Спор на Каспийском море, разгоревшийся в июне между Азербайджаном и Туркменией, интересен не сам по себе, а в плане того, что определенными силами был избран именно нынешний временной отрезок для реанимации давнешней конфронтации.

Если отслеживать ситуацию, то сейчас заметно, что между Баку и Ашхабадом развертывается целая война дипломатических нот. Тогда возникает вопрос: за кем первенство в дипломатическом наступлении? Ответ на него дает и косвенную возможность понять, какая из сторон на сей раз явилась инициатором обострения. Вначале представлялось, что первый шаг в дипломатической войне предпринял Азербайджан, раз уж 18 июня посол Туркмении в Азербайджане Тойли Комеков был приглашен в бакинский МИД, где его принял замминистра Халаф Халафов. Халафов выразил резкий протест туркменской стороне в связи с нарушением договоренности между двумя странами от 2008 года, согласно которой Азербайджан и Туркмения не будут осуществлять какую-либо разведывательную или добывающую деятельность в месте пересечения секторов, пока не будет достигнуто соглашение о разделе дна Каспия, так как Ашхабад начал ведение сейсмических работ на месторождении "Сердар", которое оспаривается Азербайджаном. И Халафов даже угрожал, заявив, что азербайджанская сторона оставляет за собой право принять соответствующие меры для защиты своих суверенных прав в Каспийском море".

Однако теперь выясняется, что обострение ситуации началось гораздо раньше - числа 14 или 15 июня, потому что уже 16 июня Ашхабад (в лице МИД Туркменистана) выразил азербайджанской стороне в официальном порядке, в том числе и посредством направления дипломатической ноты в МИД Азербайджана, решительный протест в связи с попытками осуществления противоправных действий со стороны азербайджанской пограничной службы в отношении гражданского судна, проводящего научно-исследовательские работы в секторе Каспийского моря, не имеющего никакого отношения к Азербайджану. Туркменистан расценил поведение оппонентов как провокацию и предупредил, что "в случае продолжения подобных провокаций туркменской стороной будут предприняты адекватные действия". В итоге 19 июня глава пресс-службы МИД Азербайджана Эльман Абдуллаев, комментируя распространенное в тот же день посольством этой страны в Азербайджане заявление МИД Туркменистана, еще раз завел речь о нарушении именно Ашхабадом договоренности от 2008 года между президентами этих республик.

За кадрами данной хронологии явно остались мельчайшие подробности - как самих действий Туркмении на Каспии, так и контрдействий Азербайджана и, разумеется, закулисной дипломатической логистики, применявшейся как Баку и Ашхабадом, так и теми силами, которые наверняка пока остаются в тени нынешнего морского скандала. "Возникает сразу очень много вопросов, ответы на которые помогут и рассеять туман вокруг сегодняшней конфронтации, и понять, что же на самом деле предпринимали стороны и каковыми были их цели", - заявил эксперт. Спор застарелый, еще с 90-х годов, и в начале июня 2001 года. Туркменистан даже закрыл свое посольство в Азербайджане и фактически приостановил дипломатические отношения по формальным причинам, хотя на деле реагировал на упертость Баку во вполне простом вопросе - кому и что отходит, если при разделе Каспийского моря по вертикальной срединной линии "Сердар" и еще пара месторождений попадают в туркменский сектор. Но кто и что и именно сегодня подталкивают обе стороны к новому витку обострения?

В Азербайджане ряд экспертов считает, что не следует рассматривать нынешнее обострение тлеющего территориального спора исключительно в плоскости двусторонних отношений между Азербайджаном и Туркменистаном. Кстати говоря, с момента прихода к власти президента Гурбангулы Бердымухамедова эти отношения получали лишь позитивную динамику. В то же время за весь период после возникновения спора Ашхабад ни разу не зарекомендовал себя как неадекватная сторона. Во время конференции "Энергетический диалог: Россия - ЕС. Газовый аспект", прошедшей в начале мая этого года, еврокомиссар Гюнтер Эттингер заявил журналистам, что переговоры Еврокомиссии с Азербайджаном по гарантиям для ТГКП могут быть завершены в середине 2012 года. Как известно, и Туркмения подавал сигналы, что не против развития инициатив ЕС на Каспии и в Прикаспии, в том числе и в плане трубопроводных коммуникаций. Известна и позиция России на этот счет.

