Арабский Восток: искусство делать выбор

Если бьешь – бей больно, если предупреждаешь – заставь услышать себя (арабская пословица)

За последнее время и в очень короткий период арабское общество проходит те этапы, которые ранее казались такими желанными и одновременно кажутся такими настораживающими, прежде всего, в силу радикализации многих процессов и очевидного обострения политической и экономической ситуации. Смена режимов, способы, с которыми это осуществляется, интенсивность выступлений, характер ведения дальнейшей политической борьбы, возникновение ситуаций "стабилизации" или временного замедления активных фаз противостояния "старых" и "новых" элит, а лучше сказать, - заинтересованных сил – все это предоставляет возможности для анализа тех выборов, которые делают народы и элиты арабо-мусульманского мира.

Баталии в некоторых арабских государствах таких, как Египет, Ливан, Сирия и других, из фигуры речи уже превратились в практические действия, ведущиеся под знаменем ислама, в котором отражено и миропонимание, и национальная идентичность, и непосредственный способ взаимодействия с единоверцами-союзниками по борьбе для подавляющего большинства современных арабов. Ислам воплощает в себе возможность противодействия всем угрозам, которые несут с собой реалии современного мира, и в особенности стран Запада. Еще в середине 18 века Ибн аль-Ваххаб, последователи которого так печально стали известны во многих странах мира в конце 20 - в начале 21 веков, выделял следующие причины упадка исламских государств: предательство правящими кругами устоев праведного "чистого ислама, забвение заповедей пророка Мухаммада, произвол, разложение и своекорыстие.

С того времени мало что изменилось. По сути, главной целью существующих исламских движений является реисламизация исламских обществ, "впадших в невежество и грех". Для исламистов главные виновники этого – многие современные лидеры исламского мира, проявившие якобы слабость, позволив Западу "обосноваться на землях ислама".

В отличие от улемов-фундаменталистов, исламисты – это всегда люди активного действия. Это большей частью - молодые люди. Режим Мубарака в Египте в значительной степени подвела та политика, которую он проводил в отношении молодежи. С одной стороны, в стране наблюдались самые последовательные исследования проблем молодежи по сравнению с другими странами арабского мира, с другой стороны – выявленные проблемы: высочайший уровень безработицы (90% среди тех, кому нет и 30 лет), ограниченный рынок труда (большинство молодежи трудилось в малом бизнесе, не имея возможности перейти на более высокооплачиваемую работу), бедность (более 20% проживает за чертой бедности), ограниченный доступ к получению профессионального и высшего образования - все это не находило разрешения в течение многих лет, хотя и были созданы различные "планы" по разрешению ситуации.

Большинство молодых египтян заявляют семейные ценности как приоритетные в своей жизни. Многие из них либо состоят в браке с раннего возраста (70% женщин в возрасте от 15 до 21 года к 18 годам уже замужем), либо были женаты. Традиционно высокий процент ранних браков в сельской среде или наоборот, "отложенные браки", являющиеся последствием бедности и невозможности найти работу и характерные преимущественно для городских жителей. Вся "семейная" часть жизни современного араба лежит в плоскости ислама и связанного с ним институтов (мы не говорим сейчас о представителях религиозных меньшинств, проживающих в странах арабского мира и за его пределами). И именно эта огромная доля его жизни используется исламистскими движениями для укрепления собственных позиций.

24 июня 2012 года в Египте было объявлено об избрании нового президента, первого после падения в феврале 2011 года многолетнего режима Хосни Мубарака. Этим президентом стал кандидат от исламистов Мохаммед Мурси, который победил своего соперника Ахмада Шафика с небольшим перевесом голосов (менее 1 млн чел, с учетом 80-миллионного населения Египта). Эту победу ему во многом обеспечила программа исламизации египетского общества с проведением широкой приватизации промышленных секторов экономики при уменьшении регулирующего участия государства. В этой программе отразились надежды многих в Египте с учетом острой проблемы безработицы, которая поразила многих и в виду проблем с ранее успешными отраслями (такими, как туризм), проблем с бюджетным дефицитом, валютными запасами и продовольствием.

