Хубилай-хан - монгольский великий хан или китайский император? Часть 1


Личность Хубилай-хана – основателя монгольской династии Юань, правившей в Китае, достаточно известна. Хотя, надо признать, что он, как бы находится в тени своего прославленного деда Чингиз-хана. Внук великого завоевателя и государственного деятеля, величайшего деспота всех времен, не ведающего сострадания к людям и целым народам, Хубилай-хан вызывает ассоциации со своим воинственным дедом. Справедливости ради надо сказать, что Чингиз-хан внес немалую лепту в образование своих внуков, так как именно он первый обязал обучать монгольских царевичей грамоте и наукам, хотя сам не умел ни читать, ни писать.

Тем не менее, и вокруг личности Хубилай-хана хватает мифов и легенд, как в Китае, так и среди других народов Азии и Европы. История сохранила и многочисленные изображения Хубилай-хана на художественных полотнах разных народов – китайских рисунках, персидских мусульманских миниатюрах и на европейских манускриптах известного итальянца, современника и придворного Хубилай-хана, Марко Поло. И везде у него разные облики, которые трудно свести к общему знаменателю, что, в общем-то, символизирует, хотя и внешне, первого императора Юань как сложную, неоднозначную, противоречивую личность.( 11, с.xi).

Тернист был путь Хубилая к "кормилу управления". Его жизнь и восхождение к власти, управление величайшей страной мира приходится на переломную эпоху расцвета и краха самой большой по территории империи в мировой истории. Он родился в 1215 году, когда его дед захватил Пекин. До 1241 года, до смерти великого хана Угэдэя его влияние при монгольском дворе не было заметным, так как его отец Толуй, самый младший сын Чингиз-хана, не рассматривался как претендент на великоханский трон, равно как и его потомки, поэтому сведений о ранних годах жизни Хубилая немного. Известно, что юный Хубилай с азартом учился верховой езде и стрельбе из лука. Как и большинство монголов, он любил охоту, на которую часто выезжал и в пожилом возрасте, что нашло отражение на художественных полотнах. (11, с.13). С детства он получил традиционное для молодых царевичей из рода Чингиз-хана образование под руководством уйгурского наставника Толочу, обучившего его уйгурскому средневековому письму, на котором функционировал монгольский язык со времени правления Чингиз-хана. Хубилай-хан на всю жизнь сохранил благодарность своему учителю, умершему в 1260 году, о чем свидетельствует "Синь Юань-ши" - "Новая история Юань": "Ко времени вступления Шицзу (Хубилай-хана) на трон, Толочу умер. Его сына Мангу-тегина император (Хубилай-хан) призвал к себе и сказал императрице: "Этот человек выделяется своими способностями и делами. Целесообразно, чтобы он служил при мне. Я не могу забыть его отца Толочу…"(9, цз.192, с.8). Роль уйгуров как учителей монгольской знати возросла в империи Юань, когда в 1271 году Хубилай-хан издал официальный указ о том, что образование членов императорской фамилии является прерогативой уйгуров.

В исторических трудах отмечается, что Хубилай старательно обучался наукам, особенно военному делу. В роду Чингиз-хана слыл умным и проницательным, за что его с юности называли Хубилай - Сэчэном (Мудрым).
Со смертью хана Угэдэя ситуация резко изменилась и монгольский трон в ходе подковерной, но не менее от этого жестокой борьбы, когда право на престол обретают дети Толуя, сначала перешел под контроль их матери, вдовствующей императрицы Соргатай-беги, а затем ее старшего сына Мункэ. Следует сказать, что восстановление прав потомков Толуя на монгольский трон соответствовало монгольской традиции наследования великоханской власти, когда младший сын наследовал коренной юрт отца, где была столица монгольской империи Каракорум, и прилегающие к ней монгольские владения, т.е. Монголию и Китай. Однако, "передача каанства дому Толуй-хана" перешла благодаря способностям и проницательности Соргатай-беги, жены Толуя и матери Хубилай-хана, и поддержке всесильного тогда Бату, он же Батый русских летописей, - хана Улуса Джучи или Золотой Орды. После смерти хана Гуюка, сына Угэдэя, власть перешла к дому Толуя, сыновья которого получили монгольский трон от своей матери. А сыновей было четверо, среди них Хубилай. Все они оставили след в мировой истории. Мункэ был последним ханом единой Монгольской империи, которая распалась после его смерти в 1259 году. Хубилай не смог удержать империю от распада, но стал основателем монгольского государства в Китае – Юаньской империи, включившей также в свой состав Монголию, Маньчжурию, Восточный Туркестан, Тибет, Корею, где и правил 35 лет. Третий брат Хулагу сокрушил Багдадский халифат Аббасидов и основал монгольское государство в Иране и на Ближнем Востоке – империю ильханов Хулагуидов от Индии и Средней Азии до Малой Азии, Сирии и главного Кавказского хребта, признавая верховенство Хубилая как великого монгольского хана. Но самый младший Арикбука выступил против старшего брата Хубилая, когда Великий курултай – собрание членов рода Чингиз-хана и монгольской знати провозгласил его великим ханом. Причем, согласно монгольской традиции избрание Арикбуки на трон было вполне законно. Он был младшим в роду Толуя и имел право на коренной юрт. Но известно, историю пишут победители, а Хубилай-хан одержал верх в борьбе за трон. В 1264 году Аригбука проиграл и отказался от титула великого хана в ходе сражений с войсками своего брата. В данном случае победила военная сила и способности Хубилай-хана как государственного деятеля. Так драматически происходил процесс восхождения Хубилая к вершинам власти. К этому стоит добавить, что его дедом по материнской линии был киреитский Ван-хан, сначала соратник, а затем враг Чингиз-хана, оспаривавший его власть в степях Монголии на заре создания монгольского государства, за что и принял смерть.

Хубилай-хану понадобилось более десяти лет для обоснования и юридического закрепления идеи о создании новой Монгольской империи – Юаньской, с претензией на верховное главенство среди других монгольских государств, возникших на руинах некогда единой мировой Монгольской державы.

