На протяжении всей истории человеческой цивилизации абсолютное большинство войн, будь то Пелопоннесская война или вторжение США в Ирак, велось из-за ресурсов. Если раньше люди воевали за золото, серебро или нефть, то в будущем, как, например, предсказывается в компьютерной игре Fallout, человечество будет бороться еще и за воду. Судя по всему, в Средней Азии возможность возникновения такой "водяной войны" велика, как нигде больше.

О том, что дефицит водных ресурсов может перессорить постсоветские республики Средней Азии, заговорили сразу после распада СССР. Если сейчас посмотреть на карту использования воды на душу населения, то становится понятным, насколько важен этот вопрос для данного региона. Туркмения и Узбекистан являются мировыми лидерами по использованию воды, идущей не столько на нужды населения, сколько на ирригацию. Таджикистан и Киргизия по этому показателю несколько отстают, но и там уровень потребления воды в перерасчете на одного человека выше, чем в США или, например, в не менее засушливой Австралии.

Форсированная индустриализация региона в советские годы только усугубила нехватку пресной воды, от которой исторически страдали жители региона. Аральское море пересохло, и на его месте появилась новая пустыня - Аралкум; сток двух крупнейших водных артерий Средней Азии - Амударьи и Сырдарьи - резко уменьшился, зато вдвое выросла минерализация речной воды. Так что вместе с независимостью в начале 90-х годов постсоветские республики получили и целый ворох сложнейших вопросов, связанных с водопользованием. Дистанцируясь друг от друга политически и экономически и шаг за шагом разрывая наработанные во времена СССР связи, среднеазиатские лидеры одновременно все больше удалялись и от решения указанных вопросов.

Рогунская ГЭС. Фото с сайта UzA
Наиболее острую форму спор о водных ресурсах приобрел между Таджикистаном и Узбекистаном. Истоки конфликта лежат еще в деятельности Госстроя СССР, который в середине 70-х годов одобрил строительство на реке Вахш Рогунской ГЭС. К тому времени, когда СССР не стало, там уже появился город Рогун, были пройдены десятки километров тоннелей и сооружена 40-метровая перемычка. Однако в 1993 году строительство было заморожено и возобновлено только в 2004-м, после того как в Таджикистане закончилась гражданская война и местная экономика стала понемногу восстанавливаться.

В Ташкенте же Рогунская ГЭС была объявлена едва ли не главной угрозой существования узбекского государства. Узбеки опасаются, что из-за строительства станции сток Амударьи, и так порядком обескровленной, еще больше уменьшится. К оценке возможных последствий Ташкент привлек даже специалистов из США, которые подсчитали, что в случае запуска ГЭС Узбекистан будет терять ежегодно по 600 миллионов долларов - нехватка воды приведет к сокращению сельхозпроизводства и снижению валового внутреннего продукта (ВВП) на 2 процента. При этом без работы останутся около 300 тысяч человек. По выкладкам американских ученых, уровень Амударьи летом будет сокращаться на 18 процентов, а зимой - увеличиваться на 54 процента, что чревато засухами и наводнениями. Под угрозой опустынивания окажутся гигантские территории в Каракалпакии, Хорезме, Бухарской области.

Все последние годы узбекские власти прилагали максимум усилий, чтобы остановить или хотя бы замедлить строительство в Рогуне. Составы со стройматериалами для ГЭС задерживались на границе, таджикам отключали газ, а в самом Ташкенте проходили якобы стихийные демонстрации против плотины. Но работы, хоть и весьма неспешно, но продолжаются. Плюс теперь у узбекского руководства появился новый повод для головной боли: в сентябре этого года в ходе визита президента РФ Владимира Путина в Бишкек Россия и Киргизия договорились о строительстве и эксплуатации Камбаратинской ГЭС-1 и Верхне-Нарынского каскада ГЭС. Запланированный на 2021 год запуск Камбаратинской ГЭС-1 (высота плотины 275 метров) мощностью в 1,9 гигаватт позволит вырабатывать около 5 миллиардов киловатт-часов электроэнергии в год и в значительной степени покроет потребности республики. Однако одновременно она серьезно уменьшит сток Нарына, образующего при слиянии с Карадарьей Сырдарью. Причем отразится это на Ферганской долине - самой плотно заселенной территории не только Узбекистана, но и всей Средней Азии.