Москва усматривает в прокладке Транскаспийского газопровода на основе сепаратных решений угрозу серьезного осложнения ситуации в регионе, заявил в Брюсселе постпред РФ при ЕС Владимир Чижов. "Реализация этого проекта в том виде, в каком его задумал Евросоюз, является потенциальным раздражителем в отношениях России с Евросоюзом, - отметил постпред РФ. - Но это и потенциальный источник напряженности в Каспийском регионе. Келейные сделки одних стран региона с Евросоюзом без учета позиции других стран - это, конечно, потенциальный источник напряженности, который совершенно никому, я убежден, в этом регионе не нужен". И в этой ситуации, не исключено, может лежать одна из глубинных причин нынешней азербайджано-туркменистанской конфронтации.

Обратим внимание: был уже саммит Россия-ЕС после того, как Владимир Путин вступил в президентскую должность; глава РФ уже побывал с официальными визитами в двух важнейших странах-пользователях российского газа - Германии и Франции, и в Берлине с Парижем также говорил о газе, о проектах газопроводов и так далее. Наконец, Владимир Путин и в Мексике пообщался на высшем уровне с главами государств G-20. Хотя это не говорит о том, что именно Россия могла бы быть заинтересованной в эскалации обострения между Азербайджаном и Туркменистаном, в то же время эти факты свидетельствуют о том, что между Москвой и Брюсселем давно назрел и даже уже вызрел пресловутый момент кристаллизации истины. В конце концов, проект ЕС NABUCCO успешно накрылся в течение последних 5-7 лет вовсе не из-за того, что Россия была против и предлагала взамен свои "Северный" и "Южный потоки", причем подавляющая часть стран ЕС весьма лояльно воспринимали российские газовые инициативы. И вся ситуация дала даже основания предполагать, что проект NABUCCO вовсе не европейский и европейцы в нем лишь маскируют иного глобального игрока.

С другой стороны, совсем недавно шла обостренная война дипломатических нот между Ираном и Азербайджаном. И хотя в ней Туркменистан никак не вырисовывался, тем не менее, с учетом ряда факторов вполне можно предположить, что конфронтация между Баку и Ашхабадом может также являться и отголоском ирано-азербайджанских противоречий. Во-первых, надо помнить, что в том самом 2001 году, когда туркменская сторона закрывала свое посольство в Баку, именно иранский военный корабль отогнал от отстаиваемого Туркменистаном месторождения гражданское судно, которому Азербайджан дал лицензию на геологоразведку в указанном районе Каспия. Во-вторых, нет договоренностей о разделе именно южных секторов моря, и главные претензии там - иранские, а не туркменские, хотя на слуху в основном спор между Баку и Ашхабадом вокруг месторождения "Сердар" (а также "Осман" - у обоих месторождений есть также и азербайджанские топонимы).

Реакция Баку на внезапное появление туркменского корабля указывает на то, что он к такому сценарию был явно не готов, но подобного обострения, наверное, стоило ожидать. Неразделенный Каспий, после распада Советского Союза лишенный правового статуса, - это море противоречий. И при нежелании Азербайджана считаться с фактором "повышенной близости" и к морю, и к границам на суше Ирана любые резкие изменения ситуации вокруг статуса Каспия и, соответственно, вопроса собственности спорных месторождений - вполне нормальное явление. В конце концов, кто-то на Апшероне позабыл, наверное, что у Ирана практически безоблачные отношения со всеми республиками Средней Азии, а с Туркменистаном Тегеран долгое время был в теснейшем антиазербайджанском блоке именно по пакету каспийских вопросов.

