Скандальные выяснения отношений между соседями и союзниками по ОДКБ - Таджикистаном и Узбекистаном заставили говорить о вероятности вооруженного конфликта между ними. Даже государственные российские СМИ стали муссировать эту тему. Западная пресса – тем более…

Разумеется, войны не будет. Но, похоже, как в том старом советском анекдоте: будет такая борьба за мир, что камня на камне не останется. И вправду, дело дошло до того, что семь политических партий Таджикистана (за исключением рахмоновской Народно-демократической – А.Д.) обратились к президентам Узбекистана и Таджикистана Эмомали Рахмону и Исламу Каримову с призывом сесть за стол переговоров и найти компромисс по всем спорным вопросам.

Киргизское агентство АкиПРЕСС систематизировало эти вопросы, набралось семь серьезных проблем.

1. Транспортная. Ташкент под различными предлогами блокирует транзит грузов по железной дороге через свою территорию в Таджикистан. В Душанбе считают, что главная цель этого – помешать строительству Рогунской ГЭС.

2. Газовая. Ташкент ограничивает, а с 1 апреля 2012 года и вовсе прекратил подачу газа в Таджикистан. В Душанбе видят в этом стремление в первую очередь подорвать стабильность работы крупнейшего в Центральной Азии алюминиевого завода в Курган-Тюбе.

3. Ташкент препятствует транзиту электроэнергии из Туркмении в Таджикистан, объясняя это выходом Узбекистана из "Объединенной энергетической системы Центральной Азии".

4. Узбекистан препятствует строительству в Таджикистане высотной Рогунской ГЭС, считая, что это опасный для региона проект с точки зрения сейсмостойкости. Кроме того, в Ташкенте считают, что Душанбе сможет использовать плотину ГЭС в качестве инструмента давления на страны, лежащие ниже по течению в бассейне Амударьи.

5. С конца прошлого века остаются заминированными узбекской стороной 54 участка границы между двумя странами.

6. Узбекистан повышает таможенные тарифы для транзитных пассажирских поездов, идущих в Таджикистан. Причины указываются самые разные, в том числе ответные на аналогичные меры таджикских властей.

7. Нерешенными остаются вопросы делимитации и демаркации отдельных участков таджикско-узбекской границы.

Перспектива решения этих вопросов выглядит мрачной. И не потому, что они не поддаются компромиссному разрешению. Дело в другом, и это известно любому сколь-нибудь беспристрастному наблюдателю: взаимная личностная неприязнь, если не сказать больше - ненависть, испытываемая друг к другу Рахмоном и Каримовым, не позволяет надеяться на примирение. Cитуация выглядит почти шекспировской по своей трагедийности и накалу страстей.

Многое объясняется, если вспомнить, что именно благодаря Исламу Каримову служивший когда-то срочную службу подводником на Тихоокеанском флоте, а затем сделавший карьеру директора кулябского совхоза в начале 90-х годов Эмомали Рахмонов вознесся к вершинам власти в Таджикистане поздней осенью 1992 года. Автор этих строк был свидетелем этого вознесения, случившегося во дворце культуры передового колхоза под тогдашним Ленинабадом (ныне - Худжандом). Тогда Каримову, очевидно, посоветовали сделать ставку на 40-летнего полевого командира прокоммунистического Народного фронта, воевавшего с исламо-демократической оппозицией.

За полгода до этого, 15 мая 1992 года, в Ташкенте по инициативе Каримова был подписан Договор о коллективной безопасности. Тогда Каримову казалось, что союз с Россией во главе с Борисом Ельциным предотвратит расползание угрожавшей распространением исламского радикализма гражданской войны в Таджикистане на узбекскую территорию. Отчасти эти надежды оправдались. Однако ценой тому стало укрепление авторитарного характера режима Рахмонова (Рахмоном он объявил себя много лет спустя. – А.Д.)

Вместе с этим зрели и националистические настроения в Таджикистане, там стали все чаще вспоминать исторические и культурные таджикские центры, отошедшие к Узбекистану в первые годы большевистского режима, когда нарезались административные границы между не имевшими ранее своей государственности советскими республиками Средней Азии.

Росла и личная неприязнь между лидерами. Разочарование, раздражение с трудом удавалось скрывать даже на саммитах СНГ, ОДКБ или ШОС, регулярно проходивших то там, то здесь на постсоветском пространстве…

И если учесть, что оба президента не представляют себя вне власти и, похоже, оба оставят ее только в случае естественных, биологических причин, то кажется, что до этого момента серьезных подвижек в разрешении "великой семерки проблем" не предвидится.

Это стало уже настолько очевидным и для ближайших партнеров Ташкента и Душанбе по СНГ, и для Запада, впрочем, как и для Востока.

Еще только генсек ОДКБ, оптимист по натуре и генерал по призванию, Николай Бордюжа иногда предлагает обеим столицам свои миротворческие услуги. Но при условии, как он говорит, согласия обеих сторон… Но оттуда этих сигналов он никак не дождется. Обратите внимание: главы МИД стран ОДКБ, совещавшиеся 6 апреля в Астане, эту ситуацию просто проигнорировали. Во всяком случае, публично.

Махнул рукой на эти дрязги и елбасы, считающийся уважаемым аксакалом региона. Впрочем, эту роль оспаривает и сам его узбекский коллега, Ислам Каримов. А между тем еще недавно, когда Казахстан председательствовал в ОБСЕ в 2010 году, в Астане активно поговаривали о высоком посредническом потенциале Казахстана в деле урегулирования замороженных конфликтов на территории СНГ. Помнится, с каким энтузиазмом рапортовали в Акорде о поездках тогдашнего главы МИД Казахстана, действующего председателя ОБСЕ Каната Саудабаева на Кавказ, в Приднестровье… Однако ни Карабахский конфликт, ни Приднестровский с тех пор ни на йоту не сдвинулись в своем решении с мертвой точки…

И все-таки следует заметить, то тяжкое положение, в котором оказался Таджикистан ввиду экономической блокады, практически введенной Узбекистаном, может привести к некоторым подвижкам во внутриполитической ситуации в Душанбе. У Рахмона не так много ходов осталось, и ситуация может стать для него критической.

12.04.2012
Аркадий ДУБНОВ, обозреватель "Московских новостей", специально для "Новой" - Казахстан"