Станислав Тарасов: Тандем Путин-Эрдоган может изменить судьбу Ближнего Востока
Премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган, премьер-министр РФ Владимир Путин. Иллюстрация: premier.gov.ruВ конце марта премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган планирует посетить Иран с официальным визитом. Поездка намечена сразу после участия турецкого премьера в саммите по ядерной безопасности в Сеуле 26-27 марта. Как сообщается, основной темой двухдневного саммита станет иранская ядерная программа. Также предполагается, что Эрдоган предложит провести второй этап переговоров между Ираном и "шестеркой" международных посредников (пять постоянных членов СБ ООН и Германия) в Стамбуле. Тегеран уже выразил готовность начать такие переговоры. Если соглашение будет достигнуто, то переговоры пройдут не позднее апреля.

Но только ядерной проблематикой турецко-иранские отношения не исчерпываются. В ходе оккупации Ирака войсками США и их союзников, после появления в Афганистане войск НАТО, геополитическая роль Ирана на Ближнем Востоке стала заметно возрастать. Этот процесс хронологически совпадает и с возрастающей ролью Турции. Но она растет во многом в результате благоприятно складывающейся международной экономической конъюнктуре. Турция имеет хорошую географию, но лишена собственных энергетических источников. Поэтому любое колебание мировых цен на нефть и газ мгновенно сказывается на ее экономических показателях. К тому же, кроме соседнего Ирана, ее энергетические коммуникации, скажем, с Азербайджаном, выглядят неустойчивыми и уязвимыми.

С другой стороны, Анкара пропустила момент выработки эффективной политики в отношении "арабской весны". Встреченные на первых порах турецкими политиками с огромным воодушевлением, перемены в странах Северной Африки и на Ближнем Востоке, привели к неожиданным результатам: стали не только сворачиваться ранее устойчивые торгово-экономические отношения со странами региона, но и появились внешние угрозы. Вот-вот может объявить о своей независимости Иракский Курдистан, что еще более обострит курдскую проблему в самой Турции. "Турция обеспокоена развитием последних событий в Ираке. Нас тревожит, что антидемократические и дискриминационные тенденции в иракском государстве приведут страну к хаосу, - заявил в этой связи премьер-министр Эрдоган. - Возможная межконфессиональная война в Ираке может повлиять на весь регион. Мы не можем оставаться равнодушными к данному вопросу". Проблема, конечно, не в эмоциях, а в том, что Турция, как выясняется, оказывается один на один перед серьезными геополитическими вызовами. Более того, именно в момент проявленной Турцией солидарности с Западом в отношении "арабской весны", Франция нанесла Турции удар в спину: вбросила в большую политику "армянский вопрос".

И не только это. По мере развития событий в регионе начинает увеличиваться политическая дистанция между Анкарой и Баку, хотя официально две страны придерживаются известной доктрины "одна нация - два государства". Так, в то время, когда Турция ограничила использование своего воздушного пространства для полетов израильских грузовых самолетов, стала сворачивать прежде активно развивавшееся военно-техническое сотрудничество с Израилем, ее "стратегический союзник" Азербайджан действует в обратном направлении. Недавно, к примеру, стало известно, что Азербайджан получит из Израиля беспилотные летательные аппараты и системы противоракетной и противовоздушной обороны на сумму 1,6 млрд. долларов. Правда, как считает экс-глава Службы внешней разведки "Моссад" Дани Яатом, это соглашение, готовившееся длительное время, не связано напрямую с текущей ситуацией. Тем не менее, у Израиля появляется шанс найти себе замену в качестве союзника в регионе вместо Турции. К тому же недавний визит в Болгарию министра иностранных дел Израиля Авигдора Либермана, как считают израильские эксперты, был направлен как на укрепление связей Тель-Авива с государствами Восточного Средиземноморья и Балканского региона, так и на выдавливание оттуда Турции.

Это совершенно не тот сценарий, о котором сообщает сайт Wikileaks, опубликовавший очередную серию секретных электронных писем частной американской разведывательно-аналитической компании Stratfor. В нескольких письмах Джорджа Фридмана, директора Stratfor, описываются беседы премьер-министра Турции Эрдогана с бывшим госсекретарем США Генри Киссинджером. Эрдоган якобы заявил Киссинджеру, что в определенный момент он будет вынужден "сжечь мосты с Израилем", чтобы "выступить лидером исламского мира". С точки зрения турецких властей, израильско-американская атака против Ирана "выгодна для Турции", поскольку позволит ей нарастить свою мощь в регионе, "поставит Иран в зависимость от Турции".

Все происходит с точностью наоборот: о зависимости Ирана от Турции говорить не приходится. Скорее всего, речь можно вести о взаимозависимости, открывающихся шансах создать двухсторонний альянс. Во-первых, Анкара будет стремиться вывести Иран из международной изоляции и выступить в роли "моста" между Ираном и Западом. Во-вторых, сам Тегеран может выступить в роли посредника для налаживания отношений Анкары с Дамаском. В-третьих, две страны могут солидарно действовать на курдском направлении. В-четвертых, они способны блокировать азербайджано-израильский тандем за счет разыгрывания армянской "карты". Наконец, предпринять попытки подключения к "игре" и Москвы.

Россия и Турция поддерживают право Исламской республики Иран на развитие ядерной программы в мирных целях и выступают за решение ее ядерной проблемы дипломатическими средствами. Владимир Путин в своей статье "Россия и меняющийся мир" предложил "признать право Ирана на развитие гражданской ядерной программы, включая право обогащать уран", но сделать это в обмен на постановку всей иранской ядерной деятельности под надежный и всесторонний контроль МАГАТЭ. Если это получится, то, по его словам, необходимо "отменить все действующие против Ирана санкции, включая односторонние". Ранее аналогичную позицию высказывал и премьер-министр Турции Эрдоган. Таким образом, активный тандем Путин-Эрдоган - в случае его формирования - способен изменить ход событий в регионе. Вот почему предстоящий визит Эрдогана в Иран приобретает особенное значение.