Одноразовая демократия
Когда то или иное политическое событие становится, скажем так, брендом? Историки весьма уклончиво отвечают на этот вопрос, тем более что в оценке политических событий как таковых конъюнктура, увы, нередко преобладает над непредвзятостью и объективностью. Тем не менее движение за гражданские права в США, польская "Солидарность", "бархатная революция" в Чехословакии и "революция роз" в Грузии - это уже нечто большее, чем события в новейшей истории отдельно взятых стран.

Но вот станет ли таким же брендом "арабская весна"? И если да, то с каким "знаком" она войдет в историю?

Года полтора назад, когда слово "Тахрир" - по названию главных площадей Туниса и Каира - становилось нарицательным, никто, похоже, не сомневался вслух, что "арабская весна" - это торжество стихийной народной демократии, что миллионы возмущенных сметают коррумпированные диктатуры, и теперь в странах победивших революций начинается эра процветания, демократии и прав человека...

Но сегодня уже ясно: демократия в "арабской весне", конечно, присутствовала. Только вот получилась она какой-то...одноразовой. Потому что в результате стихийных революций на гребне волны далеко не всегда оказывались силы, способные продвинуть на своей родине демократические реформы, наладить экономику и т.д. И сегодня, менее чем через год, реальность того же Туниса и Египта, не говоря уже о Ливии, мало напоминает "торжество демократии". И дело не в неизбежных временных трудностях и не в справедливых, в общем-то, сентенциях, что не все проблемы могут быть решены в одночасье. Важно другое: "Арабская весна", увы, вынесла на гребень волны вовсе не демократов и либералов, а чаще всего исламистов. Тех, кто, придя к власти, требует, к примеру, ввести в том же Египте дресс-код для туристов. Ну чтобы европейские дамы, желающие полюбоваться пирамидами, могли это сделать только через волосяную сетку паранджи.

А это уже не вопрос, ответ на который лежит в плоскости "нравится - не нравится". И даже не в том, что вопрос о парандже или мини-юбках надо бы оставить на усмотрение самих женщин - другое дело, что в мечеть следует входить одетой соответственно требованиям ислама, а в светских школах появляться в платке не полагается. Важно другое. Это за "левых", "правых", "соцдемов" или "свободных демократов" можно проголосовать на выборах и быть уверенным, что если они не выполнят своих обещаний и не справятся с задачей, то на следующих выборах им придется с властью прощаться. Исламисты добровольно с "рычагами" не расстанутся. А выборы...выборы могут пройти так, как это было совсем недавно в Иране. Где "Совет стражей исламской революции" просто отсек от голосования недостаточно благочестивых кандидатов.

Антишахская революция в Иране произошла за поколение до "арабской весны". Но те события выглядят удивительно похожими. Мохаммед Реза Пехлеви, без сомнения, был жестоким деспотом - о той кровавой вакханалии, которую по его приказу учинили в Тебризе в 1946 году, помнят на обеих берегах Араза. Уже потом либералов в Европе будут приводить в ужас пытки в иранских тюрьмах и методы "работы" политической охранки - САВАК, а визиты Мохаммеда Резы в другие страны будут сопровождаться небывалыми акциями протеста.

Только вот уже после того, как волна народного возмущения смела "павлиний трон" иранской монархии, лидер "Федаинов иранского народа" заявит: "Мы не для того избавились от диктатуры шаха, чтобы получить диктатуру мулл". Но, увы, шанс на "прорыв к демократии" был в Иране упущен. Оказались ли исламисты более популярными или же просто более агрессивными и организованными, теперь уже не узнать, но диктатура шаха сменилась не демократией, а той самой "диктатурой мулл". Которых оказалось очень трудно вернуть в мечети. Теперь те же горькие уроки, похоже, повторяются в странах победившей "арабской весны". Где то, что начиналось как демократический прорыв, заканчивается установлением новой диктатуры. И хорошо, если не десятка диктатур "удельных князей", как это было в Сомали и как, похоже, происходит в Ливии.

Но вот в чем дело. Антишахские волнения в Иране были, по мнению многих, "революцией, которую никто не ждал". А вот "арабскую весну" прогнозировали, планировали и, возможно, даже активно подталкивали многие либеральные круги на Западе. Активно поддерживали и защищали местных оппозиционеров, высказывали озабоченность в связи с ситуацией с правами человека...

И упорно не обращали внимание, что среди "подзащитных" оказывались активисты тех же "Братьев-мусульман" или вообще "салафитов". Которые, впрочем, в беседах с западными эмиссарами предпочитали воздерживаться от терминов вроде "джихад", "халифат" или "кяфиры", предпочитая оперировать более привлекательной фразеологией типа "права человека" или "демократические преобразования". Только вот вся эта фразеология была для них такой же одноразовой. Точнее, удобным поводом сделать этакий быстрый политический бизнес, в решающий момент заручиться поддержкой Запада, а потом... Потом уже можно будет вести беседу с других позиций. Во всех смыслах. Такая вот получилась "одноразовая демократия".

