События в таджикском Горном Бадахшане в конце июля этого года вновь привлекли внимание всего мира к Среднему Востоку, перешедшее в последнее время только в плоскость "транспортных коридоров", "оплат за аренду" и прочей логистико-экономической тягомотины подробностей ретирады западных войск из Афганистана. Международные обозреватели и военные эксперты не могли в связи с этим не обратить внимание на активизацию боевых действий в самой ИРА и не связать их с событиями на Памире.

Речь идет об активизации афгано-пакистанского конфликта, тлеющего на границах этих государств больше века. Изначально глубинной причиной конфликта является нерешенность пограничного вопроса между странами по т.н. "линии Дюранда", не признаваемой никогда афганцами. "Зона свободных племен" на территории Пакистана потому и была названа так англичанами, что афганцы в момент определения западных рубежей Британской Индии, куда входили нынешние Индия и Пакистан, не признавали никаких границ, кочуя со своими стадами по Сулеймановым горам и отрогам Гиндукуша сразу в двух странах.

Всякое ограничение и контроль в этом процессе пуштунские роды (хели) воспринимали как посягательства на их священные права жить на земле отцов. Результатом были постоянные восстания восточных пуштунов, грозящие британскому владычеству в жемчужине Британской Империи. С уходом Великобритании из Индии в 1947 г. эти проблемы по наследству перешли к Пакистану и Афганистану.

Если говорить о вооруженном конфликте на границе афганских провинций Нуристан и Кунар, то он разгорелся летом 2007 г., когда именно эти участки стали местом перехода незаконных военных формирований из пакистанского Вазиристана в северные провинции Афганистана и прежде всего - Бадахшан, Тахар и Кундуз. А о том, что Вазиристан, особенно Южный, стал своеобразным "государством талибов", постоянно подпитывающим боевые действия с войсками ISAF и афганского правительства в восточных и юго-восточных провинциях ИРА, известно давно.

В конце июня нынешнего года начались интенсивные переходы талибов и боевиков Исламского движения Узбекистана на участке уезда Барги-Матал в Нуристане и дальнейшее движение их отрядов на север. Последствиями этого стали столкновения в конце июля в местечке Дашти-арчи в Имамсахибском уезде провинции Кундуз (погром в мечети), а также бои в Чаардаре, несколько южнее, в той же провинции.

Здесь уместно вспомнить, что эта крупная афганская провинция непосредственно граничит с Таджикистаном на участке границы Вахшской долины – самой уязвимой и многонаселенной части Южного Таджикистана, ставшей главной ареной гражданской войны 1992-1997 гг. в этой стране. Именно этот участок границы вместе с российскими пограничниками в то время прикрывали ротные опорные пункты 201-й Гатчинской дважды Краснознаменной мотострелковой дивизии России, а теперь, в случае конфликта, части 201-й российской военной базы, расположенные в городе Курган-Тюбе.

Если к этому добавить, что именно провинция Кундуз - родина одного из самых ярых противников правительства Хамида Карзая – Гульбеддина Хекматияра, где до сих пор проживают десятки тысяч его соплеменников – пуштун, переселенных сюда еще в конце XIX в. для того, чтобы "разбавить" местные среднеазиатские этносы, не удивительно, что она стала последние 2 года главным очагом постоянных конфликтов как между правительственными войсками ИРА и талибскими боевиками, так и между последними и отрядами местных таджикских и узбекских полевых командиров.

Афганское правительство сейчас сильно подозревает, что именно этот канал может стать причиной продолжения конфликта вокруг Горного Бадахшана и пытается его перекрыть по просьбе таджикской стороны. Однако не всем это нравится – отставка министра МВД и министра обороны Афганистана, пытавшихся навести порядок на границе, явно указывает на то, что в ИРА имеются силы, пытающиеся сделать этот конфликт постоянным и управляемым в целях поддержания постоянной напряженности в регионе.

16.08.2012
Виктор Дубовицкий