Археологические памятники кыргызской культуры

Могильник Джаныш-Булак был раскопан целиком и является типичным (по внешним, внутренним и иным конструктивным особенностям, а также по инвентарю) для большой серии могильников, известных в кыргызской и среднеазиатской археологии под названием "сако-усуньский тип". По традиции в археологической литературе подобные могильники считаются памятниками кочевников второй половины I тыс. до н. э. и первых веков новой эры…

Всего на террасе насчитывается 33 видимых на поверхности кургана. Все они были когда-то раскопаны кладоискателями... Остановимся на особенностях погребальных сооружений, находящихся на террасе.

В микротопографии могильника прослеживается пять четких рядов (цепочек) курганов, вытянутых в меридиональном направлении… Все погребальные сооружения выполнены по одному конструктивному плану, который был восстановлен по методике, разработанной М.П.Грязновым. Могильная яма в основном прямоугольной формы, иногда с округлыми углами. В яме, ориентированной длинной осью с запада на восток, погребенный лежал в вытянутом положении, на спине, в большинстве случаев головой на запад…

Все без исключения могилы были потревожены грабителями, очевидно, не сразу после похорон, а спустя довольно длительное время. В пользу этого говорит тот факт, что костяки погребенных находились в расчлененном состоянии, нигде не сохранился анатомический порядок их. Правда, такая картина может наблюдаться при многократном ограблении могил, но тогда внешние сооружения были бы повреждены сильнее.

Таким образом, можно предположить, что первоначальное надмогильное сооружение было не просто насыпью, а некоторой имитацией жилища… сооруженным либо внутри каменной ограды, либо прямо на ней. Внутри "дома" для усопшего или около него происходили жертвоприношения или поминальные трапезы, о чем свидетельствуют обломки керамики, найденные в заполнении кургана. Это заключение о кургане, как о бывшем архитектурном сооружении, согласуется с выводами основоположника методики подобных реконструкций М.П.Грязнова на других памятниках (М.П.Грязнов. Курган как архитектурный памятник. Тезисы докладов на заседаниях, посвященных итогам полевых исследований в 1960г. М., 1961, сс. 22 – 25.), а также с местными этнографическими наблюдениями (И.Ибрагимов. Этнографический очерк киргизского народа. В сб.: "Русский Туркестан", вып. II, 1872, с. 152.) и с данными общей этнографии (J.E.Lips. Von Ursprung der Dinge Leipzig, 1961, с. 524.).

В могильнике было захоронено 24 взрослых человека, один ребенок и один подросток 14-16 лет (по-видимому, женского пола). Сохранность костей очень плохая, поэтому точные половозрастные определения, выполненные Т.П.Кияткиной и З.Б.Альтманом, относятся только к 15 костякам. Правда, известно, что кости еще 10 погребенных принадлежали взрослым людям неопределенного возраста. Средний же возраст погребенных колеблется между 30-35 годами.

Прежде всего следует отметить одну особенность захоронений: среди погребенных нет детей и стариков; всего 3 женщины, т. е. 1/5 часть – доля необычайно малая… Если о соотношении мужских и женских захоронений в могильнике Джаныш-Булак трудно говорить что-либо определенное, то почти полное отсутствие детских могил является твердо установленным фактом…

Однако целесообразно в данном случае отвлечься от всех косвенных сведений и традиционных представлений и проанализировать полученный археологический материал о хозяйстве древних жителей урочища Джаныш-Булак…

