Европейское присутствие в энергетике Узбекистана, Кыргызстана

и Таджикистана: общие направления, перспективы, риски

А.Строков, В.Парамонов

Топливно-энергетические комплексы (ТЭК) Узбекистана, Кыргызстана и Таджикистана так и не стали объектами сколько-нибудь значимой проектно-инвестиционной деятельности, да и просто повышенного внимания со стороны крупных европейских энергетических компаний. Присутствие Евросоюза и европейского бизнеса в энергетике этих трех стран обозначено главным образом деятельностью финансовых институтов (в основном Европейского банка реконструкции и развития – ЕБРР) в плане предоставления кредитов, грантов, технической помощи для реализации тех или иных сравнительно небольших проектов. В организации и осуществлении ряда этих проектов, финансируемых международными, в том числе и европейскими финансовыми институтами, принимают участие и компании стран-членов ЕС.

Узбекистан

Еще в советское время топливно-энергетический комплекс Узбекистана был развит достаточно хорошо, включал нефтегазовую, угольную и электроэнергетическую отрасли. Кроме того, в Узбекистане производилась закись-окись урана, но только на внутрисоюзный экспорт (закись-окись урана используется для производства ядерного топлива), так как объекты атомной энергетики в республике отсутствовали. В силу многочисленности населения и наличия крупных промышленных комплексов, потребности Узбекистана в энергии были велики, и по этой причине большая часть добываемых энергоносителей (за исключением закиси-окиси урана) и вырабатываемой электроэнергии потреблялось внутри республики. Общесоюзное значение имели лишь газовый сегмент узбекской нефтегазовой отрасли, а также производство закиси-окиси урана.

Узбекистан в советский период тесно взаимодействовал с Россией (РСФСР) и Казахстаном (КазССР) в рамках единого нефтегазового комплекса, обеспечивая поставки "голубого топлива" в промышленные центры Урала (по газопроводу "Бухара – Урал", 2 нитки общей пропускной способностью до 19 млрд. кубических метров), а также транзит большей части туркменского газа в российском направлении. Кроме того, располагая значительными запасами урановых руд и мощностями по их переработке (Навоийский горно-металлургический комбинат), Узбекистан был крупным поставщиком закиси-окиси урана в Россию для производства ядерного топлива и оружия на российских предприятиях.

После распада СССР руководство Узбекистана уделяло большое внимание модернизации и развитию ТЭКа, в том числе и привлечению иностранных инвестиций в энергетику. Причем, наиболее важную роль в узбекской экономике стала играть нефтегазовая отрасль, в особенности ее газовый сегмент, обеспечивая свыше 85% потребностей страны в энергии. Угольная отрасль и гидроэнергетика имеют гораздо меньшее значение, а производство закиси-окиси урана важно исключительно как источник валютных поступлений.

Сегодня, также как и в советское время, ТЭК Узбекистана ориентирован в основном на внутренние потребности, а экспортные возможности республики по энергоресурсам (за исключением закиси-окиси урана) не представляют сколько-нибудь значительного интереса для Европы. Поэтому присутствие ЕС и европейского бизнеса в энергетике Узбекистана невелико, представлено деятельностью нескольких банков и компаний, участвующих (или принимавших участие ранее) в нескольких более-менее крупных проектах в нефтегазовой и электроэнергетической отраслях.

Нефтегазовая отрасль

Проекты в нефтегазовой отрасли Узбекистана, в которых принимали участие европейские компании и финансовые институты, включали модернизацию Ферганского нефтеперерабатывающего завода, строительство Бухарского нефтеперерабатывающего завода, освоение двух углеводородных месторождений в Кашкадарьинской области.

Модернизация Ферганского нефтеперерабатывающего завода (ФНПЗ, г.Фергана). В 1997 году ЕБРР совместно с экспортно-импортным банком Японии предоставили АК "Узбекнефтепереработка" (подразделение НХК "Узбекнефтегаз") кредит в 180 млн. долларов для реконструкции ФНПЗ. Данные средства были направлены на покупку и инсталляцию гидродисульфуризационной установки, предназначенной для очистки нефтепродуктов от серы.