Но провозглашение им в декабре 1271 года монгольского государства в Китае – империей Юань и принятие названия "Юань" еще в 1260 году для правящей династии Чингизидов в этой стране, означало восприятие в определенной степени китайской традиции государственного строительства и монгольские правители были не первой правящей в Китае иноземной династией, воспринявшими китайский опыт. Хотя это событие ничего не меняет в понимании этнической принадлежности данного государства как созданного монголами. В связи с принятием китайского наименования для его правящей династии первый монгольский правитель Китая принял эдикт, где он ставил в упрек предшествующим династиям, стоявшим у власти в Китае, тот факт, что их названия восходили к наименованиям определенных территорий и что они тем самым "делали уступку обычаям простолюдинов". Назвав свою династию "Юань", Хубилай-хан избрал одно из традиционных в Китае обозначений творческого начала мироздания. Таким образом, монгольские завоеватели даже в названии своей династии не преминули подчеркнуть универсальный характер их власти. Универсалистские претензии Хубилай-хана и его преемников не могли не импонировать конфуциански образованным верхам китайского общества, которые усматривали в этих претензиях параллель своему традиционному идеалу вселенской империи. Кроме того, монголы в их глазах имели право считаться законными правителями Китая уже потому, что сумели восстановить единство "Срединной империи" после столетий раскола и военного противоборства. Неудивительно, что при юаньском дворе не было недостатка в китайских советниках, стремившихся придать правлению иноземной династии традиционный конфуцианский декорум. Многие из них являли образцы самоотверженной преданности своему государю, как предписывали представления о долге честного чиновника.(с.6. с.19-21).

Нет необходимости идеализировать Хубилай-хана как правителя. Чтобы сохранить свою жизнь и престол большинство властителей средневековья, как Востока, так и Запада, вставали на путь устранения своих врагов, соперников в борьбе за трон, пусть даже близких родственников. Хубилай-хан не был исключением из этого правила. "Нет родственных связей между царями", - гласит арабская пословица. Но, при всем этом, даже учитывая тот жестокий век, когда он жил, Хубилай не был так жесток, как его дед, и умел прощать. Он сохранил Арикбуке, попавшему к нему в плен, жизнь, позволял пользоваться прежними правами и привилегиями, хотя и держал его под особым надзором. Однако, предал казни его ближайших соратников.

Главная причина победы Хубилая над Арикбукой объяснялась тем, что он опирался на главные военные силы монголов, которые тогда участвовали в завоевании Китая и находились под его командованием. Кроме того, Хубилай опирался на экономические и военные ресурсы Северного Китая и умело воспользовался этим преимуществом.

Вместе с тем, в окружении Хубилай-хана уже в 1242 году появились иностранные советники, одним из первых был буддийский монах Хай-юнь, чей этнический облик неясен. Хай-юнь, которого еще Угэдэй-хан назначил главой буддийского монастыря в Северном Китае, ознакомил монгольского принца с принципами и практикой буддийского вероучения. Он дал второму сыну Хубилай-хана Джингиму китайское имя Чэньцзинь. Китайцы Чжао Би и Ту Мо были в окружении Хубилая с 1240 года, знакомили молодого монгольского принца с учением Конфуция об обязанностях и долге правителя. Ряд исследователей полагают, что Хубилай-хан не знал китайского языка. Однако, сведения, приводимые в "Юань-ши" в биографии его сановника Бухуму, выходца из тюркского народа канглы, заставляют усомниться в таком предположении. Бухуму, получивший образование у китайского ученого конфуцианца Сюй Хэна, "написал по-китайски несколько десятков исследований по истории Чжэнь-гуань", т.е. о времени императора династии Тан, считавшейся в китайской историографии временем образцового правления, и "представил на рассмотрение трону. Император (Хубилай-хан) понял смысл скрытого намека, который содержался в его сочинениях… Император лично проэкзаменовал его. Бухуму не забыл ни одного иероглифа. Он представил императору доклад о необходимости внедрять китайскую систему образования: "… Для того, чтобы благотворно влиять на народ… необходимо начинать с учения. Поэтому те, кто в старину были ванами (правителями), велели, чтобы учение было на первом месте. Среди них не было необразованных, и по этой причине их политический курс воспринимался верхами, а обычаи одобрялись низами. И они служили образцом для последующих поколений… Конфуцианская ученость процветала… Гаоцзу (618-627 гг.), правитель династии Тан, после уничтожения (государства) Лян повелел во всех уездах и округах учредить учебные заведения. Когда правил Тайцзун (627-650 гг.), он заботился о государственных учебных заведениях. Назначил по каждому предмету преподавателя, в частности, по каллиграфии и счету… Древние уделяли должное внимание учебным заведениям… Наше государство (империя Юань) включает в себя огромное пространство. Только в завоеванной Сун не менее 10 миллионов дворов… Все это священные заслуги Вашего величества (т.е. Хубилай-хана), каких не было с древних времен. С вашими победами не сравнятся заслуги династий Сун, Тан, Цзинь. Однако еще не полностью налажена система управления учебными заведениями… Чтобы было много способных (к управлению делами государства) людей, необходимо, как в древности, учредить повсюду школы… И повелеть, чтобы обучение начинали с изучения отношений между людьми и разъясняли книги Конфуция и других видных последователей его обучения. Нужно познать, как вести себя в обществе, устраивать семью, свою страну, а затем всю Поднебесную… Как бы ни был высок рангом монгол, и как бы не продвинулся по службе сэжэнь (выходец из стран к западу от Китая), те из них, которые не достигли успехов (в учении), должны учиться, пока не созреют к управленческой деятельности. После (курса обучения) в течение года специально изучать науку об управлении (государством и обществом). Если постоянно будет высочайший контроль со стороны государя, то в учении не будет неправильного направления…" Вероятно, знакомство Хубилая с конфуцианством было далеко не поверхностным. Другое дело, что он не доверял китайцам, в частности, упомянутому Сюй Хэну: " Когда император обсуждал причины расцвета и упадка предшествующих эпохе Юань династий, правивших Китаем, он однажды сказал Бухуму: "Недавно, когда я говорил с Сюй Хэном о проблемах, связанных с управлением государства, то его суждения были на более низшей ступени, чем ваши. Он иногда кое-что скрывает от меня, или он считает себя умнее вашего повелителя?" (10, цз.130, с.270455)

