Идеологический вакуум

Понятие "идеология" в сознании и даже в подсознании большинства наших соотечественников твердо увязывается с эпохой тоталитаризма. Это вполне объяснимо. В то же время именно с расшатывания идеологических устоев "единого и нерушимого" началось падение колосса под названием Советский Союз. Предваряли этот процесс пламенные призывы к решительной и бесповоротной деидеологизации всех сторон жизни общества.

Как ни парадоксально, но, глядя на это с позиций дня сегодняшнего, понимаешь, что случившееся с методологической точки зрения напоминало то, с чего начинали в свое время сами же большевики: "Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем…".

Разрушать всегда гораздо легче, и в итоге набившие оскомину идеологические постулаты были решительно отверг­нуты. Однако, как показывает небольшой еще опыт казахстанского государственного строительства, пустоты не терпит не только природа, но и… идеология. Недавние печальные события в Кенкияке, Алматы, Таразе, Бурундае – наглядное тому подтверждение. Возведенный в абсолют принцип деидеологизации привел к тому, что экстремизм из категории абстрактного порядка как-то незаметно, исподволь становится атрибутом нашей повседневности. Увы…

На этом фоне вполне естественно возникает вопрос: "А что будет дальше? И что нужно делать, чтобы эти негативные процессы не пошли вширь и вглубь?". Сегодня становится все очевиднее, что идеологическая борьба не канула в Лету вместе с исчезновением с политической карты мира Советского Союза. Просто ее разлом из политической сферы сместился в культурологическую. Но по-прежнему борьба за умы людей была, есть и остается важнейшим элементом мировой геополитики. Достаточно посмотреть, как разворачивались события во время так называемой "арабской весны". Поэтому идеологическое направление остается базовым элементом внутренней политики любого государства.

Сегодня все мы гордимся своим политическим суверенитетом. Однако если быть честными до конца и вспомнить его первоначальный период, то восприятие этой категории было далеко не однозначным даже среди нас самих. Настолько неожиданным и беспроблемным было его достижение. Но даже сейчас, по прошествии двух десятков лет суверенной истории, можем ли мы, положа руку на сердце, сказать, что она у нас стопроцентно полноценная? Мы имеем в виду прежде всего плоскость субъектного начала, формирование которого явно затягивается из-за отсутствия суверенности в сфере духовной. Можем ли мы с полным на то основанием сказать, что смогли за эти годы создать необходимый духовный стержень, который гарантировал бы нашей государственности устойчивое и продолжительное развитие, а в случае возникновения непредвиденных катаклизмов позволил бы избежать скатывания в бездну разрушения государственного порядка и общественных устоев?

Как это ни печально, но ответ звучит пока несколько пессимистически: без духовной суверенности политическая и экономическая независимость теряет если не смысл, то уж качество точно. Какое будущее может быть у государства и общества, которые не имеют духовной независимости, истинной веры, если они не следуют традиционной иерархии ценностей, если во главе угла стоят интересы не страны и народа в целом, а какой-то отдельно взятой социальной группы или узкого и замк­нутого корпоративного сообщества. Можно вбухивать сколько угодно средств в продвижение имиджа Казахстана, можно организовывать в этом плане те или иные грандиозные пиар-акции, но пока элиты нашего государства, ответственные за принятие решений, не обретут этого смыслового стержня и не начнут строить свою работу в соответствии с ним, любые успехи (если они даже и придут) будут носить временный или тактический характер, а в стратегической перспективе мы всегда будем в проигрыше. Пока же на текущий момент более чем очевидно, что наш правящий слой, сформировавшийся в 1990-е, больше демонстрирует свою неспособность дать адекватные ответы на исторические вызовы эпохи и решать проблемы будущего страны.

Какие же идеологические приоритеты существуют сегодня в обществе, в котором мы с вами живем? С началом рыночных реформ и процесса всеобщей "вестернизации" всех сторон жизни нашим гражданам была предложена потребительская модель развития. В итоге тезис о комфортности существования стал чуть ли не национальной идеей. Хотя даже в самой Америке, откуда, собственно, и произрастают корни этого принципа, давно уже осознали, что гражданам нельзя предлагать исключительно потребление в качестве национальной идеологии. Не зря же они, в конце концов, поддерживают высокие идеалы демо­кратии, свободы и миссии Америки в мировой истории. Потому что хорошо понимают: не хлебом единым сыт американский человек.