Сама фигура Мурси с его образованием, полученным, в частности, и в США, вызывает у многих надежды на то, что он не исключит из своей деятельности общение с представителями светских движений и течений, и будет открыт для участия последних в разработке решений ключевых проблем.

Надежды эти выражают многие, в том числе и сыгравшие решающую роль в движении по свержению режима Мубарака. К ним относится Баха Тахер, который был вовлечен в наиболее важные периоды социальных изменений в Египте на протяжении новой и новейшей истории, прежде всего, как журналист, а затем и как писатель с политическими амбициями. Он также был "отцом-основателем" движения "Кифайя", которое призвало к свержению режима Мубарака и заложило основу для январской революции. В 2008 году он получил арабского "Букера" за достижение в области арабской художественной литературы за роман "Оазис заката". Сам Тахер долгое время поддерживал Хамдина Сабахи, секулярного кандидата, который всегда выступал против режима Мубарака. Однако, Сабахи не обладал достаточными финансовыми средствами в отличие от "Братьев-мусульман", которые в этом отношении опираются на поддержку верующих сторонников.

Другим представителем протестного движения "Кифайя" является Джордж Ишак. В своих многочисленных выступлениях он обращал и по-прежнему обращает особое внимание на роль военных и их позицию после свержения Мубарака. Он говорит о том, что военные по сути продолжают политику Мубарака, при том, что военные не были ведущей силой революции, но немало приобрели в виде укрепления своих позиций после нее. Дж. Ишак настаивает на заинтересованности военных в исламистских группировках и партиях с тем, чтобы в отношениях с Америкой и другими странами Запада ссылаться на необходимость своего присутствия в качестве сдерживающей силы. По его мнению, необходима новая революция, так как если ранее было всего лишь несколько голосов против засилья военных, то теперь они слышатся все чаще. По сути, Ишак представляет собой радикальное крыло интеллигенции, для которой важно возвращение людей на улицы городов Египта и прежде всего на площадь Ат-Тахрир, так как именно в этом он видит возможность привлечь внимание власти Запада к их недовольству засильем военных.

Вообще, тема взаимоотношения с Западом в данной ситуации является едва ли не центральной как для исламистов, так и для представителей часто секулярного нового образованного слоя. Из предмета исследований арабо-мусульманской интеллектуальной элиты дихотомия Востока-Запада стала частью повседневности и предметом постоянного обращения то для апелляции, то для дистанцирования от.

Все опасения относительно прихода к власти исламистских группировок и партий Ишак увязывает непосредственно с развитием демократии, выборной системы в стране, c установлением института защиты прав человека, а также с нежеланием народа возвращаться к системе, которая была во времена Мубарака.

Интеллектуалы, являющиеся частью нового образованного слоя, арабо-мусульманского общества в настоящее время сами по себе являются интереснейшим объектом для исследований. На протяжении последнего десятилетия они часто пытались превзойти друг друга в рефлексии по отношению к собственной идентичности, к профессиональным сообществам, к славному прошлому стран арабского мира, к Западу. Так, выдающийся сирийский поэт и интеллектуал Адонис (Али Ахмад Саид Эсбер), недавно получивший премию Гете в Германии за установление сотрудничества между Европой и странами арабского мира, неоднократно подвергался критике со стороны оппозиции за "неучастие" в драматических событий, происходивших чуть ранее и происходящих в настоящее время в Сирии.

Отвечая на критику, Адонис обращал внимание на то, что находился в крайне сложных и подчас критических отношениях с правящим режимом на протяжении 50 лет, но для него неприемлемы насильственные формы протеста. Его убеждения сродни ненасильственному сопротивлению, завещанному Ганди.

Адонис считает, что оппозиция должна разработать новую этику и установить новые ценности с тем, чтобы они заложили основу для нового государства. Вместе с отрицанием методов, которыми действует большая часть оппозиции в Сирии, Адонис все-таки на стороне революционного движения, так как именно в нем ему видятся жизненные силы общества, которые могут послужить строительству иного будущего.