Таким образом, Хубилай-хан изучал древние китайские сочинения, в частности конфуцианские каноны, посвященные проблемам управления государством. При этом он проявлял интерес к законодательству Китая в эпоху правления династии Тан, также династии некитайского происхождения, время правления которой считается "Золотым веком" китайской культуры. Еще до восшествия на престол Хубилай поручил китайским ученым-конфуцианцам Яо Шу, Сюй Хэну разработать законы для управления Китаем, которые были опубликованы сразу же после его воцарения на троне. Первые законы Хубилай-хана представлены в составленном Яо Шу сборнике "Чжан-дин тяо-гэ" - "Установленные в ходе бесед кодифицированные правила". В этом кодексе, написанном в 1262 году, специально трактовались законы по управлению оседлым населением Китая. Затем в 1264 году были опубликованы "Синь-дин тяо-гэ" - "Вновь установленные кодифицированные правила", в 1271 – "Шаншушэн цзоу-дин тяо-гэ" - "Доложенные императору и утвержденные правительством кодифицированные правила", в 1291 – "Чжи-юань синь-гэ" - "Новые правила периода правления Чжи-юань" и другие кодексы. (8, с.70).

В окружении его были и другие иностранные советники, с которыми он советовался по вопросам управления государством. Среди них были уйгуры: христианин-несторианец Шибан (Сибань) и Мунгуз. Согласно "Юань-ши", где есть биография Шибана, он "был умным и необыкновенно способным… стал чэнчжи (высокая ученая степень.-Авт.) в юаньской академии Ханьлинь", (10, цз.134, с.27493) что, вероятно, свидетельствует о его приобщении к китайской учености. Мунгуз, по-китайски "Мэнсусы, чьи предки из поколения в поколение жили в Бешибали (Бешбалыке в Восточном Туркестане.-Авт.), еще в юные годы проявил способности к учебе. К 15 годам изучил все книги, которые существовали в (уйгурском) государстве с начала его основания. Тайцзу (Чингиз-хан), узнав об этом, призвал (Мунгуза) к себе. Он с первой встречи понравился (Чингиз-хану), который сказал: "В глазах этого юноши есть огонь. В будущем он может быть очень полезен нам на службе и поручил его покровительству Жуйцзуна (Толуй-хана)…" До своей смерти в 1267 году Мунгуз служил сыновьям Толуя Мункэ и Хубилаю, все они, а также монгольские царевичи и князья Тачар, Есункэ, Кадан, "слушались его слов". (10, цз.124, с.27403)

В 1240-х годах Хубилая окружало до 40 советников, представителей разных народов. У него было четыре жены: Тегулунь, Чаби, Тарахан и Баягушин и 22 сына и две дочери от них и еще 25 сыновей от наложниц. Вторая жена Чаби стала его доверенным лицом и советником, чье влияние на государственные дела было весьма велико. Смерть Чаби, ее и его любимого сына, наследника юаньского трона Джингима стали трагедией Хубилай-хана, из-за которой он в последние годы своей жизни пристрастился к вину. К этому времени Хубилай-хан болел подагрой и другими болезнями и был под впечатлением лечений и лекарств, предоставляемых мусульманскими врачами из его окружения. С 1268 года при юаньском дворе было известно привозимое из Самарканда лекарство под персидским названием "шарбат" (по-китайски "шелипи"), которое использовалось для обезболивания и как слабительное. Хубилай-хан в 1285, 1288 и 1290 годах отправлял послов в мусульманские страны, в Индию, искать не только драгоценности, но и способных ремесленников и врачей. А в 1292 году по его указу в Ханбалыке и Шанду – юаньских столицах были учреждены мусульманские медицинские заведения: "Куан-хуэй-сы" - "Императорские мусульманские госпитали" и "Тай-юань" - "Императорская академия медицины". (3, с.36)

Хубилай-хан следовал заветам своего деда, который завещал терпимо относиться ко всем религиям и их представителям. В Юаньской империи духовенству всех религий был создан льготный режим. Христиане разных конфессий, мусульмане, буддисты различных толков, приверженцы учения Конфуция, даосы, шаманисты-идолопоклонники были освобождены от выплаты дани и получили специальные ярлыки, которые защищали имущество их храмов от произвола властей. О духовных исканиях Хубилай-хана есть свидетельства разноязычных источников, от "Юань-ши" и Марко Поло до персидского летописца Рашид-ад-Дина.

Особенный интерес Хубилай-хан проявлял к христианству и буддизму, представители которых соперничали между собой за влияние на великого хана. Важнейшим новшеством в буддийском мире Китая в эпоху Юань явилось распространение ламаизма – тибетского буддизма. Последний стал с середины XIII века официальной религией монгольских правителей Китая, которые предпочли тибетскую традицию буддизма его китайской форме и считали себя воплощениями бодхисатвы Манджушри. Утверждение тибетского буддизма монгольскими ханами в качестве главной религии Юаньской империи объяснялось их опасениями раствориться в многомиллионной китайской этнической среде, а также диктовалось политикой, направленной на объединение с помощью общей религии разноязычных народов монгольского государства в Китае. Тем более, тибетцы были полукочевым народом, адаптировав буддизм для использования его кочевниками, а тибетские монахи, распространявшие его среди монголов, понимали их кочевую культуру и знали, как заменить шаманов. Тибетский буддизм на обыденном уровне имел много общих черт с монгольским шаманизмом, что облегчало его проникновение в среду монголов. О влиянии тибетского буддизма при юаньском дворе красноречиво говорит положение тибетского монаха Пагба-ламы, когда Хубилай-хан согласился сидеть ниже его при беседах о буддизме и наравне с ним при решении государственных дел, если они оставались вдвоем. Перу Пагба-ламы принадлежат написанные образным языком послания, например, письмо в стихах Хубилай-хану, где изложена сущность доктрины секты Сакья. С 50-х годах XIII века влияние ламаизма, буддизма тибетского толка, на монголов усилилось. Близость обеих народов, магические обряды тибетских лам, производившие впечатление на суеверных монголов, содействовали этому успеху. Марко Поло сообщает легенду, согласно которой Хубилай-хан отдал предпочтение буддизму, так как тибетские ламы сумели заставить чашу с вином саму подняться к его губам, чего не смогли сделать христианские миссионеры. Сам Хубилай-хан воздавал почести Пагба-ламе как учителю, когда выступал по отношению к нему в качестве частного лица, а не публично, так как это нанесло бы урон престижу его монаршей особы и власти монголов вообще. Этот факт является красноречивым свидетельством роли тибетцев и их религии в империи Юань. (11, с.154-160).

