении, что между западными странами и Москвой и Пекином существуют значительные стратегические разногласия. Это также может предвещать более решительную попытку России продать свою собственную версию компромисса по Ирану, которую западные державы пока что не приняли.

Тогда как у позиции России по Сирии есть несколько сторонников в регионе, ее позиция по Ирану – особенно что касается упора на диалог относительно санкций и военной угрозы – возможно, ближе к точке зрения некоторых государств в регионе, которые больше всего хотят свергнуть режим Асада, в частности Турции и Катара.

Официальные представители Катара, выступавшие на конференции по вопросам безопасности в Мюнхене, отказались вести речь о военном воздействии или даже об ужесточении санкций против Ирана, призывая вместо этого к поэтапным переговорам. Министр иностранных дел Турции занял такую же позицию по Ирану, хотя он критически высказался в адрес Москвы и Пекина за их вето по Сирии, которое он назвал шагом, напоминающим о вражде с Западом времен холодной войны. Возможно. Но поскольку сама холодная война давно уже завершилась, последние события могут быть предвестниками новой эры геополитической конкуренции, которая будет иметь серьезные последствия для Ближнего Востока.

Оригинал публикации: Russia and China Challenge the West on Syria: What Implications for Iran?

06/02/2012
("Time", США)
Тони Кэрон (Tony Caron)