Строительство Бухарского нефтеперерабатывающего завода (БНПЗ, г.Караул-базар, Бухарская область). В 1997 году данный завод был построен и введен в эксплуатацию. Проект, стоимостью в 333 млн. долларов, профинансирован кредитом трех банков: Paribas (Франция), экспортно-импортным банком США, экспортно-импортным банком Японии. Оператор данного проекта – французская компания Technip. Помимо данной бизнес-структуры в строительстве БНПЗ принимали участие следующие компании: Marubeni (Япония), Glitch (Великобритания), Kobel Co. (Япония) и Tomacen (Нидерланды). БНПЗ специализируется на переработке газового конденсата и производстве высококачественных марок бензина, дизельного топлива, авиационного керосина и мазута. Мощность завода – 2,5 млн. тонн нефтепродуктов в год.

Освоение нефтегазовых месторождений "Адамташское" и "Южный Кызылбайрак" (Кашкадарьинская область, южная часть Узбекистана). На территории Кашкадарьинской области находятся два достаточно крупных месторождения, осваиваемых в рамках единого проекта: "Адамташское" и "Южный Кызылбайрак". Разведанные запасы данных месторождений составляют около 150 млрд. кубометров газа и 50 млн. тонн жидких углеводородов: нефти и газового конденсата.

В 2001 году компания Trinity Energy (Великобритания) и НХК "Узбекнефтегаз" заключили СРП сроком на 40 лет на разработку вышеуказанных месторождений. Оператором проекта стала специально сформированная для работы в Узбекистане компания UzPEC Ltd. (дочерняя компания Trinity Energy), которая получила две лицензии на разведку и разработку месторождений. По условиям СРП, UzPEC Ltd. должно было принадлежать 70% добываемой продукции, а узбекской стороне – 30%. Работы на месторождениях начались в 2002 году. Первоначально планировалось, что UzPEC Ltd. к 2006 году выйдет на уровень добычи примерно в 2 млрд. кубометров природного газа и 128 тыс. тонн нефти в год. Также предполагалось, что добываемые углеводороды будут перерабатываться на узбекских НПЗ, а часть нефтепродуктов будет экспортироваться. В течение 2002-2006 годов объем инвестиций по проекту должен был составить 200 млн. долларов.

Однако в период 2002-2004 годов UzPEC Ltd. вложила и освоила лишь 25 млн. долларов, после чего по неизвестным причинам приостановила свою деятельность. По данным некоторых СМИ, в 2004 году НХК "Узбекнефтегаз" предъявил претензии UzPEC Ltd. в связи с невыполнением инвестиционных обязательств. В том же 2004 году оператор проекта – компания UzPEC Ltd. перестала принадлежать британской Trinity Energy, была поглощена российской финансово-инвестиционной группой "Союзнефтегаз" и подверглась реструктуризации. По всей вероятности, "Союзнефтегаз" выкупил у Trinity Energy ее активы в Узбекистане, однако условия данной сделки не разглашались. В результате, с 2007 года месторождения "Адамташское" и "Южный Кызылбайрак" стали разрабатываться российским "Союзнефтегазом", а Trinity Energy вышла из проекта.

Электроэнергетическая отрасль

Более-менее крупные проекты в электроэнергетике Узбекистана с участием европейских банков и компаний включают модернизацию узбекского участка центральноазиатской энергосети, реконструкцию энергоблоков на Сырдарьинской ТЭС и кредитование компании "Андижан Кабель".

Модернизация узбекского участка центральноазиатской энергосети. Энергетическая сеть Центральной Азии – это 83 электростанции общей мощностью 25000 МВт, высоковольтные линии электропередач, соединяющие южный Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан. В 2004-2005 годах в рамках проекта по модернизации центральноазиатской энергосети проделан комплекс ремонтных работ на 500 подстанциях, осуществлена модернизация диспетчерских и коммуникационных устройств, произведена установка новых измерительных устройств по учету поставок энергии между странами региона. Модернизация узбекского участка центральноазиатской энергосети профинансирована кредитом ЕБРР на сумму 49 млн. долларов, а также кредитом Азиатского банка развития (АБР) на сумму 70 млн. долларов. Остальные расходы по проекту – 29 млн. долларов – профинансировал сам Узбекистан (ГАК "Узбекэнерго").

