Наш специальный корреспондент Владимир Снегирев передает из Сирии

В начале прошлого года один высокопоставленный сирийский дипломат пригласил меня посетить его родину. Он подробно рассказывал, как прекрасна Сирия и какие замечательные мирные люди населяют эту страну. Он перечислял те успехи в экономике, социальной сфере, науках и культуре, которых добились сирийцы, и особо подчеркивал, что в этом многонациональном государстве все живут дружно, а власть пользуется абсолютным доверием у людей.

Между тем уже полыхнуло у соседей - в Тунисе и Египте, о чем я деликатно напомнил своему собеседнику. "Нас это не касается, - с жаром заверил меня дипломат. - В Сирии нет никаких поводов для беспокойства. Так что, когда надумаете, берите билет и приезжайте".

Но уже в марте протестные выступления начались и в сирийских городах. Прозвучали первые выстрелы, пролилась первая кровь. То есть стало понятно, что самая пора ехать в Сирию. Однако при встрече знакомый дипломат отвел глаза: "Надо подождать. Ситуация изменилась, и теперь для вашей поездки требуется разрешение Дамаска". Это разрешение я ждал почти год.

Нет худа без добра. В ожидании визы я наглядно познакомился с египетской революцией. Побывал в Тунисе. Стал свидетелем штурма ливийской столицы Триполи. Арабская весна переросла в лето, затем в осень, стала зимой, а теперь уже и до нового цветения недалеко. Тунис притих, изгнав ненавистного президента. Ливия зализывает раны после того, как ее коварно "опустили" силы международной коалиции. Египет проголосовал за исламских радикалов и теперь гадает, что будет дальше? И только в Сирии весна сильно подзадержалась: есть у революции начало, но нет у революции конца. И это сильно интригует весь остальной мир.

Западные и соседние страны уже извелись в ожидании, когда же, наконец, падет Башар Асад, и всячески этому способствуют. Другие, тоже немаленькие, государства (например, Россия, Китай, Иран), напротив, надеются на чудо и в меру сил помогают Сирии.

Понятно теперь, с каким волнением ступал я на древнюю землю, где зарождалось христианство, где процветали и рушились грандиозные империи и где сегодня, возможно, решается один из ключевых вопросов будущего мироустройства.

Тишина, но обманчивая
Самолет сирийской авиакомпании, который летел из Москвы, совершил посадку во втором по величине городе Алеппо. Салон наполовину опустел. Но радость оставшихся пассажиров оказалась преждевременной, потому что почти сразу в "Боинг" набилось еще больше тех, кто захотел добраться до Дамаска. Дальше мы полчаса летели, что называется, битком. А все потому, что сирийцы опасаются передвигаться по стране на автомобилях. На дорогах шалят боевики. Железнодорожное сообщение парализовано: мосты взорваны, рельсы заминированы. В последнее время стали ощущаться перебои с горючим, так как половину бензовозов оппозиционеры уже успели сжечь.

Теперь - о столице. Если не смотреть телевизор, не читать газет и не слушать радио, то, оказавшись в Дамаске, вы и не почувствуете, что оказались в эпицентре яростной борьбы. В этом большом городе если что и напоминает о революции, так это частые отключения электричества. Местные жители жалуются, что, бывает, живут без света по 12 часов в день. Владельцы многочисленных лавок - а почти весь город это красочный базар - вышли из положения с помощью бензиновых электрогенераторов. Идешь по улице, а с разных сторон тебя сопровождает тарахтение этих моторов.

Еще новичку подскажут, что если раньше ночная жизнь кипела здесь до двух часов, а то и позже, то теперь после десяти лавки и рестораны как по команде закрываются, улицы пустеют, обыватели прячутся по домам. От греха подальше.

