О политике НАТО в Афганистане

Основной проблемой для НАТО в настоящее время является вопрос Афганистана. Несмотря на "оптимистические оценки", которые официально декларируются натовским руководством на всех уровнях, ситуация в Афганистане и перспективы ее развития превращаются для Брюсселя в настоящую "головную боль". Отметим ряд принципиальных моментов, которые можно с полным основанием квалифицировать как "железобетонные" и не подлежащие коррекции.

Первый и главный. Решение о выходе из Афганистана военных контингентов стран-участниц Международных сил содействия безопасности в 2014 году состоится "при любой погоде". Это окончательно и пересмотру не подлежит. Официально это звучит как "прекращение военной фазы операции" и переход "к операции содействия". В этой связи основной упор НАТО будет сделан на тренировку местных сил безопасности и армии с постепенной передачей им "зон ответственности" в наиболее "спокойных районах". К последним относится западная и северная часть страны. Отметим, что если с таджикско-узбекским севером все в принципе понятно, то относительная стабильность на западе Афганистана объясняется ведущей ролью Тегерана, который, несомненно, выступает здесь в качестве своеобразного гаранта безопасности через подконтрольные ему племенные группы (хазарейцы). Одновременно Иран не дает возможности повстанцам иметь свои тыловые базы на своей территории, что очень существенно влияет на их боевой потенциал. И это еще один принципиальный нюанс, который будет оказывать влияние на динамику переговоров по иранскому ядерному досье.

При этом оценки французских и американских правительственных экспертов в отношении перспектив развития ситуации пессимистичны. Причем в Париже настроены еще более радикально, чем в Вашингтоне, и полагают, что режим в Кабуле удержится у власти после выхода МССБ не более чем на 2-6 месяцев. При этом количество "инструкторов", которых необходимо "оставить" в стране после 2014 года оценивается в 25-27 тыс. военнослужащих. Именно такое количество представляется минимально необходимым для руководства НАТО, чтобы сохранять положительную динамику поддержания боеготовности афганских силовиков. Одновременно этим военнослужащим будет официально запрещено в рамках их будущего формата пребывания в Афганистане участвовать в боевых операциях. Здесь конечно есть доля "натяжки", поскольку речь, скорее всего, идет о проведении самостоятельных операций. Участвовать в боях в качестве специалистов при штабах "на местах" они будут по-прежнему. Плюс НАТО выводит свое авиакрыло, что может очень негативно и быстро сказаться на боеготовности афганской армии. Наличие авиационной поддержки, пожалуй, основной козырь нынешнего афганского руководства во главе с президентом Хамидом Карзаем в противодействии талибам, а вернее – единственный и главный фактор, который удерживает талибов от организации фронтального широкомасштабного наступления на столицу при одновременной масштабной диверсионно-террористической активности в самом Кабуле. Американские БПЛА в таком случае будут работать самостоятельно и без мандата НАТО. С учетом того, что афганские летчики вряд ли также охотно будут наносить удары по населенным пунктам и "неподтвержденным" группам повстанцев, как это делают их американские коллеги, то преимущество афганского режима в воздухе может быть очень серьезно минимизировано.

Вторым очень важным моментом, который лейтмотивом звучит в штаб-квартире НАТО, это вопрос финансовой поддержки афганского режима. Цена вопроса – 100 млрд долларов в год. Эта сумма может быть скорректирована в сторону уменьшения, но очень незначительно. Страны ЕС, которые должны погасить примерно треть этой суммы таких денег, на фоне экономической рецессии, не имеют. Это очень важный момент в рассуждениях Брюсселя, на который "давят" национальные правительства Европы. Финансовая дисциплина организации трещит, многие правительства не переводят необходимые транши. Вашингтон, который планирует сократить свои военные расходы на 2 триллиона долларов США, один из них тратит именно на операции в Афганистане и Ираке. Попытка европейских членов НАТО перевести расходы по Афганистану в формат внутренних расходов США на оборону, поддержки в Вашингтоне не встречает. Такая финансовая неопределенность, по оценке самих натовских экспертов, продлится, скорее всего, до 2020 года. При этом об оказании финансовой помощи со стороны КСА речи не идет в силу "проталибской позиции" Эр-Рияда. Вообще стоит говорить об усилении военного партнерства между Саудовской Аравией и Пакистаном в настоящее время, в основе которого стоит именно фактор единой позиции по будущему Афганистана в свете общей концепции противодействия шиитской экспансии. И в этой связи талибы представляются суннитским монархиям как наиболее эффективный механизм этого сдерживания. Все сказанное означает, что какой-либо активности на афганском направлении от НАТО в среднесрочной перспективе ожидать не приходится.

Третий нюанс заключается в том, что в НАТО существует жесткое убеждение в необходимости смены президента Афганистана Хамида Карзая, который не оправдал возлагаемых на него надежд. Он активно противодействует достижению любых сепаратных от него договоренностей с талибами, без чего достижение мира нереально. Это означает его скорую смену, что в свою очередь, очевидно, вызовет передел сфер влияния и усиление внутренней борьбы в афганском руководстве.

Ю.Б.Щегловин
1.07.2012