Сложная ситуация в энергетических секторах Пакистана, Афганистана и Индии сохраняется уже не одно десятилетие, и частичное решение накопившихся в этой области проблем было бы возможно при условии поставок газа из Ирана в Пакистан и далее в Индию, и из Туркменистана в Афганистан и далее в Пакистан и Индию. Но насколько реальны эти проекты, что уже сделано для их реализации, какие препятствия стоят на пути сооружения газопроводов – вот тот круг вопросов, которые хотелось бы рассмотреть в данной статье.

Говоря о газопроводе ИПИ, следует заметить, что идея его сооружения возникла довольно давно, еще в 50-е гг. прошлого столетия, а отнюдь не в 1995 г. (когда было подписано первое реальное Соглашение по его строительству). Именно тогда один из пакистанских экспертов в области газовой энергетики, Малик Афтаб Ахмед Хан (преподаватель Военно-технического колледжа г.Рисалпур, недалеко от г.Пешавар на северо-западе Пакистана), предвидя в перспективе очевидную нехватку этого энергоносителя в Пакистане, опубликовал научно-практическую статью о возможном строительстве газопровода из Ирана в Пакистан. Но лишь в 1989 г. к этой идее вновь вернулись, но уже на официальном уровне, когда чиновники газовых ведомств Пакистана и Ирана приступили к двустороннему обсуждению возможности практического осуществления этого проекта [1].

Но только в 1994 г. начались реальные переговоры между Ираном и Пакистаном о сооружении газопровода, результатом чего стало подписание в 1995 г. т.н. Предварительного Соглашения о его строительстве. После соответствующих переговоров Ирана с Индией в 1999 г. было подписано аналогичное Соглашение между этими странами. Однако в 2009 г. Индия практически вышла из проекта ИПИ, сославшись на завышенные (с точки зрения Дели) Ираном цены на газ, а также на отсутствие гарантий безопасности поставок этого углеводорода через территорию Пакистана – возможность перекрытия газовых поставок ("закрытие краника" пакистанской стороной) в случае возникновения конфликтной ситуации с Индией.

По состоянию на ноябрь 2012 г., Иран практически завершил строительство ветки по своей территории, протяженностью 1,100 км, осталось построить аналогичную часть газопровода на пакистанской территории длиной 785 км. Заметим попутно, что общая стоимость сооружения составляет примерно $7.5 млрд., однако есть все основания полагать, что эта цифра в процессе дальнейшего строительства возрастет (любопытно, что в 1995 г., когда было принято окончательное решение о сооружении газопровода, его стоимость была определена в $2.5. млрд. [2]; а через 7 лет эта цифра достигла уже $3.5 млрд.) [3].

В рамках этого проекта предполагается, что основная часть газа будет направлена в сферу выработки электроэнергии в Пакистане, что позволит увеличить общую мощность на 5.000 мегаватт. Одновременно пакистанские эксперты подсчитали, что использование импортируемого иранского газа вместо сжиженного газа позволит ежегодно сэкономить $735 млн. По расчетам экспертов Экономического координационного комитета Кабинета министров Пакистана, использование иранского газа вместо нефти на тепловых электростанциях позволит снизить стоимость выработки 1 кВт электричества примерно на 30% [4].

Однако до сих пор существуют немалые разногласия между Ираном и Пакистаном в стоимости самого импорта газа. Исламабад настоятельно требует от иранской стороны снижения цены на газ, на что, естественно, Тегеран не идет. Правда, пока что это напоминает дележ шкуры неубитого медведя, поскольку 2 года строительства (а, скорее всего, эти сроки вырастут) многое может измениться в ценообразовании как на энергоносители в целом, так и на газ, в частности. Позиция Ирана сводилась в 2008 г., когда решался этот вопрос, к тому, что Пакистан должен платить за газ в размере 85% от стоимости сырой нефти в данный конкретный момент времени, в то время как Пакистан настаивал на цифре в 70% [5]. По имеющейся у нас предварительной информации, пока что стороны сходятся на цифре в 80% от текущей стоимости сырой нефти, однако вопрос так пока окончательно и не решен [6].

