Большая игра в "сердце Азии"
Стремительное приближение 2014 года вряд ли существенно приблизит реальное разрешение проблем Афганистана

В начале мая, в канун годовщины ликвидации террориста номер один Усамы Бен Ладена глава Белого Дома нанес блицвизит в Кабул. Подписанные им с афганским президентом Хамидом Карзаем новые стратегические договоренности окончательно определили конфигурацию присутствия США в Афганистане после 2014 года. По завершении вывода иностранных войск в этой стране останется небольшой американский контингент (где и как его разместят, пока не совсем ясно), а основной акцент будет окончательно перенесен на финансирование и подготовку афганских вооруженных сил, а также сил безопасности. Экономическое же содействие Кабулу хоть и сохранится, но в значительно меньших размерах, чем ранее.

Вывести войска, но сохранить присутствие

В фарватере США следуют и их ближайшие натовские союзники - Великобритания, Германия, Франция, Италия, которые кто раньше, кто позже тоже подписали аналогичные соглашения с Кабулом. Все это получило одобрение на саммите альянса в Чикаго в конце мая, на котором союзники также обязались еще в течение десяти лет оказывать Афганистану дополнительное содействие.

Недавнее высказывание генсека НАТО Андерса Расмуссена "мы не покинем Афганистан и не оставим после себя вакуума безопасности" вновь свидетельствует о намерении членов альянса, и прежде всего США, сохранять присутствие в этой стране и для мониторинга ситуации в регионе в целом. Явно неизменными остаются и задачи по дальнейшему проникновению в Центральную Азию.

Вместе с тем создается впечатление, что союзники, измотанные боями с талибами, почти потеряли терпение и готовы воспользоваться любой возможностью для скорейшего завершения военной фазы своей проигранной игры. Вашингтон, подталкиваемый общественным мнением и законодателями, готов вывести основную часть своего контингента уже к концу 2013 года. Новый президент Франции Франсуа Олланд решительно настроен на форсирование ухода французов в этом году. Голландцы уже вывели своих солдат. В аналогичном ключе ведут дело англичане.

"Уйти и забыть", - все чаще рекомендуют некоторые западные аналитики. Однако в Вашингтоне об этой войне будут помнить долго, а извлекаемый опыт, безусловно, скажется и на военной доктрине США, о чем уже подумывают в Пентагоне.

Дополнительную нервозность Пентагону придают и технические проблемы вывода войск. На отсутствие потерь там вряд ли рассчитывают. Предмет особой озабоченности - нерешенность вопроса о возобновлении военного транзита через Пакистан, заблокированного Исламабадом в ноябре прошлого года. Восстановление этого маршрута принципиально важно прежде всего из-за близости к морскому порту Карачи. Ранее обговоренный с Москвой и тремя республиками Центральной Азии дополнительный "северный маршрут" не решит всех проблем. Однако в переговорах пока сохраняется тупик, использующийся Исламабадом как козырная карта не только в коммерческих, но и во внутриполитических интересах.

Немаловажно и то, что пакистанская элита все еще усиленно пестует обиду за то, что в мае 2011 года американцы самовольно провели операцию по ликвидации Усамы Бен Ладена на их территории. В свою очередь тенденция на талибанизацию Пакистана и непрекращающиеся вылазки талибов с его территории в Афганистан все больше пугают и раздражают Вашингтон. Расценивая их как действия, покрываемые официальным Исламабадом, американцы наносят ненадежному, но еще совсем недавно главному союзнику в регионе и в афганских делах ответные политические удары. Сейчас в регионе набирает силу новая геополитическая конфигурация, которая способна изменить расстановку сил и в ближайшем окружении Афганистана, и в самой этой стране.

Новые игроки: Индия и Китай

Речь идет прежде всего о набирающей обороты переориентации Вашингтона на стратегическое сотрудничество с Дели. В его рамках Индия поощряется и к большей активности в Афганистане. Это отвечает интересам самой Индии не только в плане дальнейшего укрепления ее традиционно широких политических и экономических связей с Кабулом, но и с прицелом на ослабление западных флангов Пакистана.

Однако в американо-индийском сближении просматривается и второе измерение, геостратегически более масштабное, - антикитайское.