Реконструкция энергоблоков на Сырдарьинской ТЭС. В 2009 году ЕБРР предоставил Узбекистану кредит в размере 7,5 млн. долларов на работы по реконструкции двух энергоблоков на Сырдарьинской ТЭС, мощностью по 300 МВт каждый. Это позволило восстановить проектные мощности каждого блока и снизить удельные расходы топлива на 40 г/кВт. час. Работы проводились фирмой Siemens (Германия).

Кредитование компании "Андижан Кабель". В 2009 году ЕБРР предоставил кредит в размере 5 млн. долларов узбекской компании "Андижан Кабель" – одному из ведущих производителей кабельной продукции в Центральной Азии. Данный кредит предназначен для приобретения новых линий по производству силовых кабелей, медной проволоки, кабелей для локальной компьютерной сети и др. "Андижан Кабель" производит широкий спектр продукции, основным потребителем которой является ТЭК, а также телекоммуникационная, строительная и автомобилестроительная отрасли.

Кыргызстан

В советское время основой ТЭК Кыргызстана была гидроэнергетика, а сам Кыргызстан был гармонично вписан в систему межреспубликанского обмена энергоресурсами: помимо нефтепродуктов из России в республику поставлялся газ из Туркменистана и Узбекистана, уголь из Казахстана. В свою очередь, Кыргызстан входил в число крупных производителей и поставщиков электроэнергии в центральноазиатском регионе. Помимо этого, в период 1955-1991 годов на Кара-балтинском горно-рудном комбинате (г.Кара-Балта, Чуйская область) осуществлялась переработка урановых руд, поставляемых в основном из Казахстана и Узбекистана.

После распада СССР схема межреспубликанского обмена энергоресурсами была в значительной степени разрушена, а межреспубликанское взаимодействие по переработке урановых руд прекратилось. Сегодня газ поставляется в Кыргызстан только из Узбекистана, а нефтепродукты – как из России, так и из Казахстана. При этом все эти поставки осуществляются не на плановой, а на коммерческой основе. Их своевременность и объемы в значительной степени определяются целым рядом обстоятельств, в первую очередь, характером взаиморасчетов и общим состоянием межгосударственных отношений. В свою очередь, поставки электроэнергии из Кыргызстана в соседние республики региона также осуществляются на коммерческой, краткосрочной основе, а их объемы значительно сократились.

В результате, ТЭК Кыргызстана сегодня функционирует преимущественно на импортных энергоресурсах по той причине, что не располагает сколько-нибудь значимыми собственными энергоносителями за исключением гидроэнергоресурсов. Однако кыргызская гидроэнергетика не может представлять интереса для ЕС по объективным причинам: значительной удаленностью страны от Европы и нерешенностью чрезвычайно болезненной для Центральной Азии водно-энергетической проблемы.

Данная проблема связана с конфликтом интересов стран-потребителей воды (Узбекистана, Казахстана и Туркменистана) и стран, где в основном формируются запасы воды в регионе (Кыргызстана и Таджикистана). В случае строительства в Кыргызстане и Таджикистане крупных гидроэлектростанций и кардинального увеличения выработки на них электроэнергии страны-потребители воды столкнутся с острым дефицитом поливной воды в летнее время и подтоплением сельскохозяйственных угодий в зимнее время. Это, в свою очередь, нанесет огромный ущерб сельскому хозяйству стран-потребителей воды и поставит под угрозу их продовольственную безопасность. Центральноазиатская водно-энергетическая проблема несет в себе очень высокий конфликтный потенциал регионального масштаба, и поэтому иностранные, в том числе и европейский инвестиции в строительство крупных ГЭС на территории региона пока вряд ли возможны.

Учитывая вышеизложенное, европейское присутствие в ТЭК Кыргызстана фактически не имеет места, если не считать некоторых небольших финансовых вливаний ЕБРР в виде грантов, кредитов и технической помощи, выделяемых Кыргызстану на различные инфраструктурные проекты, в том числе и в сфере энергетики. ЕБРР начал свою деятельность в Кыргызстане в 1993 году, и к настоящему времени финансирует более 60 проектов технического содействия в различных отраслях экономики на сумму в 320 млн. долларов. Однако все эти проекты лишь в незначительной степени затрагивают сферу энергетики. Среди проектов, имеющих важное значение для ТЭК Кыргызстана, можно выделить только один относительно крупный (по меркам кыргызской экономики) проект в электроэнергетической отрасли – модернизацию линий электропередач в Иссык-Кульской области. В 2007 году ЕБРР предоставил кредит в размере 38 млн. долларов для финансирования модернизации сети электропередачи в Иссык-Кульской области. Причем данный кредит был предоставлен не Кыргызстану, а золотодобывающей компании "Кумтор", которая полностью зависела от функционирования данных ЛЭП.