Понятно, что сегодня мы должны жить лучше, чем во времена социализма или в суровые 1990-е. Вместе с тем абсолютизировать стремление к комфорту и сытости – значит вести дело к деградации всего нашего общества. По одной простой причине: если на первом месте будет стоять комфорт, то тем самым автоматически нивелируются другие ценности: самоуважение, историческая память, суверенитет, идеалы. А это путь в тупик, что становится все очевиднее. Да, есть категория людей, для которых высшей ценностью является возможность питаться гастрономическими изысками и купить самую последнюю модель авто. Но есть и другие, кто понимает: каждый из нас и все мы вместе пришли в этот мир для чего-то более важного, чем просто потреблять. И именно эта категория составляет костяк того, что принято называть нацией, народом.

Если попытаться образно оценить идеологическое состояние нашего общества на сегодняшний день, то оно находится в некоем "атомизированном" формате. Взять то же информационное пространство. На нем явно доминируют электронные СМИ сопредельного государства. Ну, а уж про Интернет даже нет смысла говорить. Собственно казахстанского содержания там кот наплакал, не говоря уже о казахском… Да что там Интернет! Приведем простой, но очень характерный пример из жизни. Касается он детской литературы. Недавно у автора этих строк состоялся весьма занимательный разговор с одним приятелем – свежеиспеченным дедушкой. Так вот, он попытался купить для своей внучки сказки, которые обычно читают детишкам на ночь. Убогость книжных полок с детской литературой на казах­ском языке ввергла его просто в шоковое состояние. Причем речь идет не о художественном оформлении детских книг (хотя оно тоже вызывает массу вопросов), а об их содержательной части. Особенно его поразили две книжки: "Бауырсак" и "Шалкан". Дело в том, что они являются переводами русских народных сказок "Колобок" и "Репка" соответственно. Спрашивается, о каком духовном суверенитете нации может идти речь, если даже наши дети познают окружающий их мир посредством переведенных сказок? Правда, в некотором смысле "натурализированных". Но разве в казахской культуре нет сказок, основанных на сугубо национальной тематике, которые закладывали бы базовые принципы национальной самоидентификации?

Посмотрите, как в этом плане работают в той же России. Бесконечные полнометражные мультфильмы по мотивам былин и народных сказок, максимально адаптированных под современные стандарты восприятия. Тот же сериал "Маша и медведь", кажется, уже насчитывает около четверти сотни фильмов. И все это сделано интересно и красиво. Конечно, соответствие некоторых российских "мультяшек" на историческую тематику исторической правде вызывает множество вопросов, но это уже, как говорится, не проблема России. Главное – они закладывают в сознание подрастающих россиян основы того, что принято называть патриотизмом. А это и есть основная задача любой идеологии во все времена.

Недавно стало извест­но, что у нас на сентябрь запланировано большое совещание во вопросам идеологической работы. Если нам не изменяет память, то в последний раз такое мероприятие проводилось аж в 2002 году. Именно тогда в отечественной властной вертикали были сформированы отделы внутренней политики и хоть как-то упорядочены принципы идеологической работы. С тех пор минуло десять лет. С учетом темпов современной жизни и тектонических сдвигов в массовом сознании это очень большой срок, за который накопилось множество вопросов. И некоторые из них мы бы хотели озвучить.

Кто или какая структура во власти непосредственно отвечает за идеологическую работу? На каких базовых принципах формируется государственная идеология Республики Казахстан? Кто занимается разработкой теоретических аспектов идеологической работы? Какими должны быть приоритеты в этом направлении? Какая роль отводится общественным институтам в формировании идеологии современного Казахстана? И вопросы эти можно продолжать и продолжать.

Одним словом, вопросов пока больше, чем ответов. Поэтому в предверии анонсированного совещания по вопросам идеологии наша редакция предлагает начать большую общественную дискуссию и приглашает принять в ней участие всех, кому эта проблематика близка и понятна. Как нам представляется, печальные события последнего года показывают, что вопросы идеологической работы требуют самого пристального внимания и анализа как со стороны государственных институтов, там и со стороны общества. Мы считаем, что пришло время наполнить сохраняющийся идеологический вакуум реальным и позитивным содержанием.

Если сегодня этим не озаботимся мы все вместе, то завтра уже может быть поздно…

Мади Алимов

10.08.2012