По прочтении уничтожить
Чтобы заставить человека замолчать, можно попытаться напугать его так, чтобы он потерял дар речи. Можно воткнуть ему кляп, например, из денежных купюр. Можно связать нищетой. А можно просто перерезать ему глотку. Что и попытались сделать с Лукпаном Ахмедьяровым – журналистом из Уральска.

Уверен, что это не хулиганство, это явный заказ. Хулиганы вряд ли будут стрелять из пистолета – травматического или огнестрельного – пытаясь добить избитого и оглушенного. Так что, сдается мне, это заказ, связанный с профессиональной деятельностью журналиста Ахмедьярова. Не буду гадать, кто заказал Лукпана. Просто скажу, что не верю в заказ органов власти или спецслужб – эта версия хороша для тех, кто из любого, даже самого печального события, пытается извлечь политические дивиденды. Власть наша достаточно сильна, чтобы найти управу на любого, не прибегая к убийству. Да и врагов у нее достаточно, причем гораздо опаснее провинциального журналиста.

Но я также не считаю, что люди, заказавшие Лукпана Ахмедьярова, к нашей власти не имеют никакого отношения. Он наступил на мозоли такому количеству чиновников, что многие хотели бы с ним поквитаться. Исключительно в своих собственных интересах, а не выполняя политическую волю. Почему я так думаю?

Казахстанские чиновники в массе своей имеют ту же психологию, что и бюрократы, описанные классиком Салтыковым-Щедриным. Вот, к примеру, как говорит один из его "героев" в "Губернских очерках: "Какое право предъявлю я, чтоб иметь свое убеждение? И кому оно нужно, это убеждение? Однажды я как-то осмелился заикнуться перед моим начальником, что, по моему мнению... так он только поглядел на меня, и с тех пор я более не заикался. И он был прав..."

С такой психологией наши госслужащие автоматически не признают и права других на собственное мнение. Им не дано понять, как это можно "сметь свое суждение иметь"?! И наличие собственного мнения в их глазах – преступление. А если это мнение публично высказывается – преступление вдвойне. Ведь двух мнений быть не может.

И эта уверенность настолько глубоко засела в головах наших бастыков, что они, уже не стесняясь, готовы наказывать за наличие собственного мнения. И потому их главные враги – журналисты, которым больше всех надо, которые задают неудобные вопросы, а затем публикуют неудобные статьи. Даже казахстанские журналисты, которые в большинстве своем вовсе не являются суперменами и бескомпромиссными борцами, вызывают недовольство.

Приведу пример из нашей практики. Мы отправляли запрос в АО "Казмортрансфлот" по поводу закупок. Получив весьма невразумительный ответ, были удивлены. И это недоумение я высказал в статье "Концы в воду". Руководство КМТФ после прочтения оной потребовало дать опровержение. "Информация, изложенная в данном материале, не соответствует действительности и, по сути, является клеветнической, задевает честь руководства компании и подрывает деловую репутацию АО "НМСК Казмортрансфлот", – написал нам и.о. генерального директора Ишманов С.А.

Интересно, как может не соответствовать действительности информация, которая содержится в данной статье, если все факты взяты из официального письма КМТФ? Они что, сами подрывают свою деловую репутацию и задевают собственную честь? Мы спросили представителей КМТФ, что именно мы должны опровергнуть, но ответа пока не получили.

И не получим. Потому что на самом деле топ-менеджеры КМТФ возмущены тем, что мы имеем свое мнение, отличное от их мнения, да еще имеем наглость это мнение высказывать. Но, к сожалению, для г-на Имашева и его начальника г-на Орманова, возглавляющего КМТФ, закон не предусматривает наказание за высказывание мнения. Закон гласит, что СМИ должны опровергнуть информацию, сведения, не соответствующие действительности. А право высказывать мнение журналистам гарантировано и тем же законом, и Конституцией.

При чем же здесь Лукпан? Да при том, что он вовлечен в такое же разбирательство. Только обиженный им Тлеккабыл Имашев, возглавляющий департамент внутренней политики областного акимата, уже подал иск в суд и потребовал 5 млн тенге в виде компенсации. Его, в частности, возмутила такая фраза из статьи Ахмедьярова в газете "Уральская неделя": "Браки заключаются на небесах, но польза от них вполне земная. Это подтверждает и карьерный рост Тлеккабыла Имашева, в прошлом учителя физкультуры, а ныне начальника областного управления внутренней политики. Помимо личных качеств, в активе главного идеолога области еще и родство с Имангали Тасмагамбетовым, бывшим премьер-министром страны". И г-н Имашев тоже требовал дать опровержение, но на вопрос главного редактора газеты, а что, собственно, должна "Уральская неделя" опровергнуть, ответа не дал. И подал иск в суд.

В связи с этим я хотел бы высказать такое мнение. Мне кажется, что о чести и достоинстве типичный казахстанский чиновник вспоминает только тогда, когда про него начинают писать журналисты. Когда он берет взятки, его честь и достоинство выходят из кабинета. Когда он формирует команду по принципу личной преданности или родственной близости, его честь и достоинство молчат. Когда он перестает уважать свой народ, бояться суда истории и потомков, его честь и достоинство спят беспробудным сном. Но, как только он становится объектом внимания журналистов, как только про него решают написать пару нелестных строк – его поруганные честь и достоинство, возопив, требуют защиты.

И самый распространенный способ бороться – подать иск в суд для защиты этой самой чести и этого самого достоинства. Но суды, какими бы они ни были, все-таки не могут штамповать незаконные решения. И в последнее время засудить журналиста за публикацию своего мнения и своих суждений становится все труднее. Вот почему все чаще начали нападать на журналистов – бить дубинками, пырять ножом, стрелять из пистолета…

Известны слова Вольтера: "Я могу быть не согласен с Вашим мнением, но я готов отдать жизнь за Ваше право высказывать его". По-моему, некоторые наши чиновники переиначили его на свой лад: "Я не согласен с Вашим мнением, и я готов отобрать у Вас жизнь, чтобы у Вас не было возможности его высказывать".

У Лукпана Ахмедьярова хотели отобрать жизнь, чтобы лишить его права заниматься профессией и высказывать свое мнение. Причем лишить не только его, но и всех нас – его коллег-журналистов. Простите мне мой пафос, но в тот вечер стреляли не только в Лукпана – стреляли в казахстанскую журналис­тику, в свободу слова. Вот почему надо найти виновных и примерно наказать. И, похоже, власть начинает понимать всю серьезность происшедшего. Министр внутренних дел Калмуханбет Касымов признал, что следствие отрабатывает разные версии, в том числе связь нападения с профессиональной деятельностью Лукпана. Едва ли не впервые за последние годы по преступлению против журналиста высказался министр информации – Дархан Мынбай потребовал провести тщательное расследование, назвав происшедшее "дикостью".

Дикость и есть, тут он прав. Я не считаю, что это власть организовала покушение на Лукпана. И именно поэтому власть обязана сделать все, чтобы тщательно расследовать происшедшее, найти преступников – и заказчиков, и исполнителей – и публично их судить. Чтобы другим неповадно было. Иначе власть сама окажется замазанной, став пособником в тягчайшем преступлении – расстреле свободы слова.
Данила ЮВАЧЕВ
30.04.2012,