Если остальной мир замер в ожидании большой войны в Персидском заливе, то власти Объединенных арабских эмиратов (ОАЭ) под аналогичные настроения вчера ввели в эксплуатацию нефтепровод в обход Ормузского пролива.
Таким образом эта арабская страна снизила свои риски на случай эскалации конфликта в регионе. Как стало известно, нефтепровод Хабсна–Фуджайра соединит месторождения страны с портами в Индийском океане. Уже в ближайшие дни первый океанский танкер, загруженный нефтью в нефтяном терминале в Фуджайре, отправится в путь в Азию. Как сообщается, нефтепровод стоимостью 3,29 млрд долларов был построен китайской компанией China Petroleum Engineering & Construction Company. Главная задача объекта – обеспечить бесперебойные поставки нефти на случай эскалации напряженности вокруг Ирана.
В январе официальные представители Тегерана пригрозили перекрыть Ормузский пролив. Как отметили по этому поводу иранские депутаты: "Если произойдут какие-либо нарушения продаж иранской нефти (введение санкций со стороны США и Европы. – Ред.), Ормузский пролив будет, несомненно, закрыт". Решение станет чувствительным не только для арабских стран, которые контролируют только южную часть Ормузского пролива (северную контролирует Иран, – Ред.), но и для мировой экономики. По оценкам Управления по энергетической информации США, сегодня через небольшой пролив в Персидском заливе осуществляется до 37 процентов мирового нефтеоборота.
Однако решение о закрытии судоходства в Ормузском проливе может рикошетом ударить по Ирану, который основной экспорт нефти в Китай и Индию осуществляет через этот "морской узел". Но Тегерану в случае введения нефтяного эмбарго терять нечего, в отличие от соседей, которые станут заложниками сложившейся ситуации.
Правда, нефтепровод не сможет заменить собой морской транспортный путь. Его пропускная способность составляет половину суточного объема, который поставляет на внешние рынки ОАЭ. По трубе можно транспортировать в день только 1,5 млн баррелей нефти, в то время как страна отправляет 2,4 млн баррелей. Но даже это лучше, чем ничего. Тем более что с 1 июля санкции стран Запада обещают заработать с новой силой. И в этой ситуации ОАЭ сможет извлечь выгоды, поскольку станет единственной страной в регионе, которая сможет обеспечить поставки своей нефти на внешние рынки. Эффект обещает быть двойным, так как цена на нефть в этом случае существенно вырастет.
Ситуация в Персидском заливе, равно как и строительство нефтепровода Хабсна–Фуджайра, в очередной раз показывает высокие политические риски для нефтегазового сектора и мировой экономики. С одной стороны, подрываются поставки энергоносителей, с другой – цена на нефть обещает снова достичь исторического максимума. Какими будут новые цены на энергоносители, трудно сказать. Но можно ориентироваться на арабскую весну 2010 года, когда из-за кризиса в странах Северной Африки стоимость барреля нефти достигла 120 долларов. Однако здесь следует учитывать, что нестабильность в арабских государствах прямо не касалась нефтяной индустрии, в отличие от нынешней ситуации в Персидском заливе. Поэтому ценовой шок, в случае закрытия Ормузского пролива, будет более существенным.
Еще в 2006 году в докладе "О положении страны" экс-президент США Джордж Буш-младший сообщил, что "нефть зачастую импортируется из нестабильных регионов мира". И сегодня ситуация не сильно изменилась. Европа потребляют 18 процентов нефти, добываемой в Иране, при этом большую часть энергоресурсов она черпает у других стран Персидского залива, поставки которых будут прерваны в случае перекрытия Ормузского пролива. А ситуация для Японии, которая поддерживает США, выглядит катастрофичной. После аварии на АЭС "Фукусима" Токио стал сворачивать ядерную энергетику, и в этом случае его зависимость от нефти и угля возрастает.
Если верить экс-президенту США, политические риски стран Персидского залива усиливают позиции других нефтяных месторождений планеты, в том числе Каспийского региона. Как известно, Казахстан в ближайшие годы планирует увеличить добычу нефти за счет крупных месторождений – Карачаганак, где ежегодный объем добычи вырастет с 25 до 36 миллионов тонн в год, и Кашаган. Но если на первом месторождении уже идет добыча нефти, то на последнем приходится сталкиваться со сбоями. Инертное поведение инвесторов приводит к тому, что сроки эксплуатации переносятся на поздний период.
Попытка Астаны "привести в чувство" западные компании, в том числе под угрозой пересмотра контрактного соглашения, создало нервозную атмосферу в отношениях с Западом, чьи инвесторы являются крупными участниками нефтяного проекта.
– Договоры должны соблюдаться как странами, так и частными компаниями. Если страны или отдельные лица будут разрывать договоры просто потому, что это удобно, или потому, что изменились обстоятельства, такие договоры не будут иметь ценности, и вся экономическая система, на которой держится наш мир, сильно пострадает, – отметил в январе этого года посол США в Казахстане Кеннет Дж. Фэйрфакс.
Сегодня, когда ситуация вокруг ядерной программы Ирана стремительно набирает обороты и грозит встряхнуть мировую экономику, которая не потеряла чувствительности к нестабильным поставкам нефти, Каспий приобретает особую ценность. Поскольку он способен компенсировать нехватку энергоресурсов. В такой ситуации руководство США и Казахстана оказывается в одной лодке, а следовательно, вынуждены синхронно грести веслами. Поскольку и Астана, и Вашингтон заинтересованы в поставках большой нефти Каспия на рынки. Для Казахстана это означает реализацию энергетического потенциала, для США – минимизацию влияния Ирана на нефтегазовый сектор глобальной экономики.
Насколько за океаном осознают подобные интересы, станет понятно в конце этого года. В мае было подписано соглашение, устанавливающее сроки начала эксплуатации месторождения Кашаган. Как говорилось по этому поводу в сообщении пресс-службы Министерства нефти и газа: "В соответствии с достигнутыми договоренностями стороны утверждают поправку к плану и бюджету освоения Кашагана, позволяющую достичь Кашаганскую коммерческую добычу в период с декабря 2012 года по июнь 2013 года". В этой связи соблюдение сроков носит чувствительный характер не только для Казахстана, но и других стран–потребителей энергоресурсов. В том числе США и Европы.

Марат МАМАЕВ, Алматы
23.06.2012