Экстремисты переоделись в деловой костюм и носят галстук

Одним из самых сильных, хоть и спорных мест нового закона о религии является то, что в нем отмечена роль традиционных для Казахстана религий: ислама суннитского направления ханафитского мазхаба и православия. Многие посчитали это неправомерным, однако это вполне логично. Ведь эти две религии сыграли огромную роль в истории и культуре нашей страны. Тем более что каких-то преимуществ – финансовых в том числе – перед другими религиозными объединениями закон им не дает.

Великий классик Оноре де Бальзак говорил, что любую идею можно победить только идеей. Как представитель неправительственного сектора хочу подчеркнуть, что бороться с экстремистскими идеями должны прежде всего религиозные и общественные деятели, а не силовые структуры. В свою очередь, правоохранительные органы могут вести борьбу в основном только по факту нарушения законов.

Сегодня в Казахстане пропагандируется суннитский ислам, ханафитский мазхаб. Но надеяться на то, что у нас будет только наш ислам, невозможно. Масштабы глобализации слишком велики. К тому же ошибочно считать, что угроза экстремизма исходит только извне. Как показывает практика, возникновению и активному распространению радикальных течений способствуют местные проблемы, как правило, социально-экономического характера, ощущение социальной несправедливости. Надо решать социальные противоречия. Именно это позволит защитить страну от экстремизма.

Особое место в ряду факторов, провоцирующих социальное недовольство, без которого терроризм лишается поддержки, занимает этноконфессиональный фактор. Обусловлено это тем, что в силу ряда исторических причин мусульманские общины региона тяготеют к отождествлению своей этнической принадлежности с религиозной. Такое отождествление не просто идет вразрез с интернациональным характером ислама. Оно порождает специфические противоречия в мусульманской среде, вызываемые, с одной стороны, дезинтеграцией мусульман по этническому и родовому признакам, с другой – стремлением части верующих, в первую очередь молодых, преодолеть раздробленность быстрыми и жесткими мерами. Экстремизм и терроризм получают дополнительную подпитку от этих разногласий и противоречий.

Как распознать экстремистов в повседневной жизни? Сегодня обозначилась тенденция – молодые люди, входящие в экстремистские организации, перестали носить бороду и короткие брюки. Сейчас получили распространение организации, исповедующие так называемый ислам-лайт – легкую версию ислама. Они рекомендуют своим последователям придерживаться офисного стиля одежды, носить галстук. Только близкие могут подозревать, что их сын или дочь вовлечены в организацию экстремистского характера.

Впрочем, важно, чтобы при реализации Закона "О религиозной деятельности и религиозных объединениях" не возобладали исламофобские настроения. Если кто-то принимает ислам другого мазхаба, это не означает, что он экстремист. Все мы представители единой мусульманской уммы. Надо думать о другом, неконфликтном формате развития отношений общества и государства.

Безусловно, новый закон – это эффективный инструмент борьбы с экстремистскими, деструктивными и радикальными религиозными течениями. Для этого в нем прописаны такие нормы, как экспертиза религиозной литературы и ограничение мест ее продажи, новые правила миссионерской деятельности, повышение требования к численности последователей религиозного объединения. Если раньше для регистрации религиозной общины достаточно было 10 прихожан, то теперь для создания организации регионального уровня необходимо 500 членов, республиканского – 5 тысяч.

Полагаю, что эта норма станет одним из существеннейших препятствий для действующих религиозных организаций, которые согласно закону должны пройти перерегистрацию до 25 октября нынешнего года. Вряд ли большинство из них к этому сроку сможет привлечь в свои ряды достаточное количество прихожан. Другим инструментом отсева станет религиоведческая экспертиза. По ее правилам проверяться будет не только устав, но и деятельность организации, а практика показывает, что далеко не всегда уставные цели соответствуют роду занятий религиозной общины.

Радует, что в новом законе появились нормы, защищающие права ребенка. К примеру, в нем прописано, что в том случае, если родители исповедуют разные религии и не могут прийти к соглашению, в какой вере будет воспитываться ребенок, то запрещается водить его в какую-либо церковь вплоть до достижения им совершеннолетия. Кроме того, в законе затронут вопрос переливания крови, которое не одобряют некоторые фундаменталистские религиозные течения. Документ гласит, что здоровье ребенка находится под охраной государства.

Что касается отсутствия в новом законе юридического определения секты, то это вполне логично. То, как понимается слово "секта" в науке, среди религиозных служителей и в обыденном сознании – это совершенно разные вещи. Научное определение этого понятия – "община, отколовшаяся от основной ветви религии". Вместе с тем обыватель воспринимает это слово как нечто оскорбительное. Зачем же вносить в закон термин, не имеющий однозначного толкования? В нем должны быть только четко определенные понятия. В конце концов, религиозные общины, которые мы все так не любим и которые зачастую в обыденной жизни именуем сектами, зарегистрированы в Казахстане и работают в правовом поле. Было бы неэтично вводить в обиход столь спорный термин.
Айман РУСТЕМБЕКОВА
02.04.2012,