Возрождение Ирана в свете теории этногенеза

Опубликованная в 1992 году в журнале "Наш Современник" (№8, с. 124-128) и впоследствии более нигде не публиковавшаяся, статья Владимира Мичурина, ученика Л.Н. Гумилева, представляет интерес в нескольких аспектах. Читателю будет интересно само описание событий, а политологу представится неожиданная картина мусульманского фундаментализма как серьезной и действенной силы, а не случайной вспышки фанатизма. Наконец, интересна данная автором интерпретация феномена исламского возрождения и событий периода становления Исламской Республики. Сегодня многое видится по иному, Исламская революция, как и Исламская Республика Иран вступили в новую фазу исторического развития, но события двадцатилетней давности все еще нуждаются в осмыслении и понимании.

Все это привело к тому, что редакция Iran.ru решила републиковать данную статью в "пятничном" выпуске аналитического раздела с определенными сокращениями.

***

В последнее время в мире все больший интерес вызывает феномен "исламского возрождения" в странах Ближнего и Среднего Востока. Действительно, почти во всех странах этого региона созданы исламские неформальные религиозно-политические организации, активно заявившие о себе в общественной жизни. В ряде государств (в 1982 г. в Сирии, в 1992 г. в Алжире) эти организации предприняли попытки захвата власти.

Однако в ранг первостепенных проблем мировой политики феномен "исламского возрождения" поставила антишахская революция 1979 года в Иране. По напряжению общественных сил, накалу страстей, числу жертв она не имеет прецедентов в странах "третьего мира". Кроме того, провозглашенная победившим в результате революции слоем исламская идеология существенно отличается от трактовок ислама, принятых в других странах, прежде всего своим наступательным, непримиримым духом.

Все это заставляет исследовать внутренние процессы, превратившие Иран из аморфной полуколонии России и Запада, которой он был более 100 лет, а уникальный центр идейного притяжения и политической активности, которым он стал сейчас. Отметим, что иранская революция не была совершена какой-либо единой организацией, созданной до ее начала. Наоборот, наиболее мощные исламские организации (исламская республиканская партия, Корпус стражей исламской революции и др.) формировались и ширились в ходе самой революции, исходя из принципа "свой-чужой".

Коренным для нас является вопрос: каковы источники пассионарности, преобразовавшие Иран? Задаться этим вопросом нас вынудила бросающаяся в глаза разница степени активности иранского населения в 1979 году и 100, 150, 200 лет назад. Обратимся к историческим фактам.

К началу XIX века Персия была очень слабым государством, налицо были все признаки низкого уровня пассионарности. Пришедшая из Великой степи пассионарность сказывалась в XVIII веке, когда после падения династии Сефевидов и нашествий афганцев власть в стране захватило тюркское племя каджаров (потомки Каджар-нойона). Оно несколько выделялось своей активностью, удерживая власть. Но в начале XIX века Персия уже стала ареной борьбы России, Англии и Франции, пытавшихся перетянуть, каждая на свою сторону, безынициативного Фетх-Али-хана.

Впрочем, Фетх-Али-хан пытался воевать с Россией, но безуспешно. Типичный эпизод этой войны, характеризующий уровень боеспособности персидских войск: 12 октября 1812 года на Араксе генерал Котляревский напал на 10-тысячную персидскую армию наследного принца Аббаса-Мирзы, имея лишь 1500 солдат и 500 казаков. Победа была полной, персидская армия бежала. Затем генерал взял приступом Аркеван и Ленкорань. В целом война завершилась полным поражением Персии.

На примере предпринятой в 1837 году шахом Мухаммедом попытки взять Герат можно ярко продемонстрировать, что такое война в отсутствии пассионарных личностей. В 1836 году персидская армия просто не смогла дойти до Герата из-за нехватки съестных припасов, но в ноябре 1837 года шах с громадной армией осадил город и простоял под его стенами до сентября 1838 года. При помощи артиллерии, имевшейся у персов, ничего не стоило пробить в городских стенах бреши. Но шах приказал стрелять из пушек так, чтобы ядра перелетали крепость. Он рассчитывал, что жители Герата испугаются звука выстрелов и сдадутся. Персы так и не предприняли штурма. Осада кончилась тем, что в лагерь шаха прибыл английский полковник Стоддарт и просто потребовал снять ее. В результате шах отступил, а целом война кончилась тем, что Персия приняла все условия англичан, бывших на стороне гератского князя.

Такому "боевому духу" персидской армии вполне соответствовали развал и затхлость всех областей общественной жизни, характерные для фазы обскурации - "сумерков" этногенеза, когда этнос растратил все запасы пассионарности.

