2 июля 2010 года узбекские мальчишки пришли на пятничную молитву в мечеть Мамахан Оглы Нобижон Хаджи в Черемушках – ошском районе, сильно пострадавшем во время произошедших за месяц до того столкновений на национальной почве. В Оше не хватает квалифицированных психологов, способных оказать помощь детям, страдающим посттравматическими расстройствами в результате тех трагических событий. (Фото Дэвида Триллинга)

НОВОСТИ / АНАЛИТИКА. Материальный ущерб, причиненный городу Ош на юге Кыргызстана, где почти два года тому назад разразились ожесточенные столкновения на межнациональной почве, постепенно возмещается. Но для того, чтобы затянулись психологические раны, может потребоваться не одно поколение.

Хуже всех приходится детям. Многим из ставших свидетелями тех трагических событий нанесена, по словам экспертов, сильнейшая психологическая травма. А средства на лечение ограничены.

В числе тех, кому июньские события 2010 года причинили сильнейшую травму, 13-летний Ибрагим из города Ош. Ибрагим (имя вымышленное) учится в школе им. Тойчу Алтыбаева (бывшей Льва Толстого) на окраине города. Но когда в сентябре прошлого года в школе возобновились занятия, он боялся идти на урок. "Я плохо себя чувствовал. Я хотел остаться дома. Я боялся выходить на улицу", – говорит мальчик, объясняя, что его опасения коренились в воспоминаниях о том, как во время столкновений между кыргызами и узбеками застрелили его отца.

"Когда ранили моего отца, я думал, что он поправится. Когда сказали, что он умер, я не мог в это поверить до тех пор, пока его не похоронили, – вспоминает Ибрагим. – Я предпочитал оставаться дома. Я не хотел никого видеть. Мне было трудно разговаривать с людьми".

По словам преподавателей, мальчик пропустил три месяца занятий.

"Он получил психологическую травму после ранения отца во время беспорядков, – рассказала EurasiaNet.org учительница Ибрагима Танзиля Таимжанова. – Он впал в еще большую депрессию, когда скончался отец, так и не оправившийся от ранения, несмотря на несколько операций [по извлечению пуль]. Мальчик перестал разговаривать и замкнулся в себе".

В каком-то смысле Ибрагиму повезло, потому что ему сумели оказать помощь и помогли справиться с психологическим потрясением. После интенсивной терапии, проведенной при финансовом содействии международной гуманитарной организации, в начале 2012 года он смог вернуться к занятиям в школе, поясняет учительница Танзиля Раимжанова.

Психолог помог мальчику рассказать о своих страхах посредством игр, художественных занятий и метафор. "Для реабилитации пострадавших ребят мы применяем терапию, задействующую занятия изобразительным искусством и игры, – рассказывает психотерапевт и руководитель ошской общественной организации "Мастер радости" Лариса Кацура. – Во время наших занятий дети играют в различные игры, занимаются лепкой из глины [фигурок для иллюстрации своих историй], слушают и рассказывают сказки. Мы помогаем им разговориться, чтобы они могли освободиться от своих страхов".

Но, по словам Ларисы Кацуры, возможности по лечению подобных травм у психологов ограничены. По прошествии времени они могут сделать не так уж много. За четыре дня беспорядков 2010 года погибло около 450 человек. Порядка 110 тысячам пришлось искать временное прибежище в Узбекистане, еще 300 тысяч были вынуждены сняться с родных мест и перебираться на новое место жительство в пределах Кыргызстана.

Симптомы нервного расстройства, возникшего в результате стресса, не всегда очевидны. По словам психологов, некоторые пострадавшие дети начинают вдруг ни с того ни с сего смеяться по нескольку минут, некоторые часто плачут, другие при общении с людьми начинают заикаться или впадают в ступор.

"11 июня, утром, моя девятилетняя дочка пошла за хлебом и не вернулась домой, – рассказывает 42-летняя жительница Оша по имени Кайриниса о первом дне беспорядков. – Обычно она возвращалась минут через десять, но прошло уже больше получаса, так что я позвонила в милицию. Затем началась стрельба, паника. Я не могла ничего делать, только стояла и ждала дочь. Потом [спустя около 40 минут] внезапно у дома остановилась машина, из нее вышла дочка и бросилась ко мне вся в слезах".

По словам Кайринисы, дочь не могла ответить ни на один вопрос и продолжала плакать и заикаться. Физически девочка не пострадала, но и через три месяца она боялась вернуться в школу. Психологи диагностировали у нее посттравматическое стрессовое расстройство.

По утверждению главы ошского муниципального управления по делам детей Лиры Шериевой, город делает все, что в его силах, чтобы помочь тысячам детей, страдающим от подобных расстройств. Но у местных властей нет ресурсов, чтобы привлечь к работе достаточное количество психологов.

"Мы превратили некоторые игровые площадки при школах и детских садах в реабилитационные центры, где психологически пострадавшим детям оказывается квалифицированная помощь, – объясняет чиновница. – Поддержка оказывалась местными общественными организациями, а также международными агентствами, включая ЮНИСЕФ и фонд Save the Children ("Спасем детей"). В целом, психологическая помощь была оказана свыше 10 тысячам детей. Некоторые из них были направлены в лагеря отдыха и санатории на озере Иссык-Куль".

При всем этом, на взгляд старшего преподавателя психологии Ошского госуниверситета Гульбары Кулуевой, в городе Ош и его окрестностях ощущается "катастрофическая" нехватка психологической помощи. В эту профессию идет мало народа из-за низких зарплат, добавляет она. В прошлом году на факультет, где преподает Гульбара Кулуева, не было набрано ни одного нового студента.

"Мы не были готовы к подобной ситуации", – отмечает Гульбара Кулуева, работающая кроме того в Ошском региональном центре психического здоровья. Большинство психологов, выпущенных ее факультетом, за годы разлетелись кто куда в поисках больших заработков (школьные психологи зарабатывают по 150-160 долларов в месяц). "Те, кто остался, не слишком профессионально подкованы. Ситуация в школах катастрофическая, специалистов не хватает".

Мнение, что нехватка специалистов ведет к тому, что дети не получают помощь, в которой остро нуждаются, разделяют и другие.

"У многих детей появились такие расстройства, как энурез [непроизвольное мочеиспускание], тревога и боязнь представителей других национальностей, – говорит психолог ошского общественного фонда "Семья – каждому ребенку" Надежда Олифиренко. – Нам не хватает дипломированных психологов, способных оказывать квалифицированную помощь".

"В нашей школе нет психолога. Мы просили направить нам специалиста, но так его пока и не дождались, – говорит учительница мальчика Ибрагима, Танзиля Таимжанова, из школы им. Тойчу Алтыбаева, в которой учится около 750 школьников. – Нашим детям нужны психологи. Мы даже как следует не знаем, кто из школьников нуждается в помощи".

26.03.2012