Планы по строительству новой плотины еще и в Киргизии переполнили чашу терпения президента Узбекистана Ислама Каримова. Комментируя строительство ГЭС в сопредельных республиках, он подчеркнул, что "главным условием какого-либо договора должно стать согласие всех стран, живущих на побережьях этих рек". В противном случае, считает узбекский лидер, "ситуация может обостриться до такой степени, что есть вероятность, что все придет не только к противостоянию, но и к войне". "Они собираются попасть в книгу рекордов Гиннесса, но мы говорим о миллионах людей, которые не могут жить без воды", - эти слова Каримова относились уже к таджикам - высота дамбы Рогунской ГЭС по плану должна составить 335 метров, что сделает ее самой высокой горной плотиной в мире.

Особые опасения у узбекского президента вызывает и возможность прорыва дамб, ведь большинство горных плотин находятся в зоне высокой сейсмической активности - средняя магнитуда землетрясений тут составляет 7 и более единиц. Случись авария на одной из ГЭС, она будет грозить затоплением десятков узбекских городов и кишлаков.

Строительство Камбаратинской ГЭС-1. Фото с сайта knews.kg
Это, пожалуй, наиболее резкое высказывание, прозвучавшее со стороны официального Ташкента за все последние годы. На него незамедлительно отреагировала верховный комиссар Евросоюза по внешней политике Кэтрин Эштон, признавшая, что в Средней Азии имеются "серьезные противоречия в отношении водных ресурсов". "Конфликтный потенциал из-за источников энергии, климатических изменений и воды вполне реален. Особенно эта проблема актуальна для стран Средней Азии", - заявила Эштон.

По мнению казахского политолога Марата Шибутова, заявления Каримова стоит воспринимать как ультиматум, и, если в Бишкеке и Душанбе не пойдут на попятную, войны в ближайшие два-три года не избежать. "Как раз к 2014-15 году узбекская армия перевооружится, накопит силы, в том числе и за счет техники, которую американцы передадут ей после ухода из Афганистана. Но даже при наличии тех сил и средств, которыми Узбекистан располагает на сегодняшний день, он вполне способен вести войну на два фронта. К тому же Ташкенту нужна маленькая победоносная война. Ему хватит одного Оша, чтобы укрепить режим нынешней правящей элиты и решить давнишние приграничные споры", - заявил эксперт в интервью Total.kz. Похожей точки зрения придерживаются и таджикские наблюдатели, полагающие, что война будет на руку Каримову, который таким образом переключит внимание сограждан с внутренних проблем республики на внешнего врага.

Еще в конце 2011 года эксперт Международной кризисной группы Луиза Арбор, давая прогноз о вероятности вооруженных конфликтов в предстоящем году, упоминала Таджикистан, Узбекистан и Киргизию в числе возможных участников вооруженного противостояния. К наиболее взрывоопасным регионам Среднюю Азию причисляют и другие эксперты.

В то же время президент Киргизии Алмаз Атамбаев, отвечая на слова Каримова, отделался заявлением в том духе, что, мол, соседи должны жить дружно. В Душанбе жесткую позицию Ташкента и вовсе предпочли проигнорировать, тем более что таджикам к подобным выпадам не привыкать. С другой стороны, лидер другой державы, имеющей собственные интересы в Средней Азии - российский президент Путин - пригласил Узбекистан участвовать в строительстве Камбаратинской ГЭС. Ташкент на это предложение пока не ответил.

И все же открытые угрозы Каримова вовсе не означают, что в Ташкенте непременно решат затевать войну - из-за падения стока Амударьи или из-за невозможности оставить таджиков без электричества - не суть важно.. "Просто это такая риторическая формула, призванная показать серьезную обеспокоенность Ташкента тем, как развиваются события с предполагаемым участием России в строительстве ГЭС в Киргизии и Таджикистане", - полагает эксперт по Средней Азии Аркадий Дубнов.

"Я не думаю, что Ташкенту выгодно реальное военное противостояние, потому что это невыгодно главным образом Соединенным Штатам - сегодня основному тактическому партнеру Узбекистана в регионе - накануне вывода американских войск из Афганистана в 2014 году", - заявил Дубнов "Ленте.ру". Слова узбекского президента, уверен эксперт, следует истолковать как предложение Москве, Душанбе и Бишкеку договориться. "Другой вопрос - насколько в Ташкенте готовы обсуждать те предложения, которые были сделаны Путиным во время визита в Киргизию. Я имею в виду то, что касается участия в строительстве Камбаратинской ГЭС-1 и даже в управлении этим объектом. На это ответить могут только время и Каримов", - пояснил он.

Петр Бологов
25.09.2012