О "грантоедах" и "шпионах" в Украине и Казахстане

Александра ДЕЛЕМЕНЧУК, правозащитник:
Мы берем деньги за границей потому, что больше негде

В прошлом номере газеты мы рассказали о состоявшейся в Бурабае Акмолинской области конференции правозащитников из регионов Казахстана и стран СНГ (см. "Голландский сыр-бор", "Время" от 28.8.2012 г.). Одна из участниц мероприятия - Александра ДЕЛЕМЕНЧУК (на снимке), директор программ Центра гражданских свобод (Киев), в интервью нашей газете пояснила, чем отличается гражданская активность в Казах­стане и Украине, как лично она относится к Femen, спилившими поклонный крест в Киеве, и зачем швейцарские правозащитники продают фондю и открывают турецкие сауны.

- Александра, знакомы ли вы с правозащитной средой Казахстана и в чью пользу вы бы сравнили работу наших НПО с вашими? Гражданское общество в Украине, на мой взгляд, более активно.
- У вас в Казахстане работа неправительственного сектора не лучше или хуже - она просто проистекает в других условиях. Ему у вас работать сложнее. Это, конечно, влияет на степень развития этой сферы, на возможность привлекать ресурсы и на возможность посещать другие страны и обмениваться опытом. Тем не менее в Казахстане один из самых сильных гражданских секторов в СНГ и, безусловно, самый сильный в Центральной Азии.

- Вы связываете эти две вещи: условия работы и эволюцию процесса?
- Характер проблем в сфере защиты прав человека у всех разный. На конференции посол Нидерландов в Казахстане Пейтер ван ЛЕУВЕН признал, что проблемы с правами человека есть даже в Голландии. Но там правозащитные организации работают по другим вопросам: проблемы с мигрантами, социально-экономические права. Кому-то чуть ли не каждый день приходится спасать жертв пыток. Или мы в Украине: не работаем по защите гражданских активистов по уголовным процессам, зато у нас есть административные дела. У нас с Европой разные проблемы - только и всего.

- В Украине разобщена профессиональная среда? У нас, к примеру, не так давно появился такой институт, как ГОНГО - Government-owned NGO, прогосударственные НПО, обычно активизирующиеся на международных мероприятиях.
- Профессиональная среда у нас разобщена, и достаточно сильно. Каждый работает вокруг собственных интересов, но, к счастью, есть вещи, которые объединяют всех. Конечно, я знаю о ГОНГО, но в Украине таких организаций практически нет, хотя нынешняя власть имеет склонность к нарушению прав человека. Но не исключаю, что с течением времени ГОНГО может появиться и у нас.

- Недавно активистки женского движения Femen спилили бензопилой и повалили поклонный крест в центре Киева в поддержку Pussy Riot. Интересна ваша оценка этой "правозащитной" акции.
- Крайне негативная! Это отвратительно: спиливать крест памяти жертв сталинских репрессий, установленный ко всему прочему на средства от пожертвований родных репрессированных.
Вообще, ненормально уничтожать какой бы то ни было религиозный символ. Для меня это тоже самое, как на синагоге рисуют свастику. Я считаю деятельность Femen дискредитацией гражданского активизма и гражданского сопротивления, феминистического движения. Кроме того, считаю, что в этой грязной акции просматривается состав уголовного преступления. Во-первых, было уничтожено чужое имущество, а перед самой акцией был озвучен посыл о том, что девушки хотят искоренить религию из жизни Украины. В случае с Pussy Riot никто ничего не портил, не ломал, и во время своей акции девушки этой группы, в отличие от Femen, были одеты. В случае с Pussy Riot есть место для дискуссий, но они не призывали к уничтожению религии.
У нас в Украине нет формализованного документа, регулирующего этические принципы правозащитников, но внутри профессиональной среды большинство людей солидарны: акция Femen аморальна и уголовно наказуема. Кстати, в тот день в Киеве проходила другая, нормальная акция в защиту Pussy Riot. Это был мирный митинг возле посольства РФ, где люди пришли выразить отношение, по их мнению, к неправосудному приговору.

- Недавно у нас в парламенте прозвучало предложение закрыть НПО, получающие донорскую помощь...
- Ну, это нормально. В парламенте у нас пока такое не звучало, но к тому, что нас называют "грантоедами" и "шпионами", мы уже привыкли. Это такая классика жанра, которую никто из правозащитников уже не обсуждает. Но в самой сути вопроса никто не разбирается. Донорские организации финансируют то, что мы им предлагаем. Заключаются конт­ракты, мы ведем транспарентную финансовую отчетность, у нас проводятся независимые аудиты. Такого, чтобы деньги привозили чемоданами в стиле "ни в чем себе не отказывайте!", - нет. Потратить деньги на что-то другое просто невозможно.
Что касается других источников финансирования, то в наших странах, увы, еще нет культуры благо­творительного пожертвования, которая развита в Западной Европе. Большие правозащитные организации существуют на пожертвования рядовых граждан, которые считают их деятельность важной и каждый месяц посылают им деньги, кто сколько может.

- Я думаю, мы, может быть, к этому и придем. Но, как написал российский журналист Андрей ЛОШАК, сначала ИКЕА и айфоны, а уж затем гражданское самосознание.
- Согласна. Помимо того, что люди у нас недостаточно богаты и им тяжело оторвать деньги от семейного бюджета для развития демократии, на постсоветском пространстве существует еще и фактор недоверия. 90-е годы, которые были полны всяких финансовых мошенничеств, сформировали у нашего человека четкое недоверие к таким взносам. И еще такой момент: в странах СНГ НПО не могут заниматься социальным предпринимательством, как в Европе, где на эти деньги гражданские организации могут содержать штат и офис. В Женеве, например, есть НПО, у которых в собственности рестораны, где готовят фондю и хамам - турецкая баня. Доходов от этого бизнеса вполне хватает на первоочередные расходы организации. Еще один источник финансирования европейских НПО - государство. Да-да, например, в Голландии. Там есть НПО, которые исполняют важные функции. Например, государство видит, что неправительственная организация лучше справится с созданием реабилитационных центров для жертв домашнего насилия. Им выделяют деньги на эти цели. У нас такое пока невозможно даже представить, у нас только ГОНГО финансируются государством. Поэтому, когда нас упрекают в том, что мы ищем деньги за границей, мне хочется ответить: так нам больше негде их взять!

Зарина АХМАТОВА
29 августа 2012 |