Федор Лукьянов: Силовой сценарий в Сирии изменил обличье

Каким образом и насколько быстро может решиться сирийский конфликт, какую роль в его завершении могут сыграть Россия и Запад, рассказал главный редактор журнала "Россия в глобальной политике" Федор Лукьянов
Гость в студии "Голоса России" - Федор Лукьянов, главный редактор журнала "Россия в глобальной политике".

Ведущий - Петр Журавлев.

----------------------------------------

Журавлев: Гость в студии - главный редактор журнала "Россия в глобальной политике" Федор Лукьянов. Давненько мы не говорили с вами о Сирии.

Лукьянов: Да, истосковался я, честно сказать.

Журавлев: Приходится констатировать, что кризис вокруг Сирии принимает затяжной, тяжелый, вязкий оборот. Чем дальше, тем непонятнее, что будет происходить. Главный вопрос, который задавали себе еще несколько недель назад - будет ли военное вторжение - сейчас, на мой взгляд, сместился на вторую строчку. Нет?

Лукьянов: Да, но, мне кажется, когда обсуждали эти случаи несколько недель назад, этот сценарий всерьез не рассматривался теми, кем мог быть рассмотрен. Силовой сценарий сейчас просто изменил обличье. Мне кажется, что по мере раскачивания ситуации в Сирии, понятно, что она постепенно смещается не в пользу власти. Трудно что-либо понять, со всех сторон идет пропагандистская война, но, видимо, те неоспоримые факты, которые все-таки можно вычленить и которые совпадают у тех и других, показывают, что в Дамаске и в других местах происходят столкновения.

Журавлев: Офицеры, генералы бегут.

Лукьянов: Да. Это, конечно, крайне неприятные симптомы для власти. По-моему, силовой сценарий сейчас в глазах как минимум арабских союзников сирийской оппозиции заключается в том, что если им еще подсыпать патронов, денег и возможностей, то они справятся.

Пока Кофи Аннан ездит туда-сюда со своими "челночными миссиями", пока Россия настаивает на одних резолюциях, а Америка на других, вопрос в конце концов решится сам собой. Не факт, что это произойдет быстро, потому что в Сирии происходит эрозия системы. Похоже, она пока не обвальная, но тенденция понятна.

Это самый неприятный сценарий, и, к сожалению, его вероятность повышается. Он заключается в том, что все эти метания, "челночная дипломатия" Кофи Аннана закончатся очередным тупиком, никакой резолюции принять не удастся, или примут компромиссную резолюцию, которая никого не удовлетворит, где все скажут, что, мол, нет, на самом деле это не то. И, скорее всего, ее даже не примут.

Если она провалится (например, Россия наложит вето), то начнется мощная пропагандистская атака, мол, ничего не получается, мы уже все пытались, русские уперлись по каким-то своим причинам - все, хватит. Дальше кем-то признается (даже не надо, чтобы признавали все) Сирийский национальный совет в качестве законной власти Сирии.

Журавлев: Катаром?

Лукьянов: Катаром, французами (французы первыми признали Переходный совет Ливии в свое время). Главное, чтобы была одна страна, которая официально могла сказать: "Мы помогаем власти Сирии справиться с беспорядками". А дальше через нее уже идет все что угодно, любая форма поддержки - вплоть до инструкторов.

Я думаю, что это может произойти. Хотя, конечно, эта ситуация от ливийской отличается тем, что, по-моему, уровень опасений очень велик на Западе (понятно, что Саудовскую Аравию мало волнует судьба христиан в Сирии после свержения Асада). Там есть очень неприятные предчувствия, что реванш суннитского большинства в Сирии будет иметь очень неприглядный вид. Я недавно читал, по-моему, в журнале Spiegel, интервью с одной дамой. Она - член Сирийского национального совета, оппозиционер, и, естественно, она за свержение Асада.

Журавлев: Живет в Европе, естественно?

Лукьянов: Да, но при этом она высказывалась очень мрачно. Она сказала, что пока тянется весь этот процесс, и пока международное сообщество не может ни о чем договориться, в Сирии усиливается влияние исламистских сил. Катар и Саудовская Аравия поддерживают их материально и морально. Если так пойдет дальше, то к моменту свержения баланс внутри оппозиционных сил будет совсем не таким, каким он был вначале, потому что изначально, похоже, это действительно это не было исламским движением, это был сложный социальный протест. Но теперь это постепенно упрощается в каком-то смысле…

Петр Журавлев 21.07.2012,