И все же не стоимость газовых поставок стоит на пути окончательной реализации проекта, а чисто технический вопрос - действительно ли закончена "иранская" часть трубопровода, и какая его часть уже имеется на территории Пакистана (если имеется вообще)?

Находившийся в сентябре 2012 г. с визитом в Пакистане президент торгово-промышленной палаты Ирана Яхья аль-Исхак, возглавлявший торговую делегацию, на пресс-конференции коснулся и вопроса о строительстве трубопровода, по которому иранский газ будет поставляться в Пакистан. Он, в частности, отметил, что "реализация проекта успешно продолжается и, по всей видимости, через 8-10 месяцев трубопровод будет дотянут до ирано-пакистанской границы. По его словам, иранские компании по-прежнему хотели бы участвовать в строительстве той части трубопровода, которая будет прокладываться по территории Пакистана" [7].

На каком-то этапе сооружения этого газопровода и "Газпром" проявлял интерес к этому проекту. Еще в апреле 2007 г. во время визита в Пакистан заместителя председателя газового концерна Александра Анненкова последний предложил пакистанскому правительству разработать генеральную схему развития газовой промышленности этой страны, учитывая, что по подсчетам "Газпрома" к 2010 г. потребность Пакистана в газе возрастет с 30 до 44 млрд. кубометров. А это вызывает необходимость "более системно" заниматься развитием газовой отрасли. Поэтому "Газпром" был готов участвовать в строительстве разветвленной газовой сети, включая проект Иран-Пакистан-Индия, разведке и разработке нефтегазовых месторождений, а также в сооружении подземных хранилищ газа в этой стране. "Есть возможность создания и совместного предприятия в области разведки и добычи нефтегазовых ископаемых", - отметил зампред [8].

Через 2 года, в мае 2009 г., заместитель главы Минэнерго России А.Яновский заявил, что компания "Газпром" готова подключиться к проекту строительства газопровода с иранского месторождения Южный Парс в Пакистан. По его словам, Москва приветствует подписанное 24 мая 2009 г. пакистано-иранское рамочное соглашение о строительстве газопровода из Ирана в Пакистан и "готова присоединиться к проекту, как только поступит такое предложение". Один из высокопоставленных менеджеров российской компании подчеркнул тогда, что "Газпром" мог бы выполнять функции оператора газопровода, а также выступить подрядчиком при его строительстве [9].

И в 2012 г. на рабочем уровне шли переговоры между "Газпромом" и пакистанским Министерством нефти и природных ресурсов об участии первого в сооружении газопровода. Более того, планировалось подписание соответствующего Соглашения в рамках предполагавшегося визита президента РФ В.В.Путина в Пакистан для участия в 4-стороннем саммите в Исламабаде, однако отказ российского президента от поездки в Пакистан не позволил подписать соответствующие документы. Хотя, как нам представляется, "Газпром" несколько потерял интерес к этому трубопроводу, особенно с учетом вложения средств и ввода в эксплуатацию "северной" ветки в Европу, а также стремлением пакистанской стороны предоставить право участия в этом проекте на тендерной основе.

Серьезное противодействие этому проекту оказывали и продолжают оказывать Соединенные Штаты после введения экономических санкций против Ирана в связи с реализацией им ядерной программы. По мнению Вашингтона, поставки газа в Пакистан могут заметно ослабить воздействие санкций на Иран и позволить ему в какой-то мере обойти их. США настоятельно рекомендуют Пакистану, начиная с 2010 г., выйти из проекта ИПИ, обещая взамен активное американское участие в реализации проекта ТАПИ, а также в сооружении крупного промышленного терминала по сжижению газа в Пакистане.

Однако пока что Пакистан продолжает активно участвовать в строительстве газопровода, несмотря на столь жесткие требования со стороны США. Сложность позиции Исламабада заключается в том, что энергетическая проблема в стране (наряду с неразвитостью системы налогообложения) относится к наиболее серьезным препятствиям на пути ускоренного развития национального хозяйства страны. Более того, постоянные веерные отключения электричества в основных городах Пакистана ведут к резкой критике руководства страны со стороны широких слоев пакистанского общества и обостряют и без того непростую социальную обстановку в Пакистане. Поэтому сооружение газопровода из Ирана в Пакистан является в прямом смысле слова жизненной необходимостью. В этой связи неудивительно, что Исламабад обратился к иранской стороне с просьбой принять активное участие в строительстве пакистанской части газопровода ИПИ (приглашение было передано Тегерану в ходе официальной встречи федерального министра нефти и природных ресурсов Асима Хусейна с послом Ирана в Пакистане Резой Хакикияном) [10].