В 1848 году началась бабидская революция, жестко подавленная; в 1849 году был казнен Баб. После устроенной правительством в 1852 году резни бабиды частично были истреблены, частично вынуждены были покинуть Персию, перенеся свою пропаганду на другие страны.

Бабиды потерпели очень жестокое поражение, но пассионарный подъем в стране не был остановлен. После некоторой паузы он возобновился. В новых поколениях опять стали появляться люди, ищущие удовлетворения своей жажде деятельности и познания. Хотя загнивание государственной системы страны, превратившейся в полуколонию, продолжалось, конец XIX века отмечен созданием различных политических обществ и волнениями по всей стране. Появляется панисламизм и левое движение. 1 мая 1896 года панисламист Реза Кермани убил Насер-эд-Дин-шаха. К 1905 году антиправительственное движение вылилось в революцию, протекавшую на этот раз преимущественно под левыми лозунгами. В ходе революции по всей стране создавались "энджумены" - первичные консорции (вроде профсоюзов). В середине 1907 года в одном Тегеране было 140 энджуменов, а в июне 1908 - около 200, в том числе исламские энджумены. Были созданы левые политические организации моджахединов и федаинов (воссозданные затем в 60-е годы и сыгравшие немалую роль в революции 1979 года). В 1908 году первый министр правительства был убит федаином, было также покушение и на жизнь шаха. Для подавления многочисленных восстаний по всей стране привлекались русские войска (с переменным успехом). Но в июле 1909 года Мохаммед-Али-шах все же был свергнут. Революция была подавлена только в 1911 году русскими и англичанами.

Восстания под самыми различными лозунгами (прогерманскими, исламскими, левыми, антианглийскими, национальными) продолжались и во время первой мировой войны, и в 20-е годы, причем почти по всей стране. Это говорит о появлении в Иране большого количества пассионариев, выдвигавших множество разных, противоречащих друг другу программ действий. Однако общей объединяющей доминанты пока не было.

В 1921 году к власти пришел Реза-хан в 1925 году воцарившийся в качестве Пехлеви Реза-шаха. Ему удалось потушить большинство очагов восстаний. Реза-шах взял курс на европеизацию страны, укрепление государственности и армии, национализм и определенное ограничение влияния ислама. После 1941 года, когда Реза-шах отрекся от престола в пользу сына, прогерманская ориентация сменилась на проамериканскую, влияние США и Англии в стране резко возросло. В качестве реакции на это в стране стало нарастать антизападное движение, в основном в связи с вопросом о национализации Англо-Иранской компании. После свержения правительства Мосаддыка, национализировавшего компанию, страна вернулась к прозападному курсу. Однако внутри иранского общества уже вызревали силы, призванные преобразить его. Теперь, когда мы знаем дальнейший ход событий, особое внимание следует уделить образованию в конце 40-х годов группой молодых мулл и толлабов медресе мусульманской экстремистско-террористической организации "Федаяне ислам", связанной с рядом представителей высшего духовенства. На ее счету было убийство шахского премьер-министра Размары, но после покушения на следующего премьера Х.Ала организация была жесточайшим образом разгромлена.

В 1963 году шах Мохаммед Реза Пехлеви (сын Реза-шаха) начал реформы, получившие название "белой революции". "Белая революция" была призвана превратить Иран в современное процветающее государство, своего рода "ближневосточную Японию". Страна действительно развивалась быстрыми темпами.
Возможно, мечтам шаха, проводившего реформы с немалой энергией, суждено было бы сбыться, если бы не появление нового поколения пассионариев, объединенных ненавистью к шаху и избранной им модели развития общества. Закономерности этногенеза оказались сильнее, чем планы правившей Ираном верхушки, несмотря на всю мощь США, поддержавших шаха.

***

К концу 70-х годов борьба с шахским режимом приобрела острую массовую форму. Напряжение сил с обеих сторон было значительным. Достаточно сказать, что за два последних года своего правления шахским режимом в ходе подавления восстаний было убито, по разным оценкам, от 15 до 65 тыс. человек и искалечено более 100 тыс. Очевидно, что шахский режим отнюдь не был дряхлым и бессильным. Это отличает иранскую революцию от многих других раздутых пропагандой "революций", сводившихся, по сути, к простой смене не способных к дальнейшему правлению режимов.