Адонису нередко приходится словно оправдываться за свою позицию, обращая внимание на то, что с первых же дней был на стороне спонтанных народных выступлений будь-то в Тунисе или Египте. Он обратился с открытым письмом к Башару Асаду, назвав его "избранным президентом", что вызвало негодование в среде оппозиции, которая упрекала Адониса в попустительстве режиму. Оппозиция неоднократно указывала, что уже сама передача власти от Хафеза Асада к его сыну Башару состоялось вопреки воле народа и было поддержано преимущественно военными. Но Адонис ссылается на недемократический характер практически всех выборных кампаний в странах арабского мира. Он обращает особое внимание на то, что парламент одобрил избрание Башара Асада, что сделало его легитимным президентом. Он не пришел к власти в результате военного переворота, к примеру.

По мнению Адониса, во время революции у интеллектуала только два основных пути: либо присоединиться к выступающим на улицах, либо выражать свою поддержку через творчество и выступления. Адонис отдает свое предпочтение второму варианту.

Сирийский философ Садик аль-Азм является одним из наиболее высокопрофессиональных и наиболее ярко выступающих критиков арабского мира. Его идея соблюдения определенного нейтралитета по отношению ко всем фронтам принесла ему врагов как со стороны исламистов, так и со стороны светских догматиков. На протяжении многих лет Садик аль-Азм относился к верхними эшелонами дамасского общества, имея возможность одним из первых узнавать подробности принятия решений и настроения во "властных структурах".

Вместе с тем, центральной темой его творчества последних лет явился культурный шок, в котором прибывает арабский интеллектуал, начиная с 40-х годов 20 века. Этот шок был порожден диссонансом, который возникал при сосуществовании значительного религиозного фактора в сознании интеллектуала, который прежде всего ассоциируется с исторической Родиной, и теми секулярными знаниями, которые пришли с Запада, и без которых он уже не может существовать.

Для творчества С.аль-Азма существенно важной является идея, что упование на Бога и его волю породило многие поколения безответственных и даже "наглых" соотечественников, лишенных собственной воли. В современных условиях многие вспоминают книгу С.аль-Азма с говорящим названием "Самокритика после поражения", вышедшую еще в 1968 году, но с первых дней приобретшую большое внимание к себе и ставшую частью арабского дискурса. Помимо болезненного анализа поражения арабских стран в войне 1967 года, автор предпринял попытку осознать причины поражения, жестко проанализировать их и представить необходимые условия для дальнейшего развития стран региона и сопротивления возникающим угрозам. Его "рецепты" с тех пор не изменились. Условия успешного развития аль-Азм видит в секуляризме, равенстве полов, демократии и науке. Эти убеждения делают С.аль-Азма объектом жесткой критики со стороны оппонентов в среде исламистов и богословов-фундаменталистов.

Вряд ли кто-то решится взять на себя ответственность и безошибочно предсказать дальнейшее развитие стремительно развивающихся событий на Арабском Востоке, в частности, в Египте и Сирии. Можно лишь с определенной долей уверенности утверждать, что пришедшим к власти партиям для того, чтобы утвердить свою легитимность потребуется такая организация своих сторонников, которая могла бы обеспечить быстрое оформление и выполнение поставленных задач. Для исламистов эта задача будет более легко выполнима в виду структуры собственной организации. Представляется, что довольно быстро оформится новая олигархия, которая будет способна определять интересы и мнения широких слоев населения. Захочет ли новая олигархия сосуществовать с секулярной интеллигенцией – большой вопрос. Сможет ли секулярная интеллигенция преодолеть свое в значительной своей части иммигрантское положение и воспользоваться всеми преимуществами современного этапа – другой, не менее большой и важный вопрос. В любом случае, уже в самое ближайшее время многим на Арабском Востоке вновь предстоит прибегнуть к одному из главных искусств в жизни – искусству делать выбор.

Н.С.Глебова
23.07.2012