Больше всякой восточной экзотики и артефактов древности побывавших в Иране впервые россиян поражает всеобщая и повседневная трезвость тамошнего народа, полное отсутствие любых видов спиртного, не исключая и пива, причем не только для иранцев, но и для заграничных гостей. Что говорить, трудно нам представить жизнь без вина и водки, когда льются они у нас днем и ночью, в будни и праздники. Кто-то и сам не пьет, и готов поддержать ограничительные меры и запреты, да только не верит больше в их силу. Пробовали уже бороться с "зеленым змием"! И что? Только хуже стало. Но как же смогли в Иране? Ведь при шахе страна была вполне себе пьющей…

"Запретом Хомейни", "страхом смертной казни", "революционным насилием" объясняется обычно успех антиалкогольной политики в Иране. Но руководителю революции 1979 года аятолле Хомейни вовсе и не потребовались какие-то особенные дополнительные запреты. Спиртное в исламе осуждено и запрещено самим пророком Мухаммадом. Сказано им: "О те, кто уверовал! Поистине, вино, майсир, идолы и гадание по стрелам есть не что иное, как скверна из числа дел шайтана, так сторонитесь же этого, чтобы вы могли преуспеть!" (сура Аль-Маида, аят 90).

Для мусульманина считается тяжким грехом не только употребление зелья, но даже присутствие при пьяном застолье. Один из хадисов гласит: "Вино – источник грехов. Выпивший вина теряет разум. Он никого не уважает, даже своих родных и близких, легко совершает дурные поступки. Дух веры и благочестия покидает его, дух мерзости и порочности вселяется в него. Его проклинает бог, ангелы, пророки и правоверные. Сорок дней его молитвы не будут услышаны".

Шариат возвел "сухой закон" в один из основных принципов поведения правоверного мусульманина в быту и ввел уголовное наказание за его нарушение: пьянство наказывается публичной поркой. Иногда говорят, что запрет в исламе касается только вина. Но это не так: хадис 3032 Ибн Умара свидетельствует определенно, что "вином является все, что помутняет рассудок". А ибн-Маджа и ат-Тармизи сообщают, что "Анас, да будет доволен им Аллах, сказал: Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует, проклял десятерых имеющих отношение к вину: того, кто давит вино, того, кто просит делать это, того, кто пьет вино, того, кто доставляет его, того, кому его доставляют, того, кто наливает его, того, кто продает его, того, кто получает за это деньги, того, кто покупает его, и того, для кого оно покупается".

Приходилось ли в Иране прибегать в отношении выпивох к строгим мерам, предписанным шариатом? Действительно, говорят, в первые годы после свержения шахского режима практиковались и публичное поношение, и настоящее битье палками – но не государственными репрессивными органами, как это описывалось западной прессой, а самими членами исламских умм (общин). Мусульмане не хотели больше терпеть разврата и отступлений от норм своей религии, поощрявшихся "секулярным" шахским режимом, во всем ориентировавшимся на либеральный Запад.

Запрещая в своей стране употребление алкоголя (как и наркотиков), а, вернее, возрождая канонические установления, вожди нового Ирана руководствовались прежде всего религиозными убеждениями. Но не упускали из вида и практическую сторону дела. Они понимали, что без решительных мер по обузданию алкогольной (как, впрочем, и сексуальной) распущенности нельзя будет добиться духовного очищения и преображения людей, а значит и обеспечить цели создания справедливого и гармоничного общества, повышения экономической и оборонной мощи страны, роста благосостояния людей.

Но так ли уж обязательно предварять благие преобразования отрезвлением людей? На этот счет я нашел прекраснейшее высказывание – и не у аятоллы Хомейни, а у русского писателя и философа Василия Розанова, много размышлявшего о причинах "российского неустройства". "Не приму никакого пророка, который не начал бы дела своего с вышиба бутылки из народных рук, - писал В. Розанов еще в 1909 году. - "Пьяный не помнит Бога, пьяный – не мой" - вот с каким первым словом пусть явится новый пророк на Руси. Да и в самом деле, какая религия около пьянства? Какая молитва у пьяного? Какого от него ждать исполнения религиозного закона? Качества и следствия алкоголя те же, что от опия и гашиша – одурение, расшатанность воли и характера, нищенство, вырождение, смерть" (очерк "Русский Нил").