Таджикистан

Европейское присутствие в ТЭК Таджикистана имеет примерно такие же масштабы и характер, как и в Кыргызстане. В советское время основой ТЭК Таджикистана также была гидроэнергетика, а сам Таджикистан наряду с Кыргызстаном был гармонично вписан в систему межреспубликанского обмена энергоресурсами. В Таджикистан поставлялся газ из Туркменистана и Узбекистана, мазут и прочие нефтепродукты из России. В свою очередь, Таджикистан был крупным поставщиком электроэнергии в центральноазиатском регионе. Помимо этого, на территории Ленинабадской области (север Таджикистана, ныне Согдийская область) имели место добыча и переработка урановой руды на Горнохимическом комбинате №6 (Ленинабадский горнохимический комбинат, с 1990 года – ПО "Востокредмет").

После распада СССР схема межреспубликанского обмена энергоресурсами была фактически разрушена. В результате, добыча и переработка урановых руд в Таджикистане прекратились, а масштабы межреспубликанского обмена энергоносителями кардинально уменьшились и осуществляются не на системной основе. В настоящее время Таджикистан импортирует в основном узбекский газ (а также нефтепродукты преимущественно из России), а в Узбекистан поставляет электроэнергию. Однако все эти поставки осуществляются с перебоями, на коммерческой основе, по взаимной договоренности.

Сегодня ТЭК Таджикистана, по-прежнему, не располагая сколько-нибудь значимыми промышленными запасами энергоносителей (за исключением гидроэнергоресурсов), функционирует на импортных энергоносителях. Гидроэнергетика Таджикистана не представляет интереса для Евросоюза и европейского бизнеса по тем же причинам, что и в случае с Кыргызстаном (значительная удаленность страны от Европы и нерешенность водно-энергетической проблемы). Европейские финансовые ресурсы в Таджикистане, в том числе и в ТЭК, представлены в основном грантами и кредитами ЕБРР.

Причем в Таджикистане ЕБРР делает основной акцент на содействие развитию банковского сектора, малого и среднего бизнеса (главным образом, в агропромышленном секторе), модернизацию жилищно-коммунального хозяйства. На начало 2011 года ЕБРР финансировало в Таджикистане 55 проектов, общей стоимостью 278 млн. долларов. Однако ТЭК почти не входит в деятельность ЕБРР в республике, если не считать мелких проектов по модернизации линий электропередач в Таджикистане с целью сокращения энергетических потерь. Данные проекты финансируются помимо кредитов ЕБРР, грантами правительства Швейцарии.

Тем не менее, в прошлом году наметились признаки появления некоторого интереса ЕС к ТЭК Таджикистана. Так в конце 2010 года специальный представитель Европейского союза по странам Центральной Азии Пьер Морель, будучи в Душанбе с официальным визитом, заявил, что Евросоюз готов выделить 60 млн. долларов на реализацию двух достаточно крупных (по меркам таджикской экономики) энергетических проектов. Речь идет о реконструкции Кайраккумской ГЭС и строительстве нескольких малых ГЭС на реке Сурхоб. Однако все еще неясно, когда и кем будут выделены вышеуказанные средства. Даже если Евросоюз предоставит Таджикистану указанную выше сумму, можно утверждать, что этот шаг ЕС будет продиктован исключительно политическими соображениями.

***

В целом масштабы европейского присутствия в ТЭК Узбекистана, Кыргызстана и Таджикистана крайне незначительны и не имеют важного значения ни для Евросоюза и европейского бизнеса, ни даже для самих вышеуказанных центральноазиатских стран.