В феврале 1979 года, после прибытия в страну очень авторитетного аятоллы Хомейни, шахский режим был окончательно свергнут, несмотря на уступки, которые делал глава правительства Шахпур Бахтияр. Ненависть к режиму была столь велика, что людей уже не интересовало, выполняет правительство требования восставших или нет (шах к тому времени покинул страну, а Бахтияр подписал указы о роспуске репрессивного аппарата САВАК и привлечении к суду бывших шахских министров). С 9 февраля началось всеобщее вооруженное восстание, к 12 февраля закончившееся победой. Счет погибших и раненых за эти дни шел на тысячи. Только в одном Тегеране в ходе восстания было убито свыше 650 человек.

После победы революции выяснилось, что принимавшие участие в ней многообразные силы почти ничем, кроме ненависти к шаху, не объединены. При этом обнаружилось, что в отличие от событий 1905-1911 годов в революционном движении преобладает исламское крыло, руководимое крайне активным шиитским духовенством, а не левые организации. Роль неформального вождя революции с самого ее начала стал играть аятолла Хомейни, последовательно стоявший на позициях исламского фундаментализма.

Сам Хомейни, возглавивший революцию в 79 лет, представляет собой типичного пассионария высшего, жертвенного типа и может быть поставлен в один ряд с такими историческими фигурами, как Ян Гус, Лютер или протопоп Аввакум. Борьбу за свои идеи он начал еще в 30-е годы, подпольно читая лекции и подготовив сотни последователей для будущей борьбы с режимом. В 1962 году Хомейни, став аятоллой, возглавил забастовку духовенства. В попытках заставить молчать Хомейни дважды арестовывали, но тщетно: в письме на имя премьер-министра он заявлял, что сердце его готово быть пронзенным штыками солдат. Непокорный аятолла был выслан в Турцию, но не прекращал антишахской пропаганды. В Иране за одно только хранение его трудов полагалось 10-летнее тюремное заключение. Жизнь Хомейни и за границей находилась под постоянной угрозой, так как агентура САВАК стремилась уничтожить противников шаха.

Но несмотря на громадный авторитет Хомейни, даже ему было крайне трудно руководить послереволюционным Ираном. Тем более в сложном положении оказался новый премьер-министр страны Мехди Базарган, деятель довольно умеренной ориентации. В стране существовало бесчисленное множество организаций безличного направления, причем каждая готова была отстаивать свои идеалы с оружием в руках. Так, полувоенизированные левые организации федаинов и моджахединов, захватив соответственно центр допросов и заключения САВАК и здание Фонда Пехлеви, создали там свои штаб-квартиры, превращенные, по существу, в крепости, охрана которых располагала тяжелым оружием и бронетехникой. По всей стране были созданы сотни революционных комитетов (в одном Тегеране - до 400), не поддающихся ничьему контролю. Они проводили аресты и даже казни, их отряды производили нападения на собрания политических противников. Многие революционные деятели обзавелись своими личными вооруженными отрядами. В Тегеране постоянно происходили многотысячные митинги и манифестации, проводимые по инициативе различных организаций. Они часто кончались вооруженными столкновениями. В целом обстановка в стране балансировала на грани гражданской войны. К тому же после революции усилились волнения и восстания в районах проживания национальных меньшинств, особенно курдов.

Вот как описывал положение в послереволюционном Иране премьер-министр М.Базарган: "...забастовочные и революционные комитеты повсюду подменяют правительственные органы, принимая решения, которые не входят в их компетенцию. У каждой мечети есть свой революционный совет. Так что правительство принимает одно решение, а все эти органы - другое... Мы уже не говорим о людях, творящих правосудие с помощью телесных наказаний, о муллах, которые ведут себя в провинциях как проконсулы, о леваках, подстрекающих рабочих и солдат. Либо положение в этой области прояснится до референдума... либо я уйду в отставку ". Действительно, править Ираном в тогдашней обстановке было столь же сложно, как управлять разлетающимися осколками взорвавшегося парового котла.

Постепенно в раздираемом политической борьбой иранском обществе все же стала проявляться осевая линия развития, этническая доминанта, притягивающая все больше пассионариев. Это был исламский фундаментализм шиитского исповедания. Начали формироваться все новые и новые исламские организации, соперничающие в своей непримиримости и готовности к жертвам во имя исламской революции и имама Хомейни: Исламская республиканская партия, "Организация борцов за святое дело исламской революции", "Хезболла" ("Партия аллаха") и другие. Вновь появилась организация "Федаяне эслам". Но наибольшее значение имело создание "Корпуса стражей исламской революции" (КСИР) - уникального формирования, быстро приобретшего черты военно-религиозного ордена. В последующие годы ходе ирано-иракской войны КСИР превратился, по сути, в параллельные вооруженные силы, имеющие сухопутные войска, ВВС, ВМС и собственную военную промышленность. Личный состав корпуса отличается особым фанатизмом и воспитывается по специальной системе, сочетающей боевую и религиозно- идеологическую подготовку. КСИР сыграл основную роль в подавлении волнений национальных меньшинств, на фронте формирования КСИР выполняли функцию ударных частей.

