Сирия: Апокалипсис now

Решение спецпредставителя генерального секретаря ООН и Лиги арабских государств (ЛАГ) Кофи Аннана оставить этот пост с 31 августа с.г., безусловно, знаменует завершение важного этапа сирийского конфликта. По большому счету, в попытках мирного урегулирования поставлена жирная точка.

В то же время, символическим значением уход К.Аннана и ограничивается. Реального влияния на ситуацию в самой Сирии, а также на расстановку сил в мировом сообществе в связи с конфликтом между режимом Башара Асада и мятежниками решение бывшего спецпосланника не окажет.

"План Аннана" без Аннана

Символическое значение ухода К.Аннана, впрочем, весьма велико. В международном сообществе он пользуется уважением и авторитетом как бывший генеральный секретарь ООН и обладатель Нобелевской премии мира "за усилия по укреплению мира". Это позволяло надеяться, что правительство Сирии, представители оппозиции и члены Совета Безопасности ООН прислушаются к его словам. Найти же преемника К.Аннану, равному ему по статусу, будет непросто.

Но, пожалуй, еще большую роль играет то, что миссии К.Аннана с самого начала придавалось огромное значение. Решение Совета Безопасности ООН направить группу наблюдателей в Сирию преподносилось как значительный прорыв в деле мирного урегулирования, а так "называемый план из шести пунктов", также известный как "план Аннана", рассматривался, чуть ли не в качестве "дорожной карты" (по аналогии с Палестиной), способной примирить стороны. Напомним, что данный документ предусматривал вывод тяжелой техники из городов, последующий отход вооруженных формирований оппозиции, а затем начало общесирийского политического диалога. И хотя ряд членов мирового сообщества, в том числе Россия и США, подтвердили свою приверженность положениям "плана" в дальнейшем, перспективы его воплощения в жизнь после того, как сам К.Аннан своим уходом признал невозможность его осуществления, кажутся весьма сомнительными.

С именем К.Аннана связано и создание "Группы действий по Сирии" по итогам международной встречи в Женеве в конце июня. Это была последняя попытка спецпосланника сплотить мировое сообщество для урегулирования сирийского конфликта. Сам К.Аннан выражал надежду, что после этой встречи удастся принять, наконец, согласованную резолюцию в Совете Безопасности ООН. Однако эти надежды так и не осуществились. Дальнейшая судьба "Группы действий" после такого очевидного провала также не внушает оптимизма.

С осознанием К.Аннаном бессмысленности усилий по мирному разрешению конфликта в нынешней обстановке однозначно связывают его уход эксперты. "Он (К.Аннан) понял, что, во-первых, Запад не собирается оказывать давление на оппозицию с тем, чтобы она прекратила насилие, а во-вторых, что сирийский режим не собирается церемониться с вооруженными отрядами оппозиции", - считает сотрудник Института востоковедения РАН Фасих Бадерхан, придерживающийся точки зрения на сирийский кризис, близкой к позиции российских властей.

Также о разочаровании К.Аннана, хотя и с другими акцентами, говорит и сирийский политолог Хайсам Бадерхан, участвующий в работе Комитета друзей сирийской революции в России. "Миссия К.Аннана была бессмысленной с самого начала. Думаю, он понял, что разрешить ситуацию мирным путем уже невозможно. Сколько раз режим Башара Асада что-то обещал, но не выполнил своих обещаний?", - вопрошает эксперт.

С максимальной прямолинейностью высказался специалист по Ближнему Востоку Георгий Мирский. "Вот и все, формально зафиксировано то, что все давно знали (в том числе и у нас, да признавать было политически некорректно): план Кофи Аннана - это мертворожденное дитя международной дипломатической бюрократии, порождение лицемерия так называемого мирового сообщества", - записал он в своем блоге.

Несмотря на все вышесказанное, за прошедшие полгода мир в Сирии стал неразрывно связан с именем К.Аннана. Его попытки воздействовать на стороны конфликта и членов Совета Безопасности ООН даже на фоне возобновившихся боев давали пусть слабую, но надежду на мирное разрешение кризиса. Его уход все надежды перечеркнул окончательно.

