Арабские монархии Персидского залива - страх как фундамент объединения

Основное совещание лидеров ССАГПЗ (Совета сотрудничество арабских государств Персидского залива, CCG - Д.Ш.), в который входят на сегодня Королевство Саудовская Аравия, Бахрейн, Катар, Объединенные Арабские Эмираты и Оман, как правило, проходит в декабре. Но значение завершившегося вчера "консультативного совещания" в Эр-Рияде ничуть не меньше. Два претендента на лидерство в союзе арабских монархий, КСА и Катар, провели дипломатическую "разведку боем", прозондировав возможную реакцию других членов CCG перед началом нового этапа противостояния и попутно согласовав несколько тактических вопросов предстоящей интеграции.

Как это и принято в таких случаях, медиа, кстати, достаточно скромно освещавшие это событие, не преминули отметить "атмосферу братства и единства". Но не братство и единство витали в атмосфере встречи. Основными эмоциями собравшихся на совещание "нефтяных котов Залива" были страх и неуверенность. Страх перед внутренними проблемами. Страх перед нарастающим влиянием Ирана. Неуверенность в своем основном стратегическом партнере – США.

"Возьмемся за руки друзья…"

Основная идея, которая интенсивно обсуждается с самого начала в регионе "Арабской весны" - это интеграция участников CCG по типу "объединенной Европы". Необходимо отметить, что с марта 2012 монархии Персидского залива немало сделали для повышения финансовой привлекательности подобной интеграции. Еще в минувшем году было объявлено о том, что для помощи Иордании и Марокко в "преодолении внутренних трудностей" (читай – для профилактики внутренних волнений) создан фонд в размере $5 млрд, которые будут поровну распределены между двумя этими странами.

К предстоящей в декабре встрече руководителей CCG на прошедшем вчера совещании рассматривался и вопрос о создании еще двух аналогичных фондов, наполнение которых будет происходить за счет членских взносов государств-участников CCG: первый фонд – для помощи Бахрейну и Оману (называется сумма в $20 млрд), второй – для Йемена и Египта. Ну и для того, чтобы вопрос интеграции стал совсем уж привлекательным – выдвинут достаточно амбициозный проект Трансаравийской железнодорожной сети, которая объединит транспортные системы монархий Залива. Стоимость проекта - $100 миллиардов и утверждается, что финансирование проекта особых проблем не вызовет.

Фактически, тактика монархий Залива в борьбе с нарастающими социальными проблемами остается неизменной – заливать эти проблемы нефтедолларами. Но, оказывается, сверхдоходы от нефти не гарантируют внутренней стабильности. Информация из Бахрейна и восточных провинций Саудовской Аравии крайне скудна, но и то, что чудом попадает в медиа, позволяет с уверенностью утверждать: ни жесточайшие репрессии, ни фактическая оккупация Бахрейна не привели к снижению накала как социального противостояния, так и противостояния межконфессионального – между суннитской правящей верхушкой и шиитскими общинами, составляющими большинство в ряде регионов.

Неспособность саудовской династии справиться с собственными внутренними проблемами и взятыми на себя обязательствами по "наведению порядка" в Бахрейне остальными государствами-участниками CCG однозначно расцениваются как слабость режима. И на прошедшем вчера совещании предложение представителей саудовской Аравии о более глубокой интеграции, вплоть до создания арабского супер-государства (которое вполне можно рассматривать как "Новый Халифат"), встретило, мягко говоря, весьма прохладное отношение других участников. Поддержку этому предложению высказали только два государства – Бахрейн и Катар, что вполне логично. Бахрейн сегодня по сути является "оккупированной территорией" и физическое выживание династии аль-Халифа зависит от степени лояльности к Королевству. 1500 солдат Королевства находятся в Бахрейне уже 15-й месяц, и саудовский и бахрейнский флаги теперь везде рядом в этой стране – от контрольно-пропускных пунктов до международного аэропорта. Катар же, как было сказано выше, уже примеряет на себя "майку лидера" и надеется, что ему удастся окончательно обыграть саудовскую династию в интриге за главенство в CCG.