Как отмечалось выше, проявлял Хубилай-хан интерес и к учению Конфуция, а среди доверенных лиц из его ближайшего окружения были мусульмане, причем Ахмед и Маджи-ад-Дин являлись главными министрами и ведали финансами империи. Хубилай-хан устраивал диспуты между богословами разных религий, когда они дискутировали и доказывали истинность своей веры. Но, в процессе своего знакомства с учениями разных религий, Хубилай-хан более склонялся к буддизму ламаистского толка, основными проповедниками которого при его дворе были тибетские монахи, а также его жена Чаби. Символично, что в китайских династийных историях он предстает как государь, проникнутый духом китайской конфуцианской традиции "умиротворения варваров", покровительствующий учению Конфуция и привлекающий его последователей для управления Китаем. Для буддистов Хубилай-хан - олицетворение бодхисатвы Манджушри, а Марко Поло пишет об интересе монгольского хана к христианству, не говоря уже о том, что мусульмане, по словам Рашид-ад-Дина, считали его своим покровителем. И на это у них были основания. Ведь благодаря толерантности Хубилай-хана, его внук Ананда, одно время бывший наследником юаньского трона, владетель удела в Северо-Западном Китае, ярый приверженец ислама, провел исламизацию своих разноплеменных подданных, в том числе 150 тысяч подчиненных ему монгольских воинов. Несмотря на доносы врагов Ананды, Хубилай-хан по совету своей жены Чаби предоставил Ананде возможность "самому разбираться в своей вере" в пределах его владений. Дело здесь не только в веротерпимости Хубилай-хана, поскольку войска Ананды нужны были ему для сохранения юаньского престола. Однако, именно в этом времени – периоде правления Хубилай-хана - истоки этногенеза современного мусульманского народа хуэй в Китае, или дунган, как их называют в Центральной Азии, "прародителем" которых является Ананда. (3, с.38) При всем сказанном, Хубилай-хан оставался монголом, с уважением относившимся к шаманизму – языческим верованиям своих соплеменников, многим обрядам которого он не был чужд.

И все же, Хубилай-хан не был похож на своего великого деда, да и правил он в другое время, когда Монгольская империя, повелевавшая огромной частью известного тогда мира, уже пережила пик своего могущества и распалась на отдельные государства. Хубилай-хан до некоторой степени смог поддерживать разрушающуюся мощь некогда всесильных монголов. Он был последним из потомков Чингиз-хана, который вел завоевательные войны. Однако, в отличие от завоеваний своих предшественников, не все они были успешны.
Придя к власти, Хубилай-хан принял решительные меры к обузданию центробежных сил в пользу централизации власти в руках великого хана. Первый император династии Юань сделал должные выводы из распада единой Монгольской империи, произошедшего у него на глазах. Распаду единой империи способствовали конфликты в монгольской элите из-за территорий, распределения налогов и стремления Чингизидов использовать их для собственного усиления и добиться независимости от Каракорума. После прекращения совместных общеимперских походов на Западе ильханы Хулагуиды и Джучиды – ханы Золотой Орды не были заинтересованы в поставке рекрутов великому хану для войн в Китае. На этом фоне негативно стала сказываться неурегулированность системы наследования великоханского престола в Монгольской империи, хотя до середины XIII века решение курултая исключало возможность выдвижения других претендентов. К тому же, лидеры империи не смогли сформулировать новых целей, которые бы консолидировали Чингизидов, когда после захвата Южной Сун у монголов не осталось сильных противников, представляющих угрозу существования их империи. В данных условиях в улусах-уделах складывались предпосылки для проведения собственной внешней и внутренней политики, что усиливало их обособленность от имперского центра. Таким образом, главной причиной распада Монгольской империи была удельная система наследования верховной власти, когда каждый представитель правящего рода Чингиз-хана от главных жен в соответствии с очередью по возрасту имел право на повышение административного статуса, в том числе права на великоханский престол. Причем, в силу обширности Монгольской державы, правители дальних уделов далеко не всегда проявляли интерес к занятию трона в Каракоруме, поскольку де-факто были независимыми в своих владениях. Поэтому Хубилай-хан усилил контроль за монгольскими владетелями уделов, а военачальники киданьского, китайского и чжурчжэньского происхождения, служившие монголам, были лишены власти над гражданским населением. Интересно отметить, что до 70-х годов XIII века Северный Китай управлялся монголами по законам завоеванной ими чжурчжэньской империи Цзинь, к тому времени уже несколько десятилетий как "канувшей в лету".

В 1264 году Хубилай-хан перенес столицу из Каракорума в Ханбалык или Дайду на месте современного Пекина, город, построенный при Хубилай-хане вблизи бывшей чжурчжэньской столицы Чжунду. Административная структура империи Юань была создана из различных элементов традиционной китайской системы, которая была широко использована Хубилай-ханом, сторонником умеренной политики по отношению к оседлому населению Китая. Хубилай-хан, чье китайское храмовое имя Шицзу, осуществил определенные реформы и преобразования в области территориально-административной системы на подвластных ему землях Внутренней Монголии и Северного Китая. На территории Внутренней Монголии, "севернее Хребта" (Линбэй) было учреждено провинциальное управление (Синчжуншушэн), делившиеся на управления по умиротворению (сюаньфусы или сюаньвэйсы) или канцелярии (гуаньфу), управлявшие крупными административными районами. Всего было создано в этом регионе 11 краев – лу. Административным центром этой системы стал город Кайпин или Шанду, где летом находился центральный государственный аппарат монголов. От Шанду в разные стороны расходились почтовые тракты, связывавшие его со всеми уголками обширной империи. Во главе каждого лу стоял высший чиновник – даругачи, назначаемый из представителей монгольской знати. После разгрома империи Южной Сун Хубилай-хан воспользовался не только уже накопленным опытом сунских правителей, но и усовершенствовал его, создав в окраинных районах систему "тусы" - "местных чиновников". Была тщательно разработана номенклатура "тусы" различного ранга, установлены их конкретные права и обязанности. В частности, "местные чиновники" не лишались права наследственного вступления на должность даже в том случае, если совершали преступление. Строго регламентировались размеры и сроки "дани", направляемой ими в центр. Со своей стороны, они были обязаны выставлять войско во время походов на соседние страны, а также строить дороги и обеспечивать на своей территории функционирование введенной на всей территории Юаньской империи системы ямской службы. ( 6, с.246)