Еще во время обострения дипломатической войны между Баку и Тегераном мы предсказывали, что иранская сторона не оставит без ответа антииранские прыжки клана Алиевых. И что ответы Ирана могут быть комплексными, охватывающими весь спектр интересов в регионе. И сегодня вполне вероятной выглядит версия, что это именно Иран "уговорил" туркменскую сторону вызвать провокационные шаги Азербайджана, за чем уже последует вступление в игру и самого Тегерана. Ведь раз вопрос опять о южной части Каспия - алло, дорогие коллеги в Баку и Ашхабаде! Вы забыли про Иран и иранские интересы?

В пользу данной версии говорят даже такие побочные (для вопроса статуса моря) факторы, как то, что Московские переговоры 18-19 июня по Ирану неоднозначно оцениваются в ЕС, России, Китае и США, тем более - неоднозначно оценивались и оцениваются кулуарные контакты и инициативы в рамках данного процесса, шедшие еще начиная с Багдадского раунда переговоров по Ирану. А сейчас ясно - 3 июля будет продолжение, и опять в Стамбуле. Ну а разве не Турция не столь давно заявила ЕС, что сделала все что могла по проекту NABUCCO, а теперь "умывает руки"? Второе - идея России о привлечении Ирана в состав участников новой конференции по Сирии поддерживается все большим числом игроков и ответственных международных чиновников. При этом никто, разумеется, не давал обязательств, что, допустим: 1) Иран не станет контратаковать в геополитическом смысле параллельно сразу на двух или нескольких направлениях; 2) Россия и Иран консолидировано заинтересовали Туркменистан. Ведь в ноте МИД Туркменистана все правда - "Сердар" географически находится в той части Каспия, которая не имеет никакого отношения к Азербайджану, значит, любые силовые действия Баку там незаконны.

Однако не стоит исключать и того, что ситуацию готовили внерегиональные силы. Причем не только на уровне непубличных провокаций. К ним вполне можно отнести работу ЕС по заигрыванию и с Баку, и с Ашхабадом, что не может не подталкивать их к более решительным действиям в стремлении застолбить за собой нефтеносную территорию. Ведь не так давно высокопоставленный представитель ЕС откровенно заявил, что отсутствие правового статуса Каспия позволяет любому желающему разрабатывать его месторождения. Конечно, при этом нецелесообразно достоверно утверждать, что Запад заинтересован в том, чтобы столкнуть Азербайджан и Туркмению лбами. Но если создать на Каспии режим нефтяной лихорадки, чтобы каждый руководствовался только собственными интересами, то получится та самая мутная вода, в которой возможно половить что угодно. Именно в ответ на эти заигрыши ЕС, как известно, Москва заявила, что ни при каких обстоятельствах не допустит внедрения в этот регион новых игроков и посоветовала Западу держаться подальше от Прикаспия.

Проблема еще и в том, что нет полной уверенности на тот счет, всегда ли энергетические проекты и инициативы ЕС отвечают и исходят из подлинных интересов Европы. Ведь вполне может быть, что наблюдатели имеют дело и с завуалированным продолжением энерго-конфронтации, где Азербайджан выступает назначенным со стороны Запада "смотрящим" и "наказывающим". В данном случае - Туркменистана, хотя бы за то, что его президент Гурбангулы Бердымухамедов все никак не переходит от обещаний к делу и в реальности продолжает ориентировать экспорт углеводородов на Китай, Россию и Иран. Ашхабад же выступает в той же роли для острастки Баку - разумеется, со стороны тех, кому из-за национальных и стратегических интересов не выгодно появление в Прикаспии внерегиональных сил.

Если же все вышеперечисленные факторы и версии рассматривать воедино, то тогда только понимаешь, почему был избран для нынешней конфронтации между Баку и Ашхабадом именно июнь 2012-го. Весь регион же, что называется, "на ушах", а Азербайджан отнюдь не адекватен в своих внешних симпатиях и антипатиях. Апшерону еще раз напомнили, насколько уязвимы его позиции в регионе.

Эксперт по региональным проблемам Сергей Шакарянц

21.06.2012