Конец Сирии: счет пошел на недели, к концу Рамадана Дамаск будет взят
Наш колумнист рассказывает о предсказуемости событий в Сирийской арабской республике
Я видел ситуацию в Сирии изнутри, в динамике - в феврале и в июне. В последний месяц зимы приметы войны в столице можно было пересчитать по пальцам - патрули, локальные перекрытия улиц, следы прошлых терактов.

Реальных терактов за десять февральских дней не было. Казалось, что ситуация стабилизировалась. Благо, затишье совпало с беспрецедентными политическими реформами и референдумом.

Восторгаясь политической мудростью и гибкостью Асада, я отбыл восвояси. Напоследок оценив масштаб "сталинградской битвы" в Хомсе. Никто не сомневался: бандитов вот-вот добьют.

В первую же июньскую ночь я понял, что гражданская война в Сирии вышла на новый виток, более жесткий. В феврале затяжных ночных боев на окраине Дамаска не было. А летом, почти что под окнами, садили из ЗУ-шек по каким-то закрытым целям, била артиллерия, мотались над окраинами столицы вертолеты.

Власти делали вид, что ничего не происходит. В отличии от дамасских таксистов, которые всегда знали: куда можно ехать, а куда не стоит. Днем кого-то со стрельбой брали прямо у входа в нашу гостиницу. И он не сдался, сбежал в закоулки трущоб, а убегая, забросил свой пистолет на крышу какой-то хибары. Прямо под окна моего номера. Я вызвал через портье полицию, и был поражен реакцией сирийцев - никто не удивился. Война стала обыденностью...

Штатные пропагандисты на наши удивленные вопросы "Что происходит?" отвечали зевая, с деланным спокойствием - "наша армия добивает крыс", "войска сильны и преданы Асаду, как никогда", "еще один решительный удар". В общем, "наголову разбитый враг трусливо наступал".

Еще один неприятный знак - армия так и не смогла ничего сделать с Хомсом за эти месяцы. Как было 10 тысяч боевиков, так и осталось. Боевики только кварталы сменили, и, кажется, захватили еще пару новых.

Хотя логика вещей подсказывала сирийским властям единственный выход - заровнять эти кварталы вместе с боевиками, не обращая внимания на "местных" жителей.

Во-первых, все равно будет вой "демократической общественности": мол, опять мирных граждан поубивала злая армия. Зачем же тогда платить больше жизнями своих военных? Да и вообще, жизнями.

Во-вторых, у меня лично вдруг возникли большие вопросы к этим самым "мирным" жителям. Заинтересовала их степень вовлеченности в события. Вспомнилась почему-то "мирная" республика Ичкерия, где оружие у "мирных" жителей приходилось забирать при поддержке бронетехники и авиации.

Но самое главное, что я заметил: бессмысленно протоптавшись в Хомсе столько месяцев, сирийская армия лишь показала всем: "мировому сообществу", своим гражданам и самим боевикам, что она не способна победить в этой войне. Не может победить, а возможно - не желает.

И это самый страшный знак, особенно, на фоне чуть ли не ежедневного дезертирства командиров. Я думал: мог ли Асад победить эту смуту? Мог. В самом ее начале, молниеносными, оглушительными реформами и либерализацией всей жизни в стране. С одновременным приведением в порядок режима на открытых границах. Так, чтобы кипящий сирийский котел покрыла изморозь.

Но Асад не сделал этого по ряду причин: не верил, что отдельные протесты, выступления в "Фейсбуке" и прогулки по улицам с дурацкими плакатиками выльются, в итоге, во что-то серьезное. Опять же, зачем платить больше, если окончательный счет еще не выставили?

Думаю, Асад бы долго и заразительно смеялся, предложи ему такие превентивные меры еще в 2010 году, когда заваривалось адское варево смуты...

С высоты своего уникального опыта, смотрю на череду разноцветных революций последних лет. Вывод неутешительный. Он вытекает из постулата: "в счастливых странах смут и революций не бывает". Информационное общество поднесло арабским ветхозаветным царям любопытные сюрпризы, которые они не поняли до последнего. И не хотели понять, упиваясь гордыней и властью.

Еще двадцать лет назад ни "оранжад", ни "арабская весна" были невозможны. Система власти работала без сбоев. Функционировали информационные блоки, по государственному телевидению шли политически зрелые программы. Проблемы рассасывались сами собой, обиды забывались, менялись поколения - бунтари заводили детей, и режимы продолжали балансировать.

Когда все поменялось, никто толком и не заметил. Оказалось, что как только в современном постиндустриальном обществе появляются протестные настроения, события тут же начинают развиваться по экспоненте. Электронные ревербераторы будут многократно дублировать и усиливать социальное эхо.

Можно отключить вообще всю Сеть, как было сделано в Каире во время революции. И тогда, в придачу к протестующей черни, власти получат на улицах толпу интернет-троллей и виртуальных хомяков. Им нечем заняться дома, без интернета, на улице веселее.

Но самое страшное, что в этом веселом революционном карнавале всегда и мгновенно объявляются люди и структуры, желающие получить свою долю от смены власти в стране: мир у нас глобальный, границы стран или интересов размыты и пересекаются многократно.

Что делать власти в этой ситуации? Мой опыт подсказывает - бежать, пока не поздно - больше унесете. Меньше жизней загубите. Вот только момент не пропустите, руководствуйтесь ленинским, легендарным: "сегодня еще рано, а завтра - уже поздно". Надеяться не на кого. Пропагандисты не помогут - любой ваш промах будет раздут до размеров Апокалипсиса, все грязное белье вывернут интернет-воины, все скелеты из шкафов достанут. Никакой глотки не хватит, чтобы переорать народ, увлеченный сетевой пропагандой.

Старые камлания о "роте мотострелков, побеждающей любое иррегулярное формирование" - тоже не работают в 21-ом веке. Пожгут этих мотострелков из РПГ, подорвут фугасами, загонят в тупики кварталов. Втянут в изнурительные уличные бои, и тут же ударят в другом месте, перехватив инициативу.

Утешительная сказка про "80% населения - овощи, им все равно" отчасти верна. Правда, не нужны эти обыватели никому - ни властям, ни самим "революционерам". Их агитировать - только картриджи для принтера тратить. Когда придет время, лавочники сами сменят флажки над своими негоциями или перевернут другой стороной портретик в офисе. А потом еще будут мужественно стоять на ближайшем перекрестке с ржавым "Калашом", смутно алкая преференций от новой власти.

И для большинства людей, в целом, ничего не изменится. В социальные лифты залезут революционеры и образуют новую элиту, которая в первом поколении, по старой памяти, будет побаиваться подданых. А все остальные люди будут жить, умирать, считать последние или лишние копейки. Будут любить ту власть, которая есть, ибо дана она Богом. Так было во все времена, еще до Христа и Магомеда. Изменились лишь декорации.