Что же касается остальных участников, то к идее более глубокой интеграции и "нового Халифата" они пока относятся весьма настороженно. Не отказываясь в принципе от обсуждения этой темы, участники CCG, по сути, основное препятствие видят в стремлении КСА к безусловному доминированию в данном объединении. Об этом совершенно открыто говорят, например, в Дубае и Дохе: "Ультраконсервативные взгляды Саудитов могут послужить препятствием для наших отношений с другими странами".

Особенности иранобоязни в Персидском заливе

Выдающейся и общей чертой монархий Персидского залива является боязнь Ирана. И боязнь эта, как в случае с Израилем и Азербайджаном, не менее участников CCG страдающих острой иранофобией носит "экзистенциальный" характер, то есть не подкреплена логикой. Но, как и в случае с глубокой интеграцией, иранофобия у каждого участника CCG имеет свои нюансы, и борются с ней в каждом государстве по разному.

Разумеется, вина за обострение внутренних конфликтов в монархиях возлагается, и особенно громко говорят об этом наиболее "потерпевшие" - Саудовская Аравия и Бахрейн, на внешние силы, а конкретно – на Исламскую Республику Иран. Сколь много правды в подобных заявлениях – можно судить по ряду фактов. С самого начала событий бахрейнская оппозиция открыто заявила о том, что не намерена свергать короля Хамада бен Ису Аль Халифа. Целью и главным требованием манифестантов является отстранение от должности премьера Бахрейна Халифа бен Сальмана Аль Халифа (дядю короля, занимающего этот пост уже сорок лет) и всего кабинета министров. Также оппозиция требовала освобождения политзаключенных, предоставления больших прав шиитскому большинству, усиления борьбы с коррупцией и проведения внеочередных парламентских выборов.

Стоит процитировать мнение американских экспертов, изложенное в работе "The Arab Shi"a: The Forgotten Muslims" (2000, RAND Corporation): "суннитская правящая семья аль-Халифа установила авторитарный порядок, который исключает шиитов из общественной жизни и позволяет дискриминировать их экономически. Они более свободны, чем шииты Саудовской Аравии, где они составляют явное большинство, и против них не проводятся столь жестокие кампании, как проводились против шиитов в Ираке. И тем не менее, всякий раз, когда они пытались добиться компенсации за дискриминацию с помощью законных, мирных и демократических механизмов, их отбрасывали назад, против них проводили репрессии и их вводили в отчаяние еще более жестокими мерами подавления со стороны правящей семьи суннитского меньшинства. /…/ Поскольку они составляют большинство общества, их требование демократии и равных возможностей автоматически рассматривается правящей олигархией как угроза существующему порядку".

Таким образом, основная причина волнений в Аравии – отнюдь не мифическая "рука Ирана", а вполне себе реальный эгоизм правящей арабской верхушки. Вчерашняя встреча в Эр-Рияде показала, что кроме Саудовской Аравии и Бахрейна это понимают практически все участники CCG. А вслед за этим пониманием разрабатывается и новая тактика стран Залива в отношении Исламской Республики – от противостояния к конструктивному диалогу.

С совершенно беспрецедентной, а по меркам тех же саудитов – так и вообще изменнической, инициативой неофициально выступил недавно Катар, предложивший через третьих лиц Ирану отказ от вмешательства в Сирию в обмен на улучшение отношений и расширения сотрудничества в освоении морских месторождений природного газа. Кувейт и Оман вообще стараются избегать отрытого дипломатического противостояния с Ираном, а Объединенные Арабские Эмираты официально конфликтуя с ИРИ в вопросах трех островов, в реальности постоянно подчеркивает свою готовность оказать содействие Ирану в решении его проблем, связанных с блокированием финансовой системы и международных расчетов. До недавнего времени через ОАЭ пролегал основной маршрут "серого экспорта" в Иран, и бизнес Эмиратов совершенно не намерен отказываться от столь сладкой прибыли в угоду антииранским настроениям.

