С.Чериков. Не политизировать и не противопоставлять, а практиковать языки

В последнее время новый виток получила проблема развития государственного языка Кыргызской Республики. К сожалению, некоторые личности и политики проблему пытаются решить противопосталением двух языков – государственного и официального. В доводах сторонников ускоренного внедрения кыргызского языка во все сферы государственной и общественной жизни в основном преобладают эмоции и некомпетентность в ущерб предметности разговора. В них, во-первых, отсутствуют четкие, конкретные и реальные механизмы обучения госслужащих и некыргызского населения грамотному кыргызскому языку. В-вторых, во весь рост встает кадровый вопрос функционирования госязыка. И, в третьих, каждый раз как отрезвляющий душ, всплывает антиконституционность и этическая сторона данного вопроса.

Бесспорно, в наш стремительный информационный век излишне напоминать полезность и выгодность знаний нескольких языков. Когда-то видный кыргызский политик, бывший председателя Нацкомиссии по госязыку Ишенбай Абдуразаков говорил: "Чем больше языков человек знает, тем шире круг его жизнедеятельности, тем больше у того возможности улучшить свои жизненные условия". Разумеется, ему, профессиональному дипломату виднее, настолько помогло знание японского и английского языков наряду с совершенным владением родным кыргызским и русским языками достичь высот политической карьеры, заиметь вес в обществе. К сожалению, уровень языкового образования подавляющего большинства госчинов по сей день становится темой горячих обсуждений в обществе и на страницах СМИ. Вся страна наслышана об ужасном "жаргоне" депутатов-кыргызов. Достаточно прочитать стенограммы сессий Жогорку Кенеша, чтобы лишний раз убедиться в том, какая пропасть лежит между декларируемым патриотизмом и практической языковой грамотой самих народоизбранников.

В то же время плохое владение русским языком сказывается на многие стороны политический, экономической и социальной жизни, так как у нас вся финансово-экономическая жизнь, официальные документы, межгосударственные и международные договора и соглашения, техническая документация, военная, юридическая и медицинская терминология пока что в основном функционируют, подготавливаются, оформляются и выполняются на русском языке. Русский язык ныне и стал практическим языком межнационального согласия, международного общения, языком наших сотен тысяч трудовых мигрантов в России. По крайней мере неумно поступают те, кто всеми силами стараются загнать его в задворки, отвести ему второстепенную роль. Другой крайностью является призывы установить диктат госязыка и развивать его за счет вытеснения русского языка. Сторонники подобного националистического подхода утверждают, что необходимо напрямую, без посредничества русского языка выйти на международное пространство с помощью английского языка. Забывая, что это даже при всех благоприятных условиях уйдет не один десяток лет. А пока везде уроки, курсы, изучение в школах и вузах английского языка ведется опять-таки через русский язык. Требования вытеснить русский язык, отвести ему второстепенную роль в основном раздаются из уст тех, кто в свое время как по об"ективным, так и сугубо личным причинам не смог выучить его, так и остался однобоким, информативно ограниченным и теперь испытывает муки этой своей однобокости. Так что, на них будем равняться?

Русско-кыргызское двуязычие практически действует давно и везде, без ущерба развитию госязыка. Надо бы беречь и развивать это, бесценное прежде всего для кыргызов достояние. Существует известный всем нюанс: если служащий-кыргыз на родном языке здорово тараторит, то это не значит, что он толково напишет и подготовит официальные бумаги. Вот так будут преследовать всю жизнь издержки школьного образования по родному языку и литературе. Отсюда и отношения к госязыку со стороны самих клерков-кыргызов, что тоже свидетельствует об уровне развития и практического функционирования госязыка внутри страны.

Поскольку функциональные возможности русского языке еще не исчерпаны и он по ряду жизненно важных хозяйственных и политических причин по-прежнему актуален, сегодня как никогда чрезвычайно остро стоит проблема двуязычия, которое в числе других подразумевает и взаимоперевод. Вообще-то, когда речь пойдет о проблемах государственного языка, за исключением действительно болеющих за судьбу, качественное развитие кыргызского языка профессионалов-единиц, участники маловразумительных и безрезультатных разговоров и дискуссий на эту тему то ли по незнанию, то ли преднамеренно, обходят стороной очень важную, решающую сторону дела. Суть которой изложил опять-таки И.Абдуразаков. Он сказал: "Речь не идет о развитии и внедрении госязыка в ущерб русскому языку. Русский язык будет функционировать еще очень долго. Мы постепенно должны прийти к двуязычию". Вот предмет всех принципиальных споров, чего как огня боятся нынешние моноязычные ура-патриоты. Между тем, как госаппарат, так и общество больше будет нуждаться в двуязычных специалистах, которых надо еще чем-то привлечь.