Несмотря на некоторые позитивные тенденции последних лет, между Дели и Пекином сохраняется давняя взаимная настороженность. Поэтому активизация американо-индийских отношений может рассматриваться в Китае как попытка сформировать вокруг него некий "санитарный кордон", в том числе за счет попыток создать враждебное или потенциально враждебное соседство на его рубежах. В ответ Пекин может предпринять усилия к дополнительному сближению с Исламабадом, и более того - к тому, чтобы вообще заменить Вашингтон в роли основного спонсора и союзника этой страны.

Все это, безусловно, отразится и на афганском политическом поле. В частности, приветствуя укрепление позиций Индии, Кабул может начать проявлять определенную настороженность к Пекину, что китайцев совершенно не устроит. При сохранении замороженных конфликтов с некоторыми своими соседями в АТР Китай не может допустить каких-либо осложнений еще и на своих западных границах. Он заинтересован не только в минеральных ресурсах и транспортно-транзитных возможностях Афганистана, но также в нераспространении политического ислама и экстремизма в свои пограничные с Центральной Азией регионы.

Поэтому Пекин будет всемерно стремиться к тому, чтобы как минимум сохранять высокий уровень своего присутствия в этой стране, как максимум - всемерно наращивать его. КНР уже сейчас крупнейший инвестор в Афганистане, в том числе за счет многомиллиардного меднорудного проекта и начала предварительных разработок запасов нефти в одной из северных провинций страны. Во время визита Карзая в Пекин на саммит Шанхайской организации сотрудничества в начале нынешнего июня достигнуты двусторонние договоренности о стратегическом партнерстве, подписана декларация о борьбе с терроризмом и наркотрафиком, дополнительно выделена финансовая помощь.

Кроме того, статус наблюдателя, полученный Афганистаном в ШОС, не может не сказаться на дальнейшем сближении Кабула с каждым из членов шестерки. Вместе с тем вряд ли следует рассчитывать на то, что ШОС могла бы взять на себя некую особую ответственность за обстановку в Афганистане, как иногда рассуждают некоторые аналитики.

Карзай против Дустума

А что в самом Афганистане? После международной встречи на министерском уровне в Кабуле, состоявшейся 14 июня, президент Карзай заявил о намерении активизировать работу с Саудовской Аравией, а также Пакистаном по привлечению их "добрых услуг" с целью примирения различных сил в стране. Но талибы все еще не спешат принять формально поддержанные мировым сообществом условия Кабула: отказ от насилия и связи с террористическими организациями, признание демократических достижений страны и уважение ее конституции.

Не все так просто и во взаимоотношениях между центральными властями и оппозиционным "Национальным фронтом Афганистана" (НФА), который включает элиту национальных меньшинств и лидеров бывшего Северного альянса.

Накануне министерской встречи в Кабуле разразился скандал, который может не только негативно сказаться на сотрудничестве Афганистана с Китаем в нефтегазовом секторе, но и иметь более серьезные внутриполитические последствия.

Влиятельный деятель НФА генерал Абдул-Рашид Дустум (который де-факто контролирует ряд нефтеносных районов, населенных преимущественно афганскими узбеками) был обвинен центральными властями в умышленном препятствовании проведению китайскими специалистами предварительных работ по обустройству нефтедобычи. За него немедленно вступилось руководство НФА, в свою очередь обвинившее президента и его окружение в разворовывании государственных средств.

Все это в очередной раз выразило степень напряженности в стране и выявило намерение лидеров национальных меньшинств не отказываться от линии на децентрализацию власти в стране, на наделение их более весомыми властными полномочиями, в том числе относительно распоряжения ископаемыми ресурсами. Некоторые исследователи уже сейчас предрекают возможный распад Афганистана на пуштунский юг и непуштунский север, что могло бы вызвать эффект домино в пестрой и исторически запутанной этнорелигиозной картине региона.

На фоне всех этих неопределенностей наиболее определенным остается только то, что стремительное приближение 2014 года вряд ли существенно приблизит реальное разрешение проблем Афганистана. А от положения дел в этой стране всегда многое зависело не только в региональной, но и в мировой политике. Неспроста именно здесь еще в XIX веке родился геополитический термин "большая игра". Игра эта так никогда и не заканчивалась. И очередной ее этап не за горами.

25 июня 2012 | Газета № 305 (305) | Михаил Конаровский