В Северо-Восточном Китае провинциальное управление было создано значительно позже, в ноябре 1287 года, в связи с происходившими там событиями в середине 80-х годов XIII века. В июне 1260 года Хубилай-хан учредил управления по умиротворению в 10 областях Северного Китая и назначил в них начальников, но, через несколько месяцев, упразднил их. Причины этих административных изменений, вероятно, надо искать в политических событиях того времени. Вне сферы административных преобразований Хубилай-хана оставались уделы монгольской знати. Территориальная ограниченность его реформ объяснялась политической обстановкой в Монголии, когда против Хубилай-хана, в поддержку его соперника Аригбуки выступил крупнейший монгольский владетель на Северо-Востоке Китая – Хайду. Он заключил союз с Алуху – внуком сына Чингиз-хана - Чагатая и другими монгольскими царевичами из рода Чингиз-хана, потомками хана Угэдэя. Хайду послал войска против Хубилай-хана. Однако, несмотря на столь внушительную поддержку, Арикбуга потерпел поражение и в 1264 году отказался от титула великого монгольского хана из-за измены Алуху. Великим монгольским ханом официально стал Хубилай-хан. После отречения Арикбуги, честолюбивый Хайду длительное время продолжал войну против Хубилай-хана. Эта война была очень тяжелой для Хубилай-хана и созданной им империи Юань. Она привела к возникновению междоусобных войн между монгольскими владетелями уделов в Юаньской империи, которые длились 40 лет и, в конечном итоге, послужили одной из основных причин падения ее былого могущества.

В 1265 году после смерти Алуху Хубилай-хан, признавший ханом монгольского государства Чагатаидов в Средней Азии чингизида Болакэ, получил его поддержку в войне с Хайду. Но затем против Хубилай-хана сложилась сильная коалиция во главе с Хайду, во власть которого после смерти Болакэ перешел Улус Чагатаидов, ханом которого стал Дува, сын Болакэ, в свое время сыгравший важную роль в организации мятежа монгольских владетелей уделов против Хубилай-хана. С этого времени против Хубилай-хана сложилась коалиция монгольской знати во главе с Дува и Хайду, опиравшихся на мощный потенциал государства Чагатаидов в Средней Азии и на Северо-Восток Китая, где ряд монгольских владетелей уделов вышли из подчинения юаньской власти. Ситуация для Юань усугублялась поражением и пленением Номуханя, сына Хубилай-хана и захватом старой монгольской столицы Каракорума врагами Хубилай-хана, что вынудило послать его против мятежников огромное войско с одним из своих лучших полководцев Баяном, победителем империи Южная Сун. Выход этого войска на северные границы Юаньской империи остановил продвижение мятежных ванов.( 7, с.74-76).

После утверждения в качестве единственного правителя в Восточной Монголии и Северном Китае, Хубилай-хан осуществил ряд административных преобразований. Северный Китай был разделен на 8 административных единиц под названием "подвижные великие императорские секретариаты" (син-чжун-шу-шэн), т.е. провинции, в свою очередь, разделенные на лу, фу (области), чжоу (округа) и сянь (уезды). Заслугой Хубилай-хана является создание в годы его правления гражданской администрации, которой до 1260 года в Северном Китае, завоеванном монголами, фактически не существовало. Только при Хубилай-хане в лу были созданы "циун-гуань-фу" - "главные управления" во главе с "цзун-гуань" - "главноуправляющими" и монгольскими даругачи с контрольными функциями. (6, с.246)

Хубилай-хан пересмотрел налоговую систему империи. Оседлое население империи обложили поземельным, подворным и подушным налогами натурой (зерном и шелком) и деньгами, а кочевое население – налогом на скот. Было упорядочено взимание традиционных китайских монопольных налогов с соответствующих категорий населения. Практика отдачи налогов на откуп мусульманским купцам – выходцам из Центральной Азии и стран Персидского залива, служившим монголам в Китае, была на какое-то время прекращена. Укреплялись торговые связи империи Юань с Центральной Азией и более западными странами. Новое введение при Хубилай-хане бумажных денег можно рассматривать как свидетельство развития товаро-денежных отношений, однако юаньское правительство не удержалось от соблазна печатать деньги в большом количестве и инфляция уже к концу правления первого императора династии Юань стала оказывать негативное влияние на экономическую жизнь страны. Дорогостоящие военные походы и роскошь правящей верхушки Юаньской империи внесли свою немалую лепту в хронический дефицит правительственного бюджета. При всех мероприятиях Хубилай-хана по созданию регулярной системы налогообложения, он не всегда был последователен, часто предпочитая ставку на беспринципных откупщиков налогов и различных финансовых агентов. Но, если у него хватало воли подчинять их своему курсу в области финансовой и налоговой политики, то так трудно сказать в отношении его преемников на юаньском троне. Продолжая завоевания, Хубилай-хан параллельно осуществлял и сбор налогов, и получение дани с побежденных стран. Так, в 1259 году по условиям перемирия с Южной Сун монголы ежегодно получали от китайцев дань в размере 200 тысяч кусков шелка и 200 тысяч слитков серебра. Кроме того, среди материальных резервов монгольских ханов были сборы со специальных поселений различных этнических групп (например, мусульман из Самарканда в Северном Китае и Юньнани, уйгуров в Хэси, русских около Ханбалыка), продукция подневольных ремесленников разных профилей, поставки натурой от зависимых кочевых и полукочевых народов – тибетцев, тюрков, чжурчжэней, киданей.