Другая проблема связана со стилем языка. Кроме литературно-художественного, существуют еще и технический, официальный, деловой, юридический, военный и другие стили. У каждого из этих стилей имеются неведомые нынешним полуграмотным патриотам, десятилетиями сформированные, строго специфичные языковые средства. И если их смешать, то получится лингвистический коктейл. Нельзя например, написать в президентском указе: "С божьей помощью я пришел к единственно верному и судьбоносному решению", или в судебном документе: "Какая-то потусторонняя сила подвела его руку к топору, и он не помня себя, схватил его и опустил на голову несчастного". Все это, позволительное в художественном произведении лирические отступление в официальном стиле можно выразить единственным словом "постановляю" и четкой формулировкой: "Не соизмеряя свои действия с возможными последствиями."

Сторонники же повальной "литературизации" деловых бумаг на кыргызском языке местами довели официальную документацию до того, что в ней во-первых, трудно улавливать суть вопроса, во-вторых, властные структуры соответственно затрудняются по ним принимать четкие меры. Читая подобные "бабушкины рассказы" вместо точных формулировок и конкретного изложения сути, порою вкрадывается мысль: "А не умышленно ли все это делается?" Официальный язык важных государственных и правительственных решений и бумаг требует особо грамотного и наиболее четкого, сконцентрированного лингвистического выражения сути вещей, мысли и намерений. А этого без соответствующего уровня языковой грамотности изложить невозможно. Отсюда и несуразицы, путаница и бесконечные мышиные разборки вокруг официальных решений на госязыке. К тому же в официально-деловой документации одно-единственное нечеткое, расплывчатое или не к месту примененное словечко может послужить причиной скандала между деловыми партнерами, источником внутренних или внешних конфликтов государства. Примеров этому можно привести немало.

Правительственная канцелярия завалена переведенными с русского на госязык концепциями, программами, положениями, проектами, уставами и прочей писаниной, от качества перевода которых руки опускаются. Вся эта самопальная делопроизводительная "продукция" плодится потому, что грамотность министерских и ведомственных переводчиков ниже всякой критики. А ведь они получают бюджетную, то есть выплачиваемые с нашего с вами кармана зарплату. На резонный вопрос: "Почему такой плохой перевод?" последует стандартный ответ: "Нет хорошего переводчика". Но извините, это их, госструктур, проблема, как найти хорошего специалиста и чем его привлечь. Если мы при существующих реалиях в официальном делопроизводстве в аппаратах власти хотим безболезненно и качественно перейти на госязык, то надо коренным образом перестраивать кадровую работу, набирать двуязычных специалистов. В то же время правы специалисты-языковеды, настаивающие на ускоренном переводе официального делопроизводства на государственный язык. Не секрет, что именно на данном уровне затягивается выполнения соответствующего закона. Проблем тут хватает, но они разрешимы. Нужна лишь деловая инициатива и желание. Пока же, в соответствии с Законом о госязыке, в коллективах с подавляющим большинством кыргызов, надо начинать практические внедрение государственного языка. Именно к таким относятся аппараты госвласти. Практики с большим стажем работы с документами на госязыке в госаппаратах предлагают в качестве эксперимента референтов-переводчиков общих отделов переквалифицировать в литературные редакторы. По их мнению, таких литературных редакторов лучше и полезнее использовать непосредственно в отраслевых отделах, а не бюрократизировать дело посредством создания отдельных переводных отделов и секторов со своим начальством.

Истинные патриоты Кыргызстана - за самобытность нации, за сохранение и приумножение его добрых традиций, по-своему уникального языка. В то же время они против мононациональности, которая по сути означает самоограничение, самоизоляция и, в конечном счете вымирание нации. Судьба многих исчезнувших племен, народов и цивилизаций тому пример. Нынче речь идет о налаживании контактов с другими цивилизациями, наука ищет пути таких контактов. В этом плане думаю, нам вполне по силам цивилизованно разрешить проблемы государственности языка маленького Кыргызстана.