***

В сентябре 1980 года началась ирано-иракская война. Она стала одним из самых длительных, ожесточенных и кровопролитных вооруженных конфликтов 20 века. Потери сторон, по оценкам военных экспертов, превысили 1 млн. человек.

В начале войны Ирак имел не только стратегическую инициативу, но и неплохие шансы на победу Они заключались в том, что иранская армия была отчасти дезорганизована в ходе революции, а затем поставки оружия и, что особенно важно, запасных частей к боевой технике из-за границы были затруднены вследствие международной изоляции Ирана. Ирак же закупил большое количество вооружений и достиг в ходе войны значительного технического перевеса над противником. Однако иракское руководство не учитывало "фактора икс" - пассионарности, которая имелась в Иране в избытке. В первые же месяцы войны на фронт направилось огромное количество бойцов КСИР и ополченцев. Многие из них готовы были стать "шахидами" (то есть отдать жизнь за веру).

Между сентябрем 1981 и летом 1982 годов Иран сумел вернуть себе почти все утраченные позиции. А после отвода иракских войск на линию государственной границы инициатива в ведении боевых действий надолго перешла на сторону Ирана.

Для характеристики уровня пассионарного напряжения ново-иранского этноса важно, что недостаток оружия, боеприпасов и запасных частей компенсировался иранским командованием за счет фанатизма войск. Так, по данным журнала "Мидл Ист экономик дайджест", летом 1984 года Ирак превосходил Иран по числу боеспособных самолетов в 4-5 раз, бронетранспортеров в 4 раза, танков - в 2.5. раза. Подобные соотношения были характерны и для других периодов войны. И, несмотря на это, в течение почти всей войны Иран удерживал наступательную инициативу (Ирак стал контрнаступать только в 1988 году). Интересен такой факт: из-за разногласий между регулярной армией и КСИР прямо в ходе боевых действий между ними возникали вооруженные столкновения. А чтобы оценить скачок пассионарности в Иране за 150 лет, достаточно вспомнить "достославную" осаду Герата, снятую из-за окрика английского полковника.

Подводя итоги, следует отметить типические черты фазы подъема, выявленные ранее на основе изучения всемирной истории, наблюдаемые в Иране 19-20 веков.

1. Появление людей нового склада - пассионариев, во все возрастающем количестве. Причем рост их числа шел волнообразно. Выделяется три пика пассионарности - 40-е годы XIX века (бабидская революция), начало XX века (революционные события, появление левого и исламских движений) и, наконец, исламская революция и создание нового, теократического Ирана.

2. Повышение активности во всех сферах жизнедеятельности, политической, военной, религиозной, культурной. Политически Иран претендует на роль лидера исламского мира, распространяет свое влияние на другие страны; в военной сфере он выдержал изнурительную войну, создав мощную армию и военную индустрию; об активизации религиозной жизни говорить излишне.

3. Рост числа подсистем этноса. Сформировавшееся в XX веке пассионарное духовенство настолько отлично от своих предшественников XVIII и XIX веков, что его можно расценить как новый субэтнос в составе иранского этноса, причем к настоящему времени правящий. Консорции образовывались сотнями в каждый из пассионарных пиков (энджумены в начале XX века, революционные комитеты в 1979 году). Многие консорции достигли большой численности (партии, военизированные организации).

4. Жесткая регламентация поведения членов новой системы, Неожиданно после столетия усиленной вестернизации в Иране жесточайшим образом внедрены исламские нормы жизни, касающиеся даже бытовых вещей (ношение чадры, запрет употребления свинины и вина и т.д.). Характерно для фазы подъема и насаждение нравственных норм, проводимое сейчас в Иране.

5. Территориальное расширение ареала этноса, наблюдаемое в фазе подъема, было остановлено в 80-у годы XX века только лишь путем огромных поставок современного вооружения в Ирак (не исключено, что Ирак также был преобразован пассионарным толчком).

6. Создание совершенно новой ментальности, нового мироощущения и мировоззрения, охватившего массы людей. Оно несет на себе характерные черты фазы подъема: императив "надо изменить мир, ибо он плох", мессианизм (призывы распространить исламскую революцию на весь мир).

***

Активность нового Ирана после локального спада, вызванного гибелью большого количества пассионариев во время революции и войны, будет безусловно, возрастать и дальше. То, что мы наблюдаем сейчас в регионе Ближнего и Среднего Востока - лишь прелюдия к грядущим событиям.

22.06.12
Владимир Мичурин