В Китае при Юань все земли делились на государственные и частные. Одна часть земель китайских крестьян оставалась в распоряжении старых хозяев – китайских помещиков, а другая перешла в собственность императоров династии Юань, знати монголов и "сэму". Монгольские ханы – императоры Юань, превратив обширные земли в Китае в казенные, жаловали их родственникам, военачальникам и чиновникам. Хубилай-хан отдал во владение своей матери и сыну Джингиму 105 тысяч крестьянских семей, а полководцу Баяну – 6 тысяч крестьянских семей вместе с пахотными землями в качестве "уделов на кормление" - "ши-и" и "служебных полей" - "чжи-тянь", где, по сведениям "Юань-ши", работало 2 млн. 800 тысяч крестьянских семей. Собственность китайского крестьянина составляли лишь немного зерна, личный плуг, сельскохозяйственный инвентарь и жилье. В империи Юань государственные налоги в первую очередь ложились на китайское крестьянство. Монгольские правители Китая, монгольская знать и сотрудничавшие с ними другие представители правящего класса отбирали большую часть богатств, создаваемых китайским народом, под видом государственных налогов и затем распределяли их между собой как служебное жалованье и пожалования. После захвата монголами всего Китая императоры Юань стали в больших количествах взимать с его населения зерно, шелковые и хлопчатобумажные ткани и другие продукты. На китайских крестьян налагались такие зерновые подати, как земельный налог и налог с совершеннолетних. Зерновые сборы подразделялись на летний и осенний. У крестьян забирались 1/3 всего урожая с большим количеством шелковых тканей, шелковой пряжи и бумажных денег. Согласно "Юань-ши", с Китая юаньские власти ежегодно взимали 12.114.700 мешков зерна, хотя, возможно, это неполные данные. С каждых двух семей собирали 1 цзинь шелка, шелковой пряжи и хлопчатобумажных тканей, а с каждого человека – 4 лана серебра или равноценную сумму бумажных денег. Сбор тканей и пряжи назывался "подушным налогом" - "дин-шуй", а денег – "налогом серебра" - "бао-инь-шуй". Китайское население выполняло также тяжелые трудовые повинности – рытье каналов, перевозку грузов, работу ремесленников. Особо изнурительной была ямская повинность. Экономика империи Юань с самого начала ее существования была в непростом положении. Хотя Хубилай-хан стремился к обогащению государственной казны путем поощрения хозяйственной деятельности и торговли, накопления средств за счет огромных налогов и поборов, однако годовые расходы уже в его правление стали превышать доходы, и ханская казна испытывала недостаток средств. По этой причине повышались налоги и печаталось слишком много бумажных денег, что оказывало пагубное влияние на экономику империи и ухудшало положение населения. За два года до смерти Хубилай-хана в 1292 году доходы Юаньской империи оценивались в 2.978.305 ассигнаций бумажных денег, тогда как расходы равнялись 3.638.543 и превосходили доходы на 660.000 ассигнаций. (1, с.311-342)

Из внутригосударственных мероприятий Хубилай-хана в Китае следует отметить его реформу сельского хозяйства 1261 года уже через год после его прихода к власти, когда было учреждено ведомство развития сельского хозяйства (цюань нун-сы) и назначено восемь чиновников, ответственных за нее. Хубилай-хан инициировал программы по поддержке китайского крестьянства, основных производителей продуктов питания. Во главе упомянутого ведомства Хубилай-хан назначил китайца Яо Шу и лично подчеркнул значение сельского хозяйства и земледелия в экономике монгольского государства в Китае. Чиновники ведомства активно привлекали знатоков и специалистов по сельскому хозяйству, агрономов, которые помогали крестьянам. Хубилай-хан объявил о мероприятиях по возрождению сельскохозяйственных угодий Северного Китая, где полвека шли войны и поля запустели. Меры, предпринятые администрацией Хубилай-хана, предусматривали налоговые льготы и были не обременительны для сельского производителя. Были построены зернохранилища для хранения выращенных сельхозпродуктов в городах и возрождаемых, ранее опустошенных войной, землях. Только в Ханбалыке было построено 58 зернохранилищ. Кроме того, первый император Юаньской династии объявил эдикты о защите китайских крестьян и принадлежащих им земель, когда монголам запрещалось прогонять или пасти скот на их полях, предназначенных для земледелия. (11, с.119-124).

В ходе формирования государственного аппарата династии Юань Хубилай-ханом была проведена военная реформа, что было особенно важно, так как именно на военной силе прежде всего основывалось монгольское владычество в Китае. До этого военачальники и воины монгольского войска не получали за свою службу какого-либо довольствия и обеспечивали себя за счет собственного скотоводческого хозяйства, а также военной добычи. При Юань, когда они стали элементами бюрократической машины, "кормление" подобного рода было заменено регулярным жалованьем из казны, что способствовало повышению жизненного уровня войсковых командиров, главной опоры юаньского трона. Тем более, что до военной реформы, проведенной в 1269 году, китайские авторы отмечают их обнищание. При этом, в отличие от гражданских чиновников, военачальники могли передавать свое содержание по наследству. Согласно "Юань-ши" в период господства монголов в Китае все мужское монгольское население от 15 до 70 лет, численность которого в этой стране не превышала 858 тысяч, было привлечено к воинской службе.( 5, с. 291)