Ни слова о войне

Уход К.Аннана порождает естественный вопрос: что ждет Сирию дальше? Ответ очевиден - если нет мира, будет война. Опасения в связи с возможностью развития дальнейшей ситуации в Сирии по силовому сценарию уже выразили и эксперты, и официальные лица. Так, заместитель министра иностранных дел РФ Геннадий Гатилов отметил, что К.Аннан "честный международный посредник, но есть те, кто хочет вывести его из игры, чтобы развязать руки для силовых действий". С тем, что вооруженное противостояние теперь будет играть большую, чем прежде, роль в определении будущего Сирии, согласен и Ф.Бадерхан. "Пока не станет ясно, кто одержал победу в Алеппо, вопрос о преемнике К.Аннана на посту спецпредставителя генсека ООН не будет иметь никакого значения", - считает он.

Сторонники оппозиции возражают против предположений, что уход К.Аннана развяжет руки сторонникам силового пути - но только потому, что главный, по их мнению, представитель этого "варианта урегулирования" Башар Асад и ранее не ограничивал себя в подавлении оппозиции. Комментируя РБК возможность дальнейшей эскалации насилия внутри страны, один из представителей руководства Сирийского национального совета Радван Зияда отметил, что нынешняя ситуация уже и так весьма далека от предложенного спецпредставителем генсека ООН плана. "Были бои в Дамаске, сейчас идут в Алеппо", - напомнил он. Ему вторит Х.Бадерхан: "Нельзя говорить о том, что уход К.Аннана развяжет руки властям. В Сирии уже не осталось села, которое не подверглось бы бомбежкам".

Впрочем, пока даже представитель Сирийского национального совета Р.Зияда избегает слова "война", когда говорит о ситуации в Сирии. Между тем, для обозначения происходящего в этой стране с каждым днем становится все труднее использовать слова "внутренний конфликт" или другие эвфемизмы. В боях за Алеппо, по сообщениям наблюдателей ООН, боевики оппозиции впервые использовали танки и тяжелую технику. Также у них на вооружении, по некоторым данным, появились зенитно-ракетные комплексы. Противники режима утверждают, что оружие захвачено в боях с регулярной армией, сторонники - что танки и ПЗРК поставлены противниками Сирии за рубежом. Так или иначе, по мере роста технической оснащенности повстанцев конфликт выходит на новый уровень.

Другая опасность, стоящая перед Сирией - территориальная дезинтеграция. В условиях ослабления центральной власти и концентрации ее сил на борьбе с оппозицией растет сепаратизм национальных меньшинств. На минувшей неделе сопредседатель курдской Партии Демократического союза Сирии (ДПС) Салих Муслим в интервью радиостанции "Голос России" сообщил, что его соплеменники взяли под свой контроль населенные курдами территории. "В настоящее время все решения по управлению западным Курдистаном принимаются Высшим курдским советом Сирии", - отметил он. По словам С.Муслима, отрядам самообороны удается поддерживать спокойные отношения, как с армией, так и с оппозицией. Хотя в такую идиллию верится с трудом, сообщения о формировании местных отрядов самообороны, на которые власти вынуждены не обращать внимания, чтобы не множить число своих противников, определенно не являются хорошим знаком для будущего Сирии как единого государства. Ситуация с сирийскими курдами может повторить судьбу их собратьев в Ираке после войны в заливе в 1991г. Тогда ослабление режима Саддама Хусейна фактически позволило курдам выйти из-под контроля Багдада и сформировать государство в государстве. Но закончилось все это плачевно.

Масла в огонь войны в Сирии подливают и международные террористические организации, а также "рядовые джихадисты" из стран Ближнего Востока, вдохновленные успехами "арабской весны" в прошлом году. Сирия становится очередным полем боя сторонников радикального политического ислама со светским режимом, отошедшим, по мнению экстремистов, от основ веры. Для многих возможность принять участие в "святой войне" является слишком привлекательной. В результате даже глава Чечни Рамзан Кадыров недавно был вынужден официально опровергать слухи об участии выходцев из республики в боевых действиях на стороне повстанцев. Посетивший же Москву в июне глава МИД Туниса Рафик Абдесалем отрицать присутствие тунисцев в Сирии даже не стал, хотя осудил подобное вмешательство во внутренние дела суверенной страны. Можно констатировать, что режим Б.Асада, и до этого не пользовавшийся любовью в других арабских странах, после революций 2011г. против похожих на него авторитарных правителей, а также собственных жестких действий по подавлению протестов внутри страны, окончательно превратился в хрестоматийный для исламских экстремистов пример "внутреннего врага".