Во-первых, Кыргызстан и Таджикистан не располагают промышленными запасами углеводородов, что имеет принципиальное значение для энергетической политики ЕС. Хотя в 2009 году российский "Газпром" в результате геологоразведочных работ обнаружил в Таджикистане достаточно крупные (по меркам потребностей Таджикистана) газовые месторождения, перспективы их освоения пока остаются под вопросом. Это связано со значительными технологическими трудностями (большая глубина залегания) и финансовыми затратами. Более того, обнаруженные газовые месторождения даже в случае их активного освоения (это маловероятно в условиях глобального кризиса) могут представлять интерес только для самого Таджикистана в плане снижения "газовой зависимости" от соседнего Узбекистана, но о сколько-нибудь значимом газовом экспорте из республики речи не идет.

Во-вторых, Узбекистан, хотя и располагает промышленными запасами углеводородов, для Евросоюза они не имеют особого значения. Экспортером нефти Узбекистан в обозримом будущем не станет, так как сам является ее импортером. Экспортные же возможности Узбекистана по газу, как представляется, даже в самом наилучшем случае не превысят 20-30 млрд. кубических метров в год, что несущественно на фоне потребностей ЕС. Дело в том, что Узбекистан проводит политику индустриализации с упором на развитие перерабатывающих отраслей промышленности. Это, в свою очередь, означает, что внутренние потребности Узбекистана в газе (которые сегодня составляют 85% от уровня добычи) по мере промышленного роста будут только возрастать.

В-третьих, за рамками нефтегазовой отрасли у Евросоюза также нет сколько-нибудь значимых энергетических интересов в Узбекистане, Кыргызстане и Таджикистане. Так в Кыргызстане и Таджикистане существует только один сегмент ТЭК, который теоретически может представлять интерес для крупных иностранных инвестиций – гидроэнергетика. Однако нерешенность водно-энергетической проблемы в Центральной Азии, а также географическая отдаленность Кыргызстана и Таджикистана от энергетических рынков Евросоюза делает перспективы участия ЕС и европейского бизнеса в гидроэнергетике этих стран практически нереальными. Тем более, что в последние 2 года узбекско-таджикские противоречия по водно-энергетической проблеме (конкретно, по вопросу строительства Рогунской ГЭС в верховьях реки Вахш) имеют тенденцию к обострению. Евросоюз, в свою очередь, до сих пор не имеет однозначной позиции по данному вопросу, поддерживая время от времени то Узбекистан, то Таджикистан. Это, в свою очередь, только усугубляет конфликт интересов между центральноазаитскими потребителями и поставщиками воды и делает перспективы совместного освоения гидроэнергоресурсов Центральной Азии еще более призрачными.

Кроме того, еще одной, но немаловажной причиной, снижающей инвестиционную привлекательность гидроэнергетики Кыргызстана и Таджикистана, является фактическая неплатежеспособность кыргызских/таджикских потребителей электроэнергии. Например, с этой проблемой уже давно столкнулась РФ, которая профинансировала строительство и пуск в эксплуатацию 4-го энергоблока Сангтуда-2.

В свою очередь, в Узбекистане за рамками нефтегазовой отрасли у Евросоюза также нет сколько-нибудь существенных интересов. Единственным исключением в данном плане может стать закупка рядом стран-членов ЕС для своих АЭС узбекской закиси-окиси урана. Однако это представляет, скорее всего, чисто теоретический интерес для ЕС. С одной стороны, у Евросоюза максимально диверсифицированы связи в плане покупки сырья для своей атомной энергетики, и есть возможность закупать данное сырье в Австралии, Канаде и Казахстане, которые располагают гораздо большими возможностями по урановому экспорту, нежели Узбекистан. С другой стороны, недавняя катастрофа на японской АЭС Фукусима только усилила в Европе т.н. чернобыльский синдром и позиции "зеленых", что, в свою очередь, окажет сдерживающее влияние на перспективы развития атомной энергетики в самом ЕС.

В итоге, рассмотрение современного характера и масштабов европейского присутствия в ТЭК Узбекистана, Кыргызстана и Таджикистана позволяет сделать вывод о том, что у ЕС и европейского бизнеса практически нет энергетических интересов в данных странах. А в перспективе вероятный рост масштабов европейского присутствия в ТЭК Узбекистана, Кыргызстана и Таджикистана будет продиктован не столько энергетическими, сколько иными интересами и станет возможным лишь в контексте общей геостратегии ЕС по проникновению в Центральную Азию.