Предполагается, что Хубилай-хан получил китайское образование и общение с китайскими советниками, знатоками учения Конфуция, не прошли даром. В пользу сказанного свидетельствует его интерес к китайскому изобразительному искусству. Возможно, истоки этого интереса монгольского владыки Китая восходят к первой картине, с которой он ознакомился, когда китайский художник Люй Гуань-тао нарисовал его портрет. Но особенный интерес к китайскому изобразительному искусству Хубилай-хан выказал после того, как его воины захватили императорскую картинную галерею Южной Сун и по его приказу доставили ее в Ханбалык, где специалисты составили каталог захваченных сунских картин. Эти сунские картины стали основой его собственной коллекции произведений изобразительного искусства, которые с этого времени стал коллекционировать первый юаньский император, и число которых благодаря его покровительству росло день ото дня. Хубилай-хан оказывал внимание поэтам и писателям, художникам и каллиграфам, архитекторам, о творчестве которых их просвещенные современники говорили, как о "революции" в изобразительном искусстве того времени. Хотя некоторые китайские историки негативно оценивают влияние Хубилай-хана и юаньского двора, отмечая, что его покровительство распространялось только на портретистов и архитекторов. Тем не менее, многие китайские художники имели работу и сотрудничали с юаньским двором. Известно о выставках произведений китайских живописцев, например, художника Вай Кам-хэ в 1268 году. В эпоху Юань творили такие художники как Чэн Сы-сяо, Кун Кай, Цянь Сюань, хотя и были настроены критически к завоевателям. Хубилай-хан приглашал художников ко двору и даже в правительство, снабжал их всем необходимым для творчества. Симпатией и помощью Хубилай-хана пользовались такие знаменитые китайские художники эпохи Юань как Чжао Мэн-фу, служивший еще в военном ведомстве и имевший в Ханбалыке резиденцию, впоследствии ставший президентом юаньской академии Ханьлинь, поэт Као Кэгун, выходец из стран "Запада", творивший на китайском, Ли Кань – художник и теоретик искусства, создавший развитую эстетику живописи бамбука и автор трактата "Чжу пу сянлу" - "Книги о бамбуке с подробными описаниями", Сянь Юй-шу – из Северного Китая, знаменитый юаньский каллиграф. Все они также занимали ответственные государственные должности. Хубилай-хан специально посылал чиновников искать в стране талантливых людей "в разных искусствах" с целью привлечения их на службу юаньскому двору. В 1286 году он отправил с этой целью конфуцианского ученого Чэнь Чу-фу в город Усин провинции Цзяннань. Конечно, Хубилай-хан и его окружение влияли на тематику произведений китайских представителей искусства и последние были вынуждены учитывать их вкусы и пристрастия, в частности, любовь монгольской знати к лошадям, изображения которых на китайских картинах эпохи Юань столь часты. Но важной заслугой Хубилай-хана является его содействие отходу китайских художников от схоластического стиля сунского времени в изобразительном искусстве. (11, с.164-172). К сказанному следует добавить, что юаньская живопись одна из наиболее совершенных страниц в истории китайского искусства. Живопись и каллиграфия этой эпохи явили необычайную тонкость, ясность и гармоничность восприятия мира, воплощенную в не имеющих себе равных пейзажах и живописи бамбука (хуа чжу) Ни Цзаня, У Чжэня, Хуан Гун-вана и Чжао Мэн-фу. Эти "четыре великих мастера периода Юань" сумели сочетать в своих творениях танскую ясность, сунскую индивидуальную значительность и техническую виртуозность. (2, с.216)

К числу заслуг Хубилай-хана на культурном поприще можно также отнести учреждение в Китае в 1263 году академий Ханьлинь и Ханьлинь-гоши-юань (государственной истории), о чем сообщает "Юань-ши".

Хубилай-хан покровительствовал не только китайским деятелям культуры. В 1289 году он поручил пяти чиновникам организовать преподавание языка "истифи", т.е. персидского или фарси, наряду с монгольским и китайским ставшим в эпоху Юань государственным языком в Китае. "Шицзу (Хубилай-хан), чиновники Шаншушэна (Госсовета) высказали мнение, что язык "истифи" удобен для использования в делопроизводстве: "Сейчас Ифудэхалуддин (Ифтихар-ал-Дин – мусульманский ученый) из академии Ханьлинь знает этот язык. Я, (Хубилай-хан) полагаю, что вы предоставите ему пост сюеши (высокая ученая степень). Всем сыновьям сановников и богатых людей следовало бы изучать этот язык ежедневно... Государь (Хубилай-хан) приказал Машудину (Маджи-ад-Дину) обучать (этому языку)", - сообщает "Юань-ши". Выходец из мусульманских стран Маджи-ад-Дин стал с 1260 года переводчиком, который "перевел много книг", а в 1282 году главным министром при Хубилай-хане. В 1289 году был учрежден Исламский государственный университет в Китае, где преподавался язык "истифи". Впоследствии Ифтихар-ал-Дин переводил с персидского на китайский труд, известный ныне в китайской медицине под названием "Хуэй-хуэй-яофан" - "Мусульманские лекарства", и с персидского на монгольский индийский литературный памятник "Панчататра".(3, с.30-31).

По приглашению Хубилай-хана из Персии, как тогда назывался Иран, в 1267 году прибыл персидский астроном Джамаль-ад-Дин, занявшийся исправлением китайского календаря, чьи расчеты и таблицы использовались в системе исчисления времени в Китае с эпохи Юань. Он предложил новый, более точный календарь, известный под китайским названием как "Ваннянь-ли" - "Календарь десятитысячелетнего исчисления". По прибытии в Китай Джамаль-ад-Дин преподнес Хубилай-хану солнечные часы, макеты земного и небесного глобусов. Персидский ученый составил трактат об астрономических приборах стран, лежащих к западу от Китая, "Сиюй-исян", о семи их разновидностях. В разделе "Тянь-вэнь" - "Астрономия" в "Юань-ши" указываются особенности и методика использования этих приборов, носящих персидские названия. Через четыре года, в 1271 году Хубилай-хан учредил Институт мусульманской астрономии. Около восточной крепостной стены Ханбалыка персидскими астрономами была выстроена обсерватория. (3, с.35-36).

Вышесказанным не ограничивается роль Хубилай-хана в культурном строительстве. Именно по его инициативе в юаньское государственное делопроизводство была внедрена новая монгольская "квадратная письменность", основоположником которой был тибетец Пагба-лама, просуществовавшая в Китае до падения династии Юань. Хубилай-хан поручил Пагба-ламе создать новую письменность для монгольского языка. Причина этого заключалась в том, что уйгурское письмо в применении к монгольскому языку имело ряд недостатков. Прежде всего, оно располагало только 14 знаками (буквами), в силу чего монголы должны были одной буквой обозначать разные звуки; в то же время один звук в зависимости от позиции в слове, мог обозначаться разными буквами. Такая недостаточность уйгурского алфавита, возможно, стала одной из причин создания новой монгольской письменности. Для китайского языка квадратная письменность была использована сразу же после введения ее в действие. Наиболее ранние из сохранившихся текстов квадратного письма, относящиеся к 1275 году, представляют собой надписи на каменных стелах с параллельным текстом иероглифическим письмом. Китайские надписи квадратным письмом встречаются также на печатях, медных монетах и бумажных ассигнациях эпохи династии Юань. За короткое время своего существования квадратная письменность оказала влияние на создание корейского алфавита. Император династии Юань Хубилай-хан лично уделял большое внимание проблемам письменности, в которой он видел один из признаков суверенитета в области культуры. (6, с.230-233).