А с чего начали в 1992 году пришедшие к власти наши либеральные "пророки"? Посткоммунистические реформы, стоит напомнить, сошлись по времени с хлынувшими в страну потоками убийственно-дешевого пойла вроде спирта "Роял". Случайно ли? Нет, одурение было необходимым условием успешного проведения приватизации, кланового присвоения национальных богатств, создания олигархического строя. В начале девяностых годов были открыты все шлюзы по спаиванию населения России. Из страны подавляющей трезвости начала 50-х годов нас сознательно превращают в страну поголовных алкоголиков. Все эти годы наши СМИ были забиты рекламой спиртного, самогонных аппаратов, рецептов по изготовлению алкогольного пойла в домашних условиях. И вот результат: сегодня Россия занимает первое место в мире по потреблению спирта и спиртосодержащей продукции.

Не возьмусь утверждать, что и в Иране сейчас "нет ни одного пьяницы". Современный мир сложен и противоречив, в глубине жизни может встретиться такое, чего никогда не увидишь на поверхности. Наивно было бы представлять, что пуританизм и аскеза могут нравиться всем без исключения. Этому находится объяснение в самом Коране: "А человек взывает к злу так же, как он взывает к добру, ведь человек тороплив" (сура Аль-Исра, аят 12). Как-то вечером в Тегеране мы остановили частную машину. Немолодой иранец оказался разговорчивым, к тому же немного знал английский. После короткого знакомства он заявил нам, что на его взгляд жизнь при шахе было лучше, чем сейчас - и предъявил свои аргументы: бутылка водки стоила тогда всего один доллар, виски пять долларов, а женщины ходили без покрывал. В общем, как говорят, человек с дурными наклонностями всегда найдет возможность их проявить.

Приведенный пример - это несомненно единичный случай. Что можно смело утверждать, так это то, что молодое поколение в Иране растет нравственно и физически здоровым. За тридцать послереволюционных лет население страны выросло вдвое – с 35 до 73 миллионов человек! И сейчас более половины иранцев моложе 25 лет. Молодая страна, устремленная в будущее...

Убежден, что порок, пусть и не исчезнувший совершенно, но вынужденный таиться, боящийся и молвы, и закона, все же лучше, безопаснее, чем порок явный, наглый, не знающий никаких преград и бахвалящийся своей безнаказанностью. И можно хоть год путешествовать по Ирану, ходить по его бесконечным базарам, сидеть в чайханах или дорогих ресторанах, останавливаться на ночлег в кишлаках или рассчитанных на иностранцев отелях, встречаться с влиятельными политиками, деловыми людьми или с молодежью – нигде и не при каких обстоятельствах вы не увидите ни открыто, ни тайком выпивающих, не услышите запаха спиртного. Здесь не лицемерят и не делают в этом отношении различий между своими и иностранцами, между высшими госчиновниками и простонародьем, между капитанами бизнеса и бедняками. Закон один для всех. И, думаю, вот в этом его сила и действенность.

Не одними запретами и наказаниями, даже не какой-то особо умелой агитацией иранское общество добилось столь впечатляющих результатов по своему отрезвлению и очищению. Все дело в особом нравственном климате, при котором стыдятся алкоголя, как нечистоты, как дурной болезни, а полный отказ от спиртного означает, прежде всего, определенную ступень на пути индивидуального духовного роста. В создании такого климата своя роль отведена семье, школе, вузу, прессе, телевидению, искусству, чайхане, но, несомненно, прежде всего – мечети, исламской общине верующих. Как говорил мне настоятель одной тегеранской мечети: "В мечети мы все братья. А разве брат может уступить брата шайтану?"

…А все-таки удивительно провести какое-то время в совершенно безалкогольной стране, среди абсолютно трезвых людей! Первые дни, что скрывать, в ресторане или кафе с вкусной персидской кухней все кажется, что на столике чего-то не хватает. Потом привыкаешь и совершенно забываешь про вино. И с радостью видишь, что жить можно и без алкогольного подогрева, даже интересней и радостней. И уж точно – здоровее и безопаснее.

22.06.12
Геннадий Литвинцев,
историк, член Международной гильдии писателей, Специально для Иран.ру