Во всем остальном, вроде, без перемен. Ничто не напоминает о внутреннем противостоянии. Нет ни комендантского часа, ни патрулей на улицах. Даже обычных полицейских куда меньше, чем в Москве. Опрятный зеленый город. С вымытыми шампунем тротуарами. Уютными кофейнями. Приличными отелями. Приветливыми таксистами. Дети ходят в школу. Молодые играют свадьбы. Старики курят кальян и коротают время за нардами.

Я много ужасов читал про зверства местной спецслужбы мухабарат, которая, якобы, держит под неусыпным наблюдением всех иностранцев, поэтому поначалу с опаской доставал фотоаппарат: вдруг примут за шпиона и потом запытают до смерти? Но за истекшие четыре дня "хвоста" за собой пока не обнаружил.

Разумеется, все это лишь внешние наблюдения. О том, что происходит внутри общества, мы еще поговорим. Например, о том, как сказываются внешние санкции, введенные против Сирии. Бывший министр нефтяной промышленности, а ныне профессор университета Мтаниос Хабиб уверяет, что только потери от приостановки экспорта нефти за год составят более восьми млрд долларов. Отказ арабских стран от закупки сирийских товаров больно бьет по местным производителям. Курс лиры падает. Словом, не все так просто, как кажется.

Там, где стреляют
Война в двухстах километрах отсюда. Самые серьезные бои идут в Хомсе. Я позвонил туда по телефону одному из местных сирийцев, который хорошо говорит по-русски. По его словам, взрывы постоянно доносятся из городского района Баб Амра, откуда правительственные войска пытаются выбить оппозиционеров. Район полностью блокирован.

По слухам, противники режима пообещали сложить оружие, если им позволят беспрепятственно удалиться по выделенному коридору. Однако армейское командование настаивает на безоговорочной капитуляции. Картину в разговоре со мной дополнил корреспондент канала "Аль Манар" Анас Азрак, который недавно побывал в Хомсе и едва не попал в заложники к боевикам:

- Тот командир по имени Абу Бакр, который пытался захватить мою телевизионную группу, сказал так: "Вы шиит? Тем хуже для вас. Я еще не оставил в живых ни одного шиита". Этим я хочу объяснить, отчего именно Хомс стал ареной самого ожесточенного противостояния. Там мозаика - из представителей разных религиозных течений, разных конфессий и этносов. Алавиты, сунниты, шииты, христиане, язычники, армяне, туркмены, иорданцы...В этом городе очень легко взрастить семена ненависти. Теперь оружие там держат в каждом доме. А раз так, то и власть на всякий случай стреляет по всякому, кто вооружен. Получается заколдованный круг. И никто не хочет уступать. Тот же Абу Бакр сказал мне, что войска смогут войти в их район, только если сравняют все дома с землей.

По словам коллеги, даже в тех районах Хомса, где нет боев, никто не чувствует себя в безопасности. В любой момент человека могут взять в заложники, убить, ограбить. Почему? Да просто потому, что ты не из их круга.

Да, в Дамаске тихо, но открываешь утреннюю газету, и сразу в нос шибает запах пороха. Вчера в окрестностях столицы захвачен склад с оружием, боеприпасами, приборами ночного видения. Made in Israel. Позавчера рядом с приморским городом Латакия предотвращен взрыв самого крупного туннеля.

Шаг в завтра
В воскресенье сирийский режим держал первый серьезный экзамен на предмет его поддержки широкими народными массами. Власти вынесли на обсуждение проект демократической конституции страны, и вот теперь, 26 февраля, путем проведения всенародного референдума захотели выяснить отношение своих граждан к новому Основному закону.

Но, конечно же, речь идет не только о конституции, а о судьбе самого государства. В последние дни все гадали: придут ли сирийцы на участки для голосования, чтобы выразить свое мнение? А если придут, то согласятся ли с представленным проектом? Вопросы эти далеко не праздные. Одобрение вынесенного на референдум документа будет означать солидарность и с существующим режимом, и с теми реформами, которые он провозгласил. И напротив, если люди в своем большинстве проигнорируют предложенную программу или выскажутся против нее, то ситуация в стране станет гораздо тревожнее, а круг возможностей для мирного решения проблемы резко сузится.