Честно говоря, найти объяснение такому "феномену" можно без особого труда. После падения Берлинской стены и исчезновения социалистического лагеря борьба за демократию и права человека стала занимать в политике все более важное место. Борьба за демократию выглядела - да и, наверное, должна была бы быть - благородной задачей, прекрасным способом сделать мир лучше и чище, повлиять на судьбу миллионов честных людей, томящихся в застенках...Эту борьбу решено было всеми силами поддержать и подкрепить. С этой благородной целью принимались политические решения, создавалось бесчисленное множество фондов и НПО, спонсировались программы, проводилось бесчисленное количество коллоквиумов, конференций, семинаров и "круглых столов"...

Только вот никто, похоже, не заметил, что эта самая широкая поддержка сыграла с борьбой за демократию злую и жестокую шутку. Превратив некогда прекрасную и благородную идею в циничный бизнес. Где важно снабдить свой, нередко лежалый и дурно пахнущий, политический "товар" броской этикеткой - и готово. "Спрос" найдется, и можно подбивать баланс. Нечто подобное в свое время произошло с прекрасным и благородным институтом политического убежища. По логике вещей, предоставлялось оно тем же правозащитникам, борцам за демократию, "узникам совести" и т.д. Но в какой-то момент , обнаружив среди обладателей вожделенного "статуса беженца" и террористов, и мошенников, европейские эксперты с удивлением констатировали: реальность такова, что европейская защита достается не наиболее нуждающимся, а ловким и пробивным. К этому моменту "статусом беженца" торговали разве что не в розницу и с успехом "легализовывали" в Европе и террористов, и наркоторговцев. В немалой степени потому, что пребывали в полной уверенности: если создать стране "недемократичный" имидж, разбираться, что произошло на самом деле, европейские чиновники в беседе с потенциальным "беженцем" уже не будут.

Теперь же, когда на первый план выдвигается задача "защиты прав человека", все куда как масштабнее. И нынешняя кампания "защиты прав человека в Азербайджане", связанная с предстоящим Евровидением, тоже дает здесь предостаточно пищи для размышлений.

В самом деле, сегодня уже понятно, что сильнее всего заботятся о правах человека вовсе не в тех странах, где их больше всего нарушают. По поводу выборов в том же Иране, где "Совет стражей" элементарно отсеял невыгодных кандидатов, особого шума в прессе не было. Ларчик открывался просто: в ИРИ иностранные наблюдатели на выборы не допускаются. А нет отчета - нет проблемы. Вне зависимости от того, что творилось "в поле".

А вот с нашей страной все куда интереснее. Потому как положением с правами человека в Азербайджане вдруг сильнее всех озаботились некоторые круги в Германии. Не во Франции, где наиболее сильное в Европе армянское лобби, не в Дании или Нидерландах, где отношение к исламу, скажем так, не самое благожелательное, а именно в Германии. И тут объяснение оказалось простым и циничным. Все дело в известном "газпромовском" российско-германском проекте - "Северный поток". Соглашение о его реализации, напомним, в бытность свою канцлером ФРГ подписал Герхард Шредер, лидер социал-демократов. Затем, расставшись с "политическим" постом, он занял одно из коммерческих "руководящих кресел" в компании, осуществляющей проект, с весьма высокой зарплатой - невзирая на споры европейских экспертов, следует ли считать такое "трудоустройство" разновидностью коррупции или нет.

Но очевидно, что "Газпром" обладает в Германии, прежде всего в левых и "окололевых" кругах, солидными лоббистскими рычагами. И этому "Газпрому" с его проектом "Южного потока" и попытками усмирять неугодные России страны при помощи газовой трубы ну совсем не с руки позитивное внимание Европы к Азербайджану, неизбежное на фоне такого масштабного события, как "Евровидение". А "права человека" - это тема универсальная. В том числе и потому, что правозащитникам верят на слово, а властям страны не верят априори.

И как-то очень характерно, что по поводу прав человека высказался и автор той самой провокационной статьи в Foreign Policy - насчет мнимого предоставления израильским ВВС азербайджанских аэродромов. Расчет прост и понятен: такая "утечка" - это верный способ спровоцировать удар Ирана по "нелюбимому" Азербайджану. Понятны и "заказчики" - вероятнее всего, то самое "армянское лобби", тем более что в самой Армении открыто вынашиваются надежды, что воевать с Азербайджаном ради интересов Армении будет Иран. А вопли насчет "нарушения прав человека" должны, по идее, лишить Баку шансов на поддержку Запада. А уж что там происходит с "правами человека" в реальности - все это мало кого интересует. И вообще не надо слишком обольщаться разговорами о демократии. Они тоже имеют свою цену. Которую проще всего выразить в долларах за баррель или евро за тысячу кубометров газа.

Нурани

4.04.2012