В начале октября одновременно произошли два события: министр иностранных дел России Сергей Лавров посетил Исламабад, а командующий сухопутными войсками Пакистана генерал Ашфак Каяни – Москву. По-видимому, не исключался и визит в Исламабад президента Владимира Путина, где планировалось провести встречу на высшем уровне т.н. "душанбинской четверки" в составе Афганистана, Пакистана, России и Таджикистана. Однако в преддверии российско-индийского саммита Москве пришлось отказаться от указанного визита по причине "плотного графика российского лидера".

Во время визита Сергея Лаврова были подписаны три меморандума о взаимопонимании: о расширении металлургического завода под Карачи, ранее построенного советскими специалистами; модернизации пакистанских железных дорог и реконструкции в этой стране двух тепловых электростанций.

Поездка в Москву генерала Каяни носила более закрытый характер. Известно, что он имел продолжительные разговоры с высокопоставленными представителями исполнительной власти нашей страны. В частности, Ашфак Каяни обсудил с начальником Генерального штаба Вооруженных сил РФ Николаем Макаровым перспективы развития двустороннего военного сотрудничества, а с председателем Комитета Государственной Думы по обороне Владимиром Комоедовым – пути укрепления взаимовыгодного партнерства. При этом вопрос о закупках в России вооружений ни одной из сторон не поднимался.

Очевидно, что наступает новый этап в развитии российско-пакистанских отношений. Это обусловлено тем обстоятельством, что к 2014 г. американское военное присутствие в Афганистане сократится, ориентировочно, до 20 тыс. военнослужащих. По-видимому, уйдут из этой страны и их союзники. В этих условиях вооруженные силы США будут вынуждены сосредоточиться на авиационной поддержке боевых действий афганской армии, отказавшись от проведения каких-либо крупномасштабных военных операций.

Наиболее вероятны следующие сценарии дальнейшего развития событий в Афганистане:

а) условно позитивный;

Предполагает, что в ходе переговоров афганскому правительству удастся расколоть движение Талибан и привлечь на свою сторону его умеренную часть. Это обеспечит президенту Хамиду Карзаю поддержку со стороны большинства пуштунских племен. При этом наиболее радикальная и непримиримая часть талибов будет вначале изолирована от общества, а потом нейтрализована. Учитывая серьезное влияние этнических групп в армии, им будет предоставлено больше автономии на местном уровне. В качестве противовеса силы правопорядка будут сформированы на основе пуштунов. Все это позволит американцам сохранить в Афганистане серьезное влияние на основе подписанного в мае нынешнего года соглашения о стратегическом партнерстве.

Основным препятствием для осуществления такого сценария является молодое поколение талибов, которое выступает категорически против какого-либо компромисса с действующей властью. Помимо этого, сомнение вызывает сама возможность межэтнического баланса, особенно учитывая неизбежность столкновений в будущем армии и сил правопорядка. В этих условиях США, скорее всего, станут на сторону пуштунов, что будет свидетельствовать о возврате к традиционной структуре власти в Афганистане.

б) негативный;

В рамках этого сценария США не смогут сохранить даже минимальный уровень своего военного присутствия в Афганистане ввиду, например, начала полномасштабной войны с Ираном или серьезных финансовых проблем. Как следствие, Афганистан начнет распадаться на пуштунский Юг и непуштунский Север. При этом велика вероятность свержения действующего режима и переход центрального правительства под контроль талибов. Произойдет раскол в армии и силах правопорядка, что будет свидетельствовать о начале затяжной и ожесточенной гражданской войны.

в) поддержание "статус-кво";

При таком сценарии, который не имеет долгосрочной перспективы, США придется сохранять или даже наращивать уровень своего военного присутствия в Афганистане.

г) привлечение "умеренных" талибов во власть.

Скорее всего, этот процесс примет неконтролируемый характер, что приведет к "талибизации" центрального правительства и возобновлению гражданской войны. Одновременно будет происходить постепенный приход во власть "неоталибов", более гибких в отношениях с окружающим миром, но сохраняющих тесные связи с радикалами. "Неоталибы" могут согласиться на ограниченное военное присутствие в Афганистане США и их союзников, во всяком случае, до существенного ослабления ими Северного альянса.

Пока трудно сказать, какой из вышеперечисленных сценариев наиболее реален. Многое будет зависеть от стратегии, выбранной США, успешности раскола движения Талибан, а также деятельности важнейших внешнеполитических игроков. Но несомненно, что ситуация в сфере безопасности ухудшится. Это будет подталкивать Москву и Исламабад к укреплению военного сотрудничества. О такой возможности свидетельствует поддержка президентом Владимиром Путиным пакистанской заявки на вступление в Шанхайскую организацию сотрудничества и его заявление о том, что Пакистан является важным региональным партнером России.

Конечно, российско-пакистанское военное сотрудничество будет всячески блокироваться со стороны Дели. Очевидны и рычаги такого воздействия в виде ограничения на экспорт ядерных и военных технологий. Так, нынешний объем заказов Индии на российские вооружения и военную технику составляет $10,8 млрд. Ежегодно Россия поставляет в эту страну только военной продукции на $3 млрд. В последние годы доля Индии в общем объеме оружейного экспорта Российской Федерации составляла от 22 до 38%.

В то же время, существуют факторы, препятствующие развитию российско-индийского сотрудничества в военно-технической сфере. Среди них можно выделить следующие:

а) укрепление американо-индийских отношений;

б) насыщение рынка Индии морально стареющим российским оружием;

в) необходимость технического перевооружения ВС России, т.к. имеющиеся у оборонного промышленного комплекса мощности не позволяют одновременно увеличивать экспорт вооружения и поставки оружия для национальной армии.

Учитывая вышеизложенное, Россия может начать поставки в Пакистан некоторых образцов вооружений. В первую очередь, речь идет о продаже военно-транспортных вертолетов Ми-17. Такие вертолеты могут быть использованы не только в военных, но и мирных целях, что является исключительно важным ввиду широкого привлечения пакистанской армии к решению различного рода хозяйственных задач. И такие поставки не вызовут прямого противодействия со стороны Индии.

Следует заметить, что Москва косвенно уже продает Пакистану военную технику. Так, в пакистанском городе Камра с помощью Китая производится легкий истребитель JF-17 Thunder с российским турбореактивным двигателем РД-93. По-видимому, Россия могла бы принять участие в реализации этого пакистано-китайского проекта, который имеет существенный экспортный потенциал.

Таким образом, нынешнюю ступень в российско-пакистанских отношениях преодолеть достаточно сложно. Сильно тянет груз прошлого: в период "холодной войны" Советский Союз и Пакистан чаще враждовали между собой, что ярко проявилось после ввода советских войск в Афганистан. Однако ситуация все больше меняется. Для России однозначная ставка на Индию уже не соответствует национальным интересам ввиду неизбежного обострения афганского кризиса (на этом направлении Дели имеет ограниченное влияние). Подобное происходит и в отношении Пакистана. Он слишком долго ориентировался на США, что вело лишь к ухудшению внутриполитической ситуации. Следовательно, назрела необходимость пересмотра внешнеполитических приоритетов в интересах укрепления региональной безопасности.

Евсеев Владимир Валерьевич, директор Центра общественно-политических исследований - специально для Интернет-журнала "Новое Восточное Обозрение".

26.10.2012