Это было кровавое месиво. 26 августа в китайском городе Сиань автоцистерна с метиловым спиртом врезалась в автобус. Погибли тридцать шесть человек, еще больше пострадали. Вскоре после этой катастрофы в интернете появилась фотография Янга Дакая, местного чиновника, который отвечает за безопасность на дорогах. Он стоял на месте аварии и самодовольно ухмылялся. Снимок вызвал волну негодования в сети. Постепенно сетяне переключились с поведения чиновника на цену часов у него на руке. Блогеры откопали разные фотографии Дакая и посчитали его часы. Вышло одиннадцать штук. И их суммарная стоимость превосходила официальную зарплату чиновника. В прошлую пятницу китайские СМИ сообщили, что Дакая уволили после того, как ему были предъявлены обвинения в коррупции.

Янг Дакай всего лишь один из тех, кто привлек внимание сетевого сообщества, которое по своей активности и злости прямо противоположно уравновешенным и подконтрольным китайским чиновникам. То, с какой регулярностью происходят подобные скандалы, объясняет, почему опрос общественного мнения в Китае полтора года назад показал, что семьдесят процентов пожилых китайских чиновников живут в состоянии "страха перед интернетом".

За последние несколько лет в Китае правительственные чиновники всех уровней стали жертвами сетевого "комитета бдительности", который выявляет случаи коррупции, изучая доходы чиновников или проступки их родственников. Именно из-за этого воздействие интернета на китайскую политику столь парадоксально: он способен значительно продлить жизнь китайского однопартийного государства. Точно так же, как рынок спас Коммунистическую партию этой страны, подконтрольный государству интернет может спасти ее правящую верхушку.

Дэн Сяопин, один из реформаторов Коммунистической Партии Китая, опасался разрушительной силы несдерживаемого рынка. Он мечтал о "социализме с китайскими особенностями", который станет попыткой постепенно обуздать силу рынка, удерживая контроль над командными высотами экономики. Хотя чиновники живут в страхе перед интернетом, партия нашла непростое решение: граждане имеют возможность высказать свое мнение в сети, при том, что государство контролирует серверы.

Количество пользователей интернета в Китае – 538 миллионов человек. Примерно половина из них пользуется сервисом микроблогов "Sina Weibo", который часто называют китайским "Твиттером". "Sina Weibo" служит местом общения, где сетяне обмениваются новостями и мнениями по самым разным вопросам, слишком щепетильным для основных китайских СМИ (что и продемонстрировал случай с Янгом Дакаем). Несмотря на то, что в сети разрешено высказывать свое недовольство партийными чиновниками и политикой, китайский интернет свободен только отчасти.

Куратор китайского интернета объяснил (на условиях анонимности), что само понятие "Великого китайского брандмауэра" породило у европейцев ложное представление о том, как устроена китайская цензура. Да, действительно, правительство блокирует доступ к некоторым сайтам и использование некоторых поисковых слов. Но большинство пользователей способно без труда преодолеть эти препятствия. Китайское правительство не заботит информация, которая попадает в Китай извне. Главный его страх в том, что граждане организуют совместные действия против правительства. Как следствие, по большому счету цензура теперь – уже не мощное "министерство правды", вооруженное единым списком запрещенных слов. Скорее, она приставлена к компаниям и отдельным личностям, чтобы поддерживать гармонию публичных дискуссий.

Китайский блогер Майкл Анти описывает такой подход к контролю интернета простой фразой "блокируй и клонируй". Китайское правительство блокирует такие сайты как "Гугл", "Твиттер" и "Фейсбук", но не запрещает создавать их китайские аналоги – при условии, что все их серверы будут стоять в Пекине. Там правительство может получать доступ к любым данным и сообщениям, пересылаемым через эти копии социальных сетей, и контролировать их, при этом предоставляя более сложный канал коммуникации, в котором члены общества могут выражать свое мнение. Правительство умеет блокировать данные с хирургической точностью и принимать меры против тех, кого сочтет нужным.

Исследование группы ученых в Гарварде, проведенное профессором Гари Кингом, проливает свет на мутный мир китайской цензуры:

В отличие от США, где социальные сети сосредоточены в руках нескольких провайдеров, в Китае они разбиты на множество мелких сайтов – и к каждому отдельному сайту прикреплено до 1 000 цензоров. Кроме того, на правительство работают около 20 000 – 50 000 интернет-полицейских и предположительно 250 000 – 300 000 членов "партии пятидесяти центов" (wumao dang[1]).

Исследователи предположили, что цензоры в Китае удаляют около тринадцати процентов всех постов (комментариев) в социальных сетях. Это говорит о том, что цель цензуры – предотвратить не столько критику, сколько коллективные действия:

Похоже, они понимают, что непривлекательный внешний вид не лишит их власти, пока им удается пресекать дискуссии, способные разрастись до групповых действий.

Интернет быстро стал неотъемлемой частью основной стратегии Коммунистической Партии. Каждый чиновник начинает свой день с подборки комментариев, из которых понятны основные темы обсуждений в интернете. Выборочный подход партии к допущению и недопущению информации дал серьезные результаты. Но эти результаты зачастую больше всего вредят местным чиновникам, которых приходится осаживать. Поскольку серверы принадлежат центральному правительству, которое находится в Пекине, чиновникам на периферии не под силу контролировать потоки информации. По словам Анти это позволяет центральному правительству превращать отсутствие цензуры в политический инструмент.

Ученые из Гарварда показали, что социальные сети стали "действенным механизмом для того, чтобы узнать, как порадовать и в конечном счете успокоить массы… с теоретической точки зрения это оптимальная стратегия использования социальных сетей, если режим хочет остаться у власти".

После страшной железнодорожной катастрофы в Венчжоу в 2011 году правительство пять дней смотрело сквозь пальцы на десять миллионов критических сообщений в соцсетях о китайском министре путей сообщения (гнев на которого в тот момент излили даже высшие чиновники).

В этом году с февраля по апрель в интернете разразилась еще более активная дискуссия о секретаре парткома в городе Чунцин, Бо Силае. Есть мнение, что жуткие слухи о Бо и его жене, Гу Кайлай, намеренно разжигались партией, чтобы подорвать доверие к популярному в народе лидеру и беспроблемно избавиться от него.

Хотя интернет-технологии в Китае еще новы, политические приемы, которые он вызывает к жизни, стары как мир. Возбужденная сетевая толпа играет ту же роль, что и "хунвэйбины" в китайской культурной революции.

Государства с плановой экономикой не рушились бы, если бы имели доступ к информации, которая способна помочь не дать государствам свободного рынка превзойти их. По той же причине демократические страны обычно переживают страны, в которых укоренился абсолютизм. Многие режимы разваливаются, когда неверно оценивают общественное недовольство конкретными политическими мерами. Или когда граждане перестают возражать государству, которое больше не считают законным. Если государство разрешает критику, это помогает ему обрести легитимность, а режиму – остаться у власти.

Нынешние правители Китая понимают, что играют с огненной рекой: ее можно направить в нужное русло, но полностью управлять ей по собственному разумению нельзя. Не исключено, что китайская культурная революция, опирающаяся на новые технологии, может укрепить политическое положение Коммунистической Партии в обществе, так же как рыночная революция Сяопина укрепила ее положение в китайской экономике. Интернет может повысить легитимность и жизнестойкость однопартийного государства. Впрочем, китайские чиновники вряд ли перестанут бояться технологий, которые способны отнять у них посты.

Примечания:

[1] служба, которая следит за тем, чтобы в интернете не велось нелицеприятное обсуждение партии и правительства.

12.10.2012
Марк Леонард