Все, с кем я встречался в эти дни в Дамаске, подчеркивали, что новая конституция - это безусловный шаг на пути к построению демократического государства. С ее принятием окончательно уходит в прошлое монополия одной партии, провозглашаются те свободы, которые свойственны любому цивилизованному государству.

К работе над проектом были привлечены представители всех конфессий, основных политических сил, разных слоев общества. Комиссия состояла из 32 человек, и, понятное дело, не все они остались удовлетворены итогом этой многомесячной работы. Так известный экономист Набиль Цуккар считает, что теперь появилась опасность двоякого толкования перспектив развития экономики.

- Социалистические принципы аннулированы, - говорит он, - а рыночные не прописаны в полной мере. Нельзя стоять враскоряку: одна нога в прошлом, другая в будущем.

Другой известный ученый, секретарь совета партии "Народная воля" Кадри Джамиль тоже признает, что не все в Основном законе идеально, но, тем не менее, он доволен основным результатом. Особенно тем, что ему и его сторонникам удалось отстоять в экономике принцип регулирующей роли государства и приоритета социальной справедливости.

- Либералы от злости рвали на себе волосы, - посмеивается теперь К. Джамиль.

Еще одним пунктом преткновения при работе над проектом оказалась религия. Главенствующая роль ислама обозначена через положение, согласно которому президентом может быть избран только мусульманин. Оно, кстати, осталось от прежней конституции. Но теперь многие задаются вопросом: если все граждане одинаково равны перед законом, как говорится в одной из статей, то почему главой государства может стать только носитель ислама?

Еще один мой собеседник, бывший министр информации доктор Мохаммад Салман, обратил внимание на то, что четко не прописаны принципы разделения властей, что Конституция не закрепляет важное положение, согласно которому именно партия парламентского большинства формирует правительство. По его мнению, теперь полномочия президента станут еще шире.

Из текста нового Основного закона убрали все, что было связано с социализмом. И при этом авторы неоднократно подтвердили верность идее социальной направленности государства. Так сразу несколько статей декларируют заботу о человеке - улучшении его благосостояния, повышении жизненного уровня, удовлетворении растущих потребностей.

А что оппозиция? Как она воспринимает этот явно позитивный шаг, направленный на то, чтобы примирить все враждующие стороны? Увы, на этой ниве ничего хорошего пока нет. Те противники режима, которые живут за границей, объявили любые попытки Дамаска остановить эскалацию насилия "антинародными" и "нелегитимными". Они призвали население бойкотировать референдум. Что же касается тех людей, которые выступают против Б. Асада с оружием в руках, то они - уж точно - если и появятся на участках для голосования, то не за тем, чтобы поддержать программу демократических преобразований.

С утра в воскресенье я проехал по нескольким участкам, поговорил с теми, кто опустил свои бюллетени в урны. В Дамаске явка приличная: в некоторых районах к полудню проголосовали до трети зарегистрированных граждан. Все мои собеседники - торговец, студент, бывший фабрикант, домохозяйка - дружно заверили, что отдали свои голоса "за".

Если на референдуме Основной закон будет одобрен (а итоги голосования подведут уже в понедельник), то уже на днях, после подписания соответствующего президентского указа, новая конституция вступит в силу. После этого будет образовано правительство Народного единства, пройдут первые за много десятилетий демократические выборы в парламент. Сирия войдет в период крупных перемен.

Впрочем, все это случится, если локальные вооруженные стычки завтра не перерастут в полномасштабную гражданскую войну.

Если внешние противники откажутся от планов скрытой или явной интервенции.

Если страну перестанут душить экономическими санкциями.

Если режим Башара Асада от заверений в приверженности демократическим принципам перейдет к их последовательному воплощению в жизнь.

Мы по себе знаем, какой это длинный и тернистый путь.
№5714 (41)
27.02.2012,