Следует добавить, что при этом перспективы исламизации протестного движения в Сирии кроме России практически никого не пугают. В арабском мире усиление роли политического ислама происходит со времени крушения социалистического проекта. Запад давно привык работать с умеренными исламистами в той же Саудовской Аравии и Турции, в Афганистане в 1980-х и 2000-х гг., в Ираке в ходе поиска путей для компромисса после провала демократического проекта. К тому же, приход к власти крайних радикалов в Сирии маловероятен, умеренные же сунниты в Дамаске гарантируют полный разрыв прежних дружеских отношений с шиитским Ираном. Даже для "Аль-Каиды" сирийский "джихад" может оказаться путем к улучшению имиджа, отчасти подорванного многочисленными жертвами среди мусульман в результате терактов. Ведь теперь она выступает на стороне "народной революции".

Заграница не поможет

Но вот что почти наверняка не грозит Сирии, по крайней мере, при условии отсутствия значительных перемен в сложившейся обстановке - так это открытое внешнее вмешательство. "План Аннана", рассматривающий мирное урегулирование в качестве единственного возможного пути выхода из сирийского кризиса, до такой степени стал притчей во языцех в международном сообществе, что попытки действовать вопреки ему станут серьезным ударом по репутации любой страны. Возможность принятия резолюции Совета Безопасности ООН, в которой содержался бы хотя бы намек на внешнее вмешательство, полностью исключена благодаря позиции России и Китая.

Внутренняя обстановка в государствах, которые могли бы осуществить операцию в Сирии, также исключает такой путь. Активные на международной арене Николя Саркози и Сильвио Берлускони, благодаря которым во многом была начата операция в Ливии в 2011г., покинули посты лидеров Франции и Италии. Президента США Барака Обаму в ноябре ждет переизбрание, и любые резкие движения в оставшиеся месяцы для него полностью исключены. Да и еще одна ближневосточная авантюра с финансовыми расходами и, скорее всего, людскими потерями, кажется уже не такой привлекательной идеей, как десять лет назад. В Ливии в 2011г., действительно, администрации Б.Обамы удалось добиться быстрой победы и предстать перед публикой в лучшем свете, чем инициировавшие кампании в Ираке и Афганистане республиканцы. Попытаться разыграть ту же карту в Сирии после выборов, США, конечно же, могут, но гарантий удачного исхода у них нет никаких, а вероятность оказаться вовлеченными в еще одну затяжную эпопею по построению демократии на Ближнем Востоке слишком велика.

То же самое касается России, Китая и Ирана, которым ближе действующий режим. Сообщения Минобороны, то подтверждающие, то опровергающие сообщения о заходе российских кораблей с десантниками на борту в сирийский Тартус, у кого-то могут вызвать иллюзию готовности России делом прийти на помощь ближневосточному союзнику. Но кавалерийским наскоком а-ля Косово-1999 конфликт в Сирии не разрешить, а затяжное вмешательство станет катастрофой для бюджета. Наконец, удар по международному престижу будет неизмерим - за прошедшие полтора года Россия, пожалуй, громче всех заявляла о том, что конфликт в Сирии должен решаться только самими сирийцами. Китай же никогда ранее не вмешивался в вооруженные конфликты столь далеко от своих границ и не проявлял стремления к "проецированию силы". Никаких сигналов, которые позволяли бы предположить, что на этот раз он займет иную позицию, пока нет никаких. У Ирана же и так хватает проблем с Западом, чтобы давать лишний повод для усиления давления (а возможно и для израильского авиаудара), хотя терять ценного союзника, конечно, обидно. Впрочем, в Тегеране могут рассчитывать на то, что затяжной конфликт в Сирии отвлечет внимание международного сообщества от иранской ядерной программы.

