Кыргызстан: Процесс по делу об изнасиловании заостряет внимание на женской доле

Женщины Кыргызстана редко заявляют об изнасиловании супругом, хотя по данным статистики, 92 процента изнасилований совершается настоящими или бывшими партнерами пострадавших. При этом мало кому из мужчин предъявляются обвинения, даже при наличии официального заявления об изнасиловании. (Фото Дина Кокса)

Обвинения, предъявляемые сотруднику комитета безопасности Кыргызстана, ставшего преемником КГБ советских времен, в организации жестокого изнасилования собственной супруги приводят в негодование активистов бишкекских организаций по защите прав женщин. Однако то, что правозащитники называют рядовым преступлением, повлекло за собой неординарные последствия, а именно: женщина выдвинула официальные обвинения.

По словам потерпевшей Назгуль Акматбек кызы, она добивается привлечения обидчика к ответственности несмотря на значительное давление со стороны властей, желающих закрыть дело. Большинство женщин Кыргызстана боятся либо стесняются рассказывать о совершенных в отношении них преступлениях на сексуальной почве. В стране, где царят патриархальные нравы, а судебная система практически не работает, мало кто из мужчин, особенно мужей, предстает перед законом по обвинению в насилии на сексуальной почве, хотя даже по данным официальной статистики, 92 процента всех изнасилований совершается настоящими или бывшими сексуальными партнерами пострадавших. Более того, по словам экспертов по вопросам права, правоохранительные органы порой пытаются квалифицировать изнасилование в семье как административное правонарушение, влекущее за собой наказание в виде такого же штрафа, что и сжигание мусора в общественных местах – около 20 долларов.

В случае Акматбек кызы, все обвинения сводятся к ее словам против его слов. По версии потерпевшей, вечером 18 июня 2011 года сотрудник ГКНБ Азамат Бекбоев, являвшийся на тот момент ее мужем, и его водитель, Арзыбек Тууганбаев, отвезли ее на окраину Бишкека и там поочередно изнасиловали и избили. Бекбоев все обвинения отрицает. В свою защиту он говорит, что его бывшая жена (на данный момент супруги уже развелись) была любовницей того самого водителя.

24 мая военный суд оправдал обоих обвиняемых, приняв версию Бекбоева, что Акматбек кызы была любовницей его водителя. После чего Акматбек кызы обжаловала это решение в военном суде высшей инстанции, который распорядился взять с Бекбоева подписку о невыезде, а водителя отправить под стражу. Второй процесс начался в начале этого месяца.

Отсутствие данных судебно-медицинского освидетельствования заостряет внимание на еще одной проблеме, сопряженной с рассмотрением дел об изнасиловании: по словам правозащитников, в больницах отсутствуют принадлежности для сбора вещественных доказательств при обращении потерпевших по делу об изнасиловании.

В интервью EurasiaNet.org Бекбоев заявил, что ни в чем не виновен: "Вы только вдумайтесь, я ведь офицер. Отец четырех детей. Я прожил с ней 14 лет. Как я мог изнасиловать женщину, с которой прожил 14 лет? Если бы я сделал такое, как бы я смог потом смотреть в глаза своим детям? Я бы наложил на себя руки".

На просьбу рассказать в подробностях, что же случилось в тот вечер, Бекбоев сначала отказался обсуждать этот вопрос, потом сказал, что в тот вечер не покидал пределы города, а спустя какое-то время заявил, что за городом все-таки был. Но он настаивает, что его супруга изменяла ему, он же никогда не принуждал ее к близости и никогда не поднимал на нее руку.

По словам Акматбек кызы, миниатюрной женщины 36 лет, Бекбоев регулярно бил ее на глазах у детей и нередко насиловал. Как рассказала женщина в интервью EurasiaNet.org со слезами на глазах, она предъявила обвинения по настоянию своих сестер, потому что из-за случившегося хотела покончить счеты с жизнью. "Если бы не дети, я бы не сидела сейчас здесь. Я бы не стала жить дальше, если бы не дети".

"На суде он смеялся надо мной, называл проституткой, – рассказывает Акматбек кызы. – Это так больно, ведь мы прожили вместе 14 лет, родили четырех детей, а он обвиняет меня, говорит, что я изменяла ему. Я никогда ему не изменяла".

Суды придерживаются такой позиции, что "изнасилование жен является своего рода сексуальной игрой", говорит Елена Ткачева, психолог Акматбек кызы и руководитель бишкекского кризисного центра для женщин "Шанс", в попытке объяснить, почему так мало женщин готовы рассказать об изнасиловании со стороны законного супруга.

"Назгуль пришлось рассказать свою историю в суде 30 раз. Это публичное унижение. Затем сторона защиты выискивает мелкие нестыковки и использует их с целью дискредитировать ее, – объясняет Елена Ткачева. – Ее соседи и его родственники [родственники экс-супруга] считают ее предательницей, потому что она рассказывает о том, о чем никто не рассказывает. Когда в кругу семьи происходит насилие, пострадавшие не обращаются за помощью".

Женщины, открыто говорящие о сексуальном насилии в семье, рискуют навлечь на себя позор дважды: как "падшие женщины", обесчещенные и опороченные, и как предательницы собственной семьи.

Елена Ткачева и Акматбек кызы разочарованы также освещением процесса отдельными местными СМИ. "В сообщениях прессы говорилось, что она глупая, что надо было просто расслабиться и получить удовольствие", – говорит Ткачева.

По мнению ряда местных обозревателей, подобное отношение отражает нежелание властей расследовать дела о насилии на сексуальной почве. "Предвзятость следствия посылает сигнал всему обществу, – говорит видный активист и руководитель фонда "Открытая позиция" Дмитрий Кабак. – Если бы правоохранительные органы активно расследовали подобные преступления, это бы помогло остановить ежедневное насилие, которые некоторые уже стали называть традицией".

По словам международных наблюдателей, женщины в Кыргызстане особенно сильно пострадали от нищеты, начавшей охватывать эту центральноазиатскую республику после распада Советского Союза. Как заявил в 2010 году Специальный докладчик ООН по вопросу о насилии в отношении женщин, нищета способствует углублению неравенства полов в Кыргызстане, ведя к "возврату к традиционным и патриархальным взглядам, когда женщины воспринимают семью центром своей жизни, полностью зависят от нее и занимают в ней покорное и подчиненное положение".

По словам Елены Ткачевой, за 20 лет работы с пострадавшими женщинами она ни разу не сталкивалась с тем, чтобы дело об изнасиловании супругом расследовалось как уголовное преступление. "Никто: ни судьи, ни сотрудники правоохранительных органов, ни представители местных властей, ни психиатры или врачи – не признают его за таковое", – говорит она.

Надежных статистических данных относительно количества пострадавших от изнасилования супругом не имеется. Как сообщил EurasiaNet.org представитель отдела судебной статистики Судебного департамента при Верховном суде КР, подобные сведения могут быть предоставлены в течение месяца по официальному письменному запросу. Домашнее насилие, однако, считается явлением широко распространенным. Согласно выводам исследования Фонда ООН в области народонаселения (ЮНФПА) за 2008 год, каждая четвертая женщина страдает от насилия в семье. И, пожалуй, нельзя считать совпадением тот факт, что согласно тому же исследованию ЮНФПА, 70 процентов женщин, осужденных за убийство своих супругов или других членов семьи, являлись жертвами домашнего насилия.

От редактора:
Дэвид Триллинг является центральноазиатским редактором EurasiaNet.

13 июля 2012