У части экспертов стало весьма модным обвинять Иран в прямолинейности, негибкости, недипломатичных и неполиткорректных заявлениях. Словом – все плохо и курс Ирана нуждается в серьезной корректировке на основании рекомендаций этих экспертов. В реальности дело обстоит с точностью до наоборот. Используя внутренние противоречия внутри CCG, Иран ведет филигранную дипломатическую игру, обеспечивая собственную безопасность на этом направлении. Последний визит министра информации (VEVAK) Хейдара Мослехи в Cаудовскую Аравию и проведенные там достаточно результативные переговоры с верхушкой династии – яркий пример тонкости и гибкости. Впрочем, этот пример далеко не еденичен. Дипломатия Ирана на этом направлении более чем активна.

Монархическая загадка про Вашингтон: К сердцу прижмет или к иблису пошлет?

Успехам иранской дипломатии в немалой степени содействует общая неуверенность участников CCG в позиции Вашингтона. С одной стороны – видимых изменений не происходит, Аравия остается "непотопляемым авианосцем" США, а Пятый флот – гарантом ее безопасности.

Чтобы подтвердить нерушимость стратегического партнерства с "нефтяными котами", администрация Обамы на днях приняла решение возобновить поставки оружия в Бахрейн, которые были приостановлены после событий на Жемчужной площади в феврале 2011. Во время недавнего визита в Вашингтон наследного принца бахрейна Салмана Хамида аль-Халифа, последний убеждал и вице-президента Джо Байдена, и Хиллари Клинтон, и Леона Панетту, что имела место "трагическая случайность, которая больше не повторится". Принц, судя по всему, был более чем убедителен, Вашингтон сделал вид, что поверил, что в следующий раз народные выступления будут подавляться исключительно демократическими методами. Представитель Госдепартамента Виктория Нуланд заявила, что Бахрейн предпринял ряд важных шагов в направлении реформы, но многое еще предстоит сделать. Вместе с тем, она отметила, что поддержание обороноспособности Бахрейна является одним из "важнейших компонентов" приверженности Америки задаче сохранения стабильности в регионе Персидского залива.

Стремясь убедить участников CCG в том, что "инцидент на жемчужной площади предан забвению", на вчерашнюю встречу был делегирован президент Национального совета по американо-арабским отношениям Джон Г. Энтони, который в своем выступлении перед собравшимися "высоко оценил усилия Саудовской Аравии и ОАЭ в деле защиты стабильности в Бахрейне". Инцидент, с американской точки зрения, возможно и исчерпан, но в монархических душах осадок остался. На том же вчерашнем заседании, как впрочем и в его преддверии достаточно много говорилось о том, что уход США из Ирака и Афганистана является предвестником сокращения присутствия США в Персидском Заливе. Монархи Залива докатились в своем неверии до откровенного цинизма – они усомнились даже в Хиллари Клинтон, которая убеждала их в марте в том, что "приверженность США сотрудничеству со странами CCG является непоколебимой". В кулуарах CCG гуляют слухи о том, что Вашингтон может в любой момент достичь стратегических договоренностей с Ираном и, ради этого, попросту сдать ту же саудовскую династию. А потому, на всякий случай, монархии рассматривают варианты защиты собственного благополучия без активной помощи США.

***

Было бы верхом наивности утверждать, что кризисные явления, которые обнажились ранее и вчера на консультативном совещании, являются непреодолимыми, а CCG находится в кризисе. Столь же наивными являются надежды и на то, что утратив лидерство в CCG, Саудовская Аравия распадется на части.

Все конфликты и противоречия внутри CCG не носят антагонистического характера. Факторов, объединяющих монархии, гораздо больше, нежели того, что разводит их в стороны.

По прежнему идет активное обсуждение идеи формирования единого командования вооруженными силами. Полным ходом идет реализация ядерной программы монархий Залива (о которой, в отличие от иранской, мир не знает ничего, а МАГАТЭ сохраняет упорное молчание). А значит – впереди нас ждут неожиданные политические решения, способные оказать серьезное влияние на ситуацию не только в регионе, но и во всем мире. В основе интеграционных процессов на аравийском полуострове лежит самый прочный фундамент – страх за свое будущее и необходимость физического выживания династий. Согласитесь, страх за собственное будущее – очень сильный стимул, позволяющий преодолеть невероятное…

15.05.12
Джавад Шабири,
Специально для Iran.ru