Остаются Турция, Катар и Саудовская Аравия. Но последние две страны располагают ограниченным военным потенциалом, что исключает их самостоятельные действия, как в случае с подавлением волнений на Бахрейне в 2011г. В Турции же, которая лучше всего подходит на роль "внешней силы", по мнению экспертов, намечается раскол в отношении позиции по Сирии. В результате ее непосредственное участие в делах соседа также остается маловероятным. "Прямое вмешательство могло бы быть со стороны Турции, но не думаю, что Анкара будет так рисковать", - считает Ф.Бадерхан. По его словам, у властей и общества Турции нет единства по сирийскому вопросу. Эксперт добавил, что, по некоторой информации, между бывшими соратниками президентом Турции Абдуллой Гюлем и премьером Реджепом Эрдоганом намечается раскол, в основе которого лежат, в том числе, вопросы внешней политики. Жертвой этих противоречий может стать глава турецкого МИД Ахмед Давутоглу. А это ставит под вопрос не только вероятное вмешательство в Сирии, но и весь внешнеполитический курс страны, на протяжении последних нескольких лет направленный на усиление своих позиций в регионе.

Впрочем, отсутствие внешнего вмешательства вряд ли помешает эскалации сирийского конфликта. В конце концов, "война по доверенности" здесь продолжается уже не первый месяц. Сообщения о поставках оппозиции западного оружия, их финансовой поддержке со стороны аравийских монархий, контактах со спецслужбами появляются регулярно. До настоящего времени Россия и Китай, регулярно критикуя подобные действия, не нашли способа им помешать. Скорее, наоборот, противники Б.Асада на мировой арене блокируют действия России в помощь Дамаску в рамках существующих международных договоренностей. Так, направлявшееся в Сирию судно "Алаид", которое должно было доставить в Сирию находившиеся на ремонте в России вертолеты Ми-25, так и не покинуло российские территориальные воды. Впрочем, пока профессиональная армия Сирии, не самая худшая ни Ближнем Востоке до событий "арабской весны", сохраняет техническое превосходство над повстанцами. Россия же тем временем пытается использовать иные законные возможности поддержки Дамаска: во время визита в конце минувшей недели в Москву вице-премьера правительства Сирии Кадри Джамиля обсуждались вопросы поставок российских нефтепродуктов и предоставления Дамаску денежного кредита.

Стороны конфликта, между тем, выражают полную уверенность в том, что смогут справиться с противником собственными силами. "Оппозиции нужно оружие, а не внешнее вмешательство. Сирийская свободная армия может дойти до Дамаска. Там уже были бои", - указывает политолог Х.Бадерхан. По его мнению, оппозиция уже добилась значительных успехов в Алеппо, в результате чего можно говорить о создании "безопасной зоны" в этом районе. Представитель Сирийского национального совета Р.Зияда отмечает, что внешнее вмешательство необходимо лишь для защиты мирного населения, а не для непосредственного разрешения конфликта внешними игроками. "Бездействие мирового сообщества значительно ухудшит ситуацию на месте, особенно для мирного населения", - считает он.

Не менее оптимистично настроены представители властей. По мнению вице-премьера К.Джамиля, участники вооруженной оппозиции немногочисленны и не пользуются значительной поддержкой населения. В такой ситуации долго продержаться против правительственных войск они не смогут, и уже были бы полностью разгромлены, если бы не поддержка из-за рубежа. Решительней всего высказался заместитель министра иностранных дел дружественного по отношению к Дамаску Ирана Амир Абдоллахиян. По его мнению, сирийская армия не только способна справиться с отрядами оппозиции, но сможет отразить и внешнее вторжение, если оно все-таки будет иметь место. Возникновение необходимости иранского вмешательства в сирийские дела дипломат исключил.

Но поскольку конфликт в Сирии продолжается уже полтора года, такой оптимизм вызывает сомнения. Скорее, наоборот, пока ход событий свидетельствует о том, что ни одна из сторон не способна одержать военную победу. Однако такая патовая ситуация ведет не к поискам политико-дипломатического решения, а к наращиванию силы обеими сторонами. Вряд ли нынешние бои в Алеппо станут переломным моментом в конфликте, как не стали им бои в Хаме, Хомсе и Дамаске. С учетом сказанного, можно сделать вывод о том, что Сирии предстоит затяжной гражданский конфликт с партизанской войной, внесудебными казнями и неясным исходом. Конфликт, который мировое сообщество, да и сами его участники, всячески избегают называть гражданской войной.

Владимир Костырев,
7 авг. 2012