Москва грозит отказаться от международной поддержки Тегерана

Кремль готов лишить Иран международной поддержки по ядерной проблеме. Виной тому – иск против России, который подал Тегеран в Третейский суд Женевы. За односторонний разрыв Москвой подписанного в 2007 году контракта на поставку пяти дивизионов зенитных ракетных комплектов С-300 на общую сумму 800 миллионов долларов иранская сторона требует компенсацию в 900 миллионов долларов. Плюс - якобы сам суд насчитал России штраф в 3 млрд долларов. Иск подан в середине июля, однако Иран, несмотря на немедленную негативную реакцию России, его не отозвал. И вот результат: в администрации президента РФ принято решение ужесточить позицию и перевести вопрос об иске в политическую плоскость. Об этом сообщает "Коммерсант".

Иран еще может уладить конфликт – в Тегеран на днях отправляется российская правительственная делегация. Однако договориться нужно до очередного заседания делегаций так называемой "шестерки" - международных посредников в лице России, Великобритании, Германии, США, Китая и Франции. Дата заседания пока не определена, на 22 августа назначены лишь переговоры представителей Ирана с секретариатом МАГАТЭ в Вене.

Без России диалог с Тегераном окажется под вопросом. США по итогам последней встречи "шестерки" в Москве дали понять, что не видят смысла в поисках дипломатического решения иранской проблемы. Так что, если "шестерка" развалится, Израиль получит дополнительный довод в пользу нанесения удара по Ирану.

– Иран не очень-то нуждается в поддержке России, – уверен политолог, главный научный сотрудник ИМЭМО РАН Георгий Мирский. – Да и вся политика России по отношению к Тегерану имеет ярко выраженный двойственный характер. С одной стороны, Россия трижды проголосовала за резолюцию Совета Безопасности ООН, которая накладывает на Иран санкции. Иран наказывают за то, что он отказывается полноценно сотрудничать с МАГАТЭ и представить доказательства, что его ядерная программа носит исключительно мирный характер. Иран отказывается делать это на протяжении многих лет, что позволяет предполагать: ядерная программа Ирана носит не только мирный, но и военный характер.

Думаю, у наших руководителей нет сомнений в этом. Иначе чем объяснить, что Иран дважды отказался от предложений России (один раз – одностороннего, второй – совместного с западными державами) производить обогащение урана на российской территории? Речь шла о том, чтобы довести концентрацию урана с 4% до 20%, обогащенный уран отправлять из России во Францию, там изготовливать из него стержни, и пересылать их на единственный реактор, который у Ирана имеется – тот используется для производства медоборудования.

Если бы Иран интересовал только мирный аспект, он бы ухватился за это предложение обеими руками. Но Тегеран дважды предложение отклонил. Поэтому в глубине души наши руководители понимают, что дело нечисто.

"СП": – Можно ли быть уверенным, что Иран на самом деле хочет произвести бомбу?

– На мой взгляд, нет. Да, иранцы сейчас наращивают количество центрифуг (работают на двух заводах), они объявили, что могут самостоятельно довести концентрацию урана до 20%. Кстати, путь обогащения урана от 20% до 90% (то есть, до уровня, который позволяет сделать бомбу) короче, чем путь от 4% до 20%, который иранцы уже проделали.

Но даже если Иран получит уран, обогащенный до 90%, это не означает, что он немедленно произведет бомбу. Иран может в последний момент остановиться, и дать понять, что находится "в пятиминутной готовности": если что – до бомбы один шаг.

Думаю, наше руководство это тоже понимает. Но поскольку нет информации, что Тегеран принял решение о создании условий для производства бомбы, можно сказать то, что Владимир Путин неоднократно повторял: у нас нет информации, что у Ирана есть военная ядерная программа.

На это, конечно, можно возразить, что когда будет точная информация (скажем, Иран произведет подземные испытания), – может быть поздно. Тогда уже Израиль может нанести удар, не дожидаясь, когда Иран застигнет его врасплох со своей бомбой.

"СП": – Все это – одна сторона санкций. Но что из этих санкций получилось?

– Когда Совбез принял последнюю резолюцию, президент Махмуд Ахмадинежад сказал: для меня этот документ – что использованный носовой платок, я выброшу его в корзину. Возникает вопрос: как вести себя нам после этого?

Если мы голосовали за санкции, а иранцы плевать на них хотели, есть два варианта. Первый – ужесточить санкции и как следует ударить по экономике Ирана, чтобы показать, что с ними не шутят. Этот вариант сейчас разрабатывают США и Западная Европа. Они ужесточают санкции в одностороннем порядке, и уже нанесли существенный ущерб иранской экономике. Россия избрала второй вариант: объявила, что голосовала за определенный тип санкций и ужесточать их не хочет. Тем более – вводить односторонние санкции.

Можно было бы спросить у наших дипломатов: что толку в этой позиции? Раз на санкции плюют, надо либо ужесточать их, либо признавать, что не нужно было вообще принимать резолюции. Что голосование за наказание Ирана – ошибка. Понимаете, какая получается дурацкая ситуация?!

Это почти непонятная позиция нашей дипломатии. Почти – потому что здравый элемент в ней все же есть. Наше руководство всегда исходило из того, что если загнать Иран в угол, обложить со всех сторон, будет только хуже. Иранцы затянут пояса, аятолла Али Хаменеи скажет, что их берут за горло, а они гордый древний народ, иранцы выгонят инспекторов МАГАТЭ, и без всякого контроля будут делать все, что хотят.

В этой аргументации есть резон. Насколько мне известно, иранское руководство вообще не хочет идти навстречу мировому общественному мнению, особенно американскому. Хотя США заявили: если Иран откажется от обогащения урана и допустит инспекторов, можно поставить вопрос о полном снятии санкций, в том числе, односторонних американских. Это бы соответствовало плану Барака Обамы, который, придя к власти, предложил Ирану начать отношения с чистого листа.

Но мое мнение – некоторые наши руководители в Москве именно этого и боятся. Я лично слышал от чиновника МИДа, что "для нас лучше ядерный Иран, чем проамериканский". Все это, вместе взятое, делает российскую позицию совершенно неясной.

"СП": – К чему здесь ракеты С-300?

– Я считаю, правильно мы сделали, отказавшись от контракта. Если бы ракеты прибыли в Иран, он в значительной степени застраховал бы себя от израильских самолетов, которые должны были разбомбить иранский ядерный объект. Это означает, что Израиль мог бы нанести удар раньше, чем иранцы развернули С-300. И, возможно, уже сейчас шла бы ирано-израильская война.

То, что Россия отказалось от контракта, улучшило обстановку в регионе. По мнению специалистов, пройдет еще два-три года, прежде чем Иран сумеет обогатить уран до 90% и довести до ума ракеты среднего радиуса действия. Но если до этого ничего не изменится, Израиль непременно нанесет удар прежде, чем Иран получит готовую бомбу.

В этом случае в войну немедленно втянется Америка. Ормузский пролив перекроют, цены на нефть сначала подскочат до небес, а потом страшно упадут, и мировой нефтяной рынок придет в состояние хаоса. Кроме того, немедленно начнется "война цивилизаций", поднимут голову все наши исламисты – не только на Северном Кавказе, но, возможно, и в Татарстане. Это будет страшно. И что думают по этому поводу наши руководители – мне неизвестно…

10 августа 2012