История в повелительном наклонении

В Риге опять состоялось шествие бывших эсэсовцев. Так происходит каждый год 16 марта: в этот день 1944-го две дивизии Латышского легиона СС вступили в бой у Великих Лук с частями Красной армии. Для ветеранов СС и их нынешних почитателей это календарный повод промаршировать с цветами и песнями по улицам Риги, помянуть "освободителей" Латвии богослужением в Домском соборе.

В уличных мероприятиях на сей раз приняли участие депутаты сейма от правящей коалиции. А примерно за месяц до "памятной" даты президент Андрис Берзиньш попросил не считать легионеров преступниками. По его мнению, эти люди боролись за свободу и независимость Латвии. Господин Берзиньш не сказал, надо ли сделать 16 марта государственным праздником, заметил только, что "игнорировать не нужно ничего" - в частности, и тот факт, что тысячи людей отдали свои жизни за будущее Латвии. Президент сообщил, что сегодня в живых осталось примерно 500 легионеров, средний возраст которых составляет более 90 лет, и задал риторический вопрос: "Какая от них угроза?"

Шествие ветеранов СС по улицам латвийской столицы не осталось без внимания Москвы. Российский МИД выступил с резким заявлением:

"Одиозные манифестации легионеров, на чьей совести многочисленные преступления, прошли на фоне организованной латвийскими властями массированной пропагандистской кампании по обелению этих так называемых "борцов за свободу Латвии". Вопиющая попытка подвергнуть ревизии правду о зверствах нацистов, пересмотреть решения Нюрнбергского трибунала, осудившего членов СС, не может не вызывать возмущение".

Так против кого воевала Прибалтика? В составе Красной армии против фашистской Германии или в составе СС против Советского Союза? Было и то и другое. Были и те, кто пал в боях с фашистами, и те, кто с первых дней войны пошел на службу к Гитлеру. В Латвии находятся более 400 захоронений, в которых покоится прах 500 тысяч советских солдат, а на территории России обнаружено свыше 110 мест, где нашли последний приют латвийские военнослужащие. После того как Госдума ратифицировала межправительственное российско-латвийское соглашение о статусе этих захоронений, создана правовая база для обеспечения надлежащего ухода за воинскими могилами, четко прописаны условия их защиты и сохранности.

В восприятии восточного соседа эстонцами, латышами, литовцами слишком многое замешено на страхах и фобиях, укоренившихся в массовом сознании с советских времен, на обостренном, подчас болезненном желании поквитаться с тоталитарным прошлым, избавиться от теней прошлого.

А на Украине не утихают страсти вокруг установки памятника Ивану Мазепе. Его собирались открыть к 300-летию Полтавской битвы, но городские власти этому воспрепятствовали. Потому что фигура украинского гетмана неоднозначно оценивается: кто-то считает его борцом за независимость Украины, а кто-то предателем России, во время Северной войны открыто перешедшим на сторону шведского короля.

Пропагандистская битва за Полтавскую битву, то бишь за "правильную" интерпретацию ее самой и ключевых ее фигур, продолжается уже 300 лет. Одна команда историков, писателей, публицистов, сменяющих друг друга на протяжении трех веков, стоит на том, что Мазепа - "клятвопреступник", а Петр - "великий царь-победитель". Другая бригада толкователей называет Петра "бешеным тираном", а Мазепу кличет "государствостроителем Украины".

То, что Украина и Россия по-разному оценивают "полтавскую" страницу в их общей истории, огорчительно, но не трагично. Право любой страны - по-своему трактовать события вековой давности. И право любой страны - соглашаться с такой трактовкой или опровергать ее. Но к выяснению, как оно было на самом деле, подобные информационные баталии отношения не имеют. Упражнения в официальной риторике на темы истории обычно нужны для другого. Для предъявления каких-либо претензий (Литва требует от России компенсации за "советскую оккупацию"). Для обвинений в каком-нибудь злодеянии (Украина в период правления Ющенко вменяла России голодомор).

Все это неудивительно. Историческая наука всюду и всегда обслуживала правителей. Политическое, моральное воздействие, а то и просто физическое насилие над летописцами, подчистки и поправки, вставки и целые фрагменты, переписанные заново, - это практиковалось повсеместно. Полно примеров и тому, как летописная запись или фраза в историческом трактате рассматривались чуть ли не в качестве юридического документа на чьи-то исключительные права и привилегии. Скажем, когда в Англии кому-то требовалось доказать свою принадлежность к династии лордов, нужные предки моментально "отыскивались". То же самое было и во Франции. А в России Иван Грозный чистил летописи - некоторые боярские фамилии лично, своей рукой вычеркивал.

Драма исторической науки в том, что эта наука тесно соприкасается с политикой. Власти любого государства всегда ищут опору в прошлом. Но история не терпит наклонения. Ни сослагательного, ни тем более повелительного. Борьба за собственную трактовку прошлого никогда еще не знала победителей.

№5737 (64)
23.03.2012,