Допустим, что жители Джаныш-Булака были ранними кочевниками, как это, собственно, и предполагалось в начале полевого сезона, как об этом очень подробно написали А.К.Абетеков и Я.А.Шер в статье "Древние жители урочища Джаныш-Булак" (Кетмень-Тюбе. Археология и история. Под ред.В.М.Плоских, Д.Ф.Винника. "Илим", Ф., 1977, сс. 67-75.). Однако разнообразие и относительно большое количество керамики плохо согласуется с представлениями о кочевом быте. В быту кочевники использовали "в основном кожаную и деревянную посуду, очень удобную при частых переездах, а легко бьющуюся глиняную посуду употребляли в минимальном количестве, преимущественно во время продолжительных стоянок. Причем, судя по многочисленным археологическим материалам, глиняные сосуды, найденные при раскопках памятников кочевых племен, однотипны, своеобразной формы (узкогорлые, шаровидные и с выпуклым дном) и малой емкости. Напротив, оседлые племена изготовляли и употребляли глиняную посуду разную по форме, размеру и назначению" (К.А.Акишев. О возникновении оседлости и земледелия у древних усуней Семиречья. В кн.: По следам древних культур Казахстана. Алма-Ата, 1970, с. 75).

Могильник сакской эпохи.

Другим фактом, мимо которого нельзя пройти, является совершенное отсутствие в могилах костей животных, а это значит отсутствие следов мясной пищи. Однако во всех погребениях найдены остатки другой, достаточно разнообразной пищи. Если разнообразие блюд еще можно как-то объяснить ритуальным характером трапезы или стремлением запасти пищу для умершего на длительный срок, то отсутствие мясной пищи на похоронах кочевника-скотовода объяснить трудно. Как писали А.К.Абетеков и Я.А.Шер в вышеупомянутой статье: "Вскрытие всех курганов и применявшаяся методика раскопок исключают возможность пропуска костей животных в ходе полевых работ. В аналогичных условиях, т. е. при большой степени ограбленности курганов долины р. Или, Г.А.Кушаев из 201 кургана в 94 обнаружил позвонки и крестцы овец". (К.А.Акишев, Г.А.Кушаев. Древняя культура саков и усуней долины р.Или. Алма-Ата, 1963, с. 259.)

Остатки мясной пищи в могилах являются одним из главных доказательств наличия скотоводства. В курганах Джаныш-Булака их нет. (Кетмень-Тюбе. Археология и история. Под ред. В.М.Плоских, Д.Ф.Винника. "Илим", Ф., 1977, с. 74.)

Тем временем обращает на себя внимание степень износа поверхности зубов в сохранившихся черепах. Он оказался несколько большим, чем ожидалось при данном возрасте погребенного. Это обстоятельство может быть объяснено преобладанием растительной пищи в рационе. (Кетмень-Тюбе. Археология и история. Под ред. В.М.Плоских, Д.Ф.Винника. "Илим", Ф., 1977, с. 74.)

Так что исследования археологов доказали факт о земледельческом хозяйстве носителей Джаныш-Булакской (шире – Кетмень-Тюбинской, еще шире – кыргызской) культуры, хотя они, то ли по старой привычке, то ли от страха перед имперской наукой, не осмелились открыто заявить об этом. "…Вопросы о возможном земледельческом хозяйстве носителей этой культуры требуют дополнительной проверки", - сделали они заключение (Кетмень-Тюбе. Археология и история. Под ред. В.М.Плоских, Д.Ф.Винника. "Илим", Ф., 1977, с. 75.). Потому что это разрушало навязанный нам стереотип скотоводческого уклада жизни кочевников, куда причисляли практически все тюркские народы. Хотя не все тюркские народы с этим согласны. Это и правильно, потому что такие навязываемые нам понятия, будто тюрки вечно кочевали и завоевывали чужие земли, плохо связываются с археологическими доказательствами о существовании сотен и сотен городов на территории всего среднеазиатского региона, где и обитали те самые "кочевники".

Таким образом, даже по двум вышесказанным эпизодам можно понять, как европоцентристской и иной историографией искажалась история, чтобы "прививать народам комплекс расовой и национальной неполноценности" (О.Сулейменов. АЗиЯ. М. "Грифон", 2005, с. 165.)

(по материалам книги Института истории Академии наук Кыргызской ССР "Кетмень-Тюбе. Археология и история". Под ред. В.М.Плоских, Д.Ф.Винника. "Илим", Ф., 1977.)

Турусбек Мадылбай
31.01.2012