На месте прежней чжурчжэньской столицы, где ныне Пекин, был выстроен Ханбалык, по сути, новый город с дворцами и крепостными стенами. В 1267 году градостроители персы или арабы Якдар (Ехэйдар) и его сын Мухаммедшах (Махэмашао) по поручению Хубилай-хана возглавили строителей и ремесленников "сэму" - выходцев из стран западнее Китая для строительства императорских дворцов и сооружения специальных шатров. Под руководством Якдара была построена внешняя крепостная стена города, а внутри нее еще соорудили две внутренних, чтобы защитить императорские дворцы с резиденцией великого хана. Когда строительство было завершено, стены императорского города отделили Хубилай-хана и его окружение от воинов и чиновников, живших между внутренними стенами, и от горожан, чьи кварталы располагались за внешней стеной. (3, с.35).

Именно Хубилай-хан впервые в истории Китая провозгласил Ханбалык или Дайду – Великую столицу, переименованного при Минах в Пекин, главным городом всего Китая, каковым он остается и сегодня. Хубилай-хан был щедрым ханом. Он жаловал своим гвардейцам–кешиктенам роскошные подарки, "каждому из них тринадцать одеяний, дорогих, расшитых жемчугом и всякими драгоценностями, дал по дорогому красивому золотому поясу… без записи и не сосчитаете, что они стоят", - писал Марко Поло.(4, с.101).Щедрость его не знала границ в отношении военачальников и воинов, отличившихся в сражениях, которым он жаловал должности, титулы, знаки отличия, золотые изделия, бумажные деньги, драгоценности, одежду, серебро, поместья и участки плодородной земли с крестьянами, дорогое оружие. В "Юань-ши" в биографиях военачальников разноплеменного происхождения, служивших Хубилай-хану, содержится обширная информация об этом. Кроме того, в голодные годы по его указу правительство регулярно раздавало хлеб и зерна беднякам при ханском дворе в Ханбалыке, а также в других городах. Для него была традиционна практика оказания помощи своим соплеменникам в голодные годы. (4, с.113). При восхождении на юаньский трон Хубилай-хан устроил массовую раздачу подарков, на что ушла немалая доля бюджета империи. А по монгольским представлениям того времени разницы между казной государя и государства не существовало.

Хубилай-хан был не только реформатором и ценителем искусств, прежде всего он был воином. Хубилай-хан продолжал монгольские завоевания и, хотя не все они были успешными, главного противника монголов в Восточной Азии, а именно, империю Южную Сун, войны с которой начали еще его предшественники, ему удалось сокрушить и более 50 миллионов ее жителей стали юаньскими подданными. Впервые в истории Китая вся его территория перешла под власть иноземных завоевателей. Однако, Хубилай-хан не стяжал на военном поприще той полководческой славы, которая окружала его деда. Организованные им походы на Японские острова и в Юго-Восточную Азию – Вьетнам, Бирму и на остров Яву не привели к завоеванию этих стран, несмотря на заметные потери сил монгольского вторжения. Тем не менее, надо отдать ему должное, Хубилай-хан разбирался в военном деле, кадрах и сумел найти среди своего окружения целую плеяду талантливых военачальников, отличившихся затем в победе над Южной Сун и в войнах с враждебными ему Чингизидами в Центральной Азии и на Северо-Востоке Китая. История оставила имена наиболее известных из них – монгола Баяна и уйгура Али Хайя. Военная организация монголов при Хубилай-хане сохраняла свою эффективность. Марко Поло свидетельствует, что, когда Хубилай-хану понадобилось собрать большую армию, это было сделано настолько быстро и тайно, что никто о происходящем даже не догадывался. Он совершенствовал свое военное искусство. В отличие от своих предшественников, воевавших на суше в привычной степным завоевателям манере ведения боевых действий мобильными кавалерийскими соединениями, Хубилай-хану пришлось проводить военно-морские и десантные операции с привлечением военного флота, причем вдали от берегов и баз снабжения, на океанских просторах.

Он уделял большое внимание оснащению монгольских войск самой передовой военной техникой того времени. В 1271-1272 годах по просьбе Хубилай-хана, его племянник, повелитель Ирана ильхан Абага, сын его брата Хулагу-хана, прислал в Китай специалистов, мастеров артиллеристов (пао-цзян), умевших изготовлять и применять сверхмощные осадные орудия, персов или арабов Исмаила и Ала-ад-Дина. Они сконструировали большое орудие (да-пао) и испытали его перед императорским дворцом в присутствии Хубилай-хана. В 1272 году, во время похода монголов на империю Южную Сун, это орудие было доставлено к крепостным стенам китайского города Сянъяна, где было применено при штурме. "Вес снаряда достигал 150 цзиней (89,4 кг), при метании громовой звук сотрясал небо и землю. То место, куда попадал этот снаряд, без разрушения не оставалось… Страшное смятение наступило в городе, многие прыгали со стен и сдавались в плен. Город пал", - сказано в "Юань-ши" в биографии Исмаила, где приводится устройство этого осадного орудия. В другом месте "Юань-ши" сообщает, что Исмаил использовал с большим эффектом эти осадные орудия при взятии Фаньчэна – узлового пункта китайской обороны. По приказу Хубилай-хана в 1283 году в юаньской государственной структуре было создано специальное управление тумена артиллеристов и мастеров по изготовлению мусульманских осадных орудий (хуэй-хуэй пао-шоу цзинь-цзян-ваньху). (3, с. 36-37)

Александр Кадырбаев
д.и.н., в.н.с. ИВ РАН