Иран, как представляется, в большей степени преследует политические интересы в процессе строительства газопровода, нежели экономические (хотя сбрасывать их со счетов никак нельзя, поскольку для Ирана, у которого запасов газа еще больше, чем, например, у соседнего Туркменистана, также является важным вопрос диверсификации экспортных маршрутов). С учетом жесткого американо-иранского противостояния Тегерану необходимо любыми способами продемонстрировать несостоятельность режима санкций, наличие в условиях международной изоляции партнеров и союзников, а тем более таких, как Пакистан, который является давним стратегическим партнером Вашингтона в регионе.

В конечном итоге, отвечая на поставленный в заголовке статьи вопрос о реальности сооружения газопровода Иран-Пакистан-Индия, можно практически полностью ответить на него утвердительно – это не миф, а реальность. Если, конечно, не возникнут некие форс-мажорные обстоятельства, способные объективно помешать реализации проекта.

Совсем иная ситуация складывается с газопроводом ТАПИ – Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия. С нашей точки зрения, этот проект носит полуфантастический характер и никак не может быть реальным, и пока что это – некий миф, который постоянно "присутствует" в ходе двусторонних и многосторонних переговоров заинтересованных государств.

Строительство этого трубопровода, протяженностью 1,735 км, ориентировочной стоимостью $7.6 млрд. (по информации пакистанских СМИ, в середине 90-х гг. его примерная стоимость составляла $2 млрд., к 2002 г. возросла до $3.5 млрд.) и пропускной способностью 30 млрд. куб. м газа в год с возможным увеличением до 33 млрд. куб. м должно было начаться еще в 2006 г. и завершиться в 2016 г., однако это строительство вплоть до конца 2012 г. так и не было начато [11]. Рабочие переговоры о сооружении указанного газопровода велись еще в 90-е гг., в марте 1995 г. был подписан Меморандум о строительстве газопровода и нефтепровода из Туркменистана в Пакистан (в документе подчеркивалось, что "Туркменистан заинтересован в экспорте газа в Пакистан по цене, сопоставимой с ценой природного газа, предлагаемого Пакистану третьими странами", т.е. Саудовской Аравией, Катаром и Кувейтом) [12], однако конкретное Соглашение о его строительстве было подписано только в 2002 г. в Исламабаде главами трех государств (без Индии) [13]. Практическим двигателем этого проекта был на первом этапе Сапармурат Ниязов, активно стремившийся выйти на газовые (и не только газовые) рынки Центральной и Южной Азии, что нашло отражение в очередном, подписанном в Ашхабаде уже в начале 2003 г. Соглашении о строительстве газопровода. В нем были заложены основы для создания нормативно-правовой базы проекта и создания Консорциума, который взял бы на себя обязательства по строительству трубопровода и его управлению. В документе устанавливались принципы определения транспортных тарифов и ставок налогообложения, отвода земель для газопровода и нормативы технических стандартов проекта. Более того, Соглашением регулировались технические, финансовые, организационные и институциональные аспекты реализации проекта [14]. В соответствии с ТЭО, газопровод ТАПИ должен пройти из Туркмении через Герат, Кандагар (Афганистан) и далее через Кветту до пакистанского г.Мултан, откуда уже планируется проложить две ветки: непосредственно в Индию и в Карачи, где в перспективе может быть построен завод по сжижению газа для его вывоза в другие страны морским путем.

За этим последовала целая серия различных Соглашений на самом высоком уровне, конкретизирующих сооружение этого газопровода, однако все они остались на бумаге. Главным препятствием здесь является отсутствие гарантий безопасности как строительства трубопровода, так и его эксплуатации на афганской территории. Еще в 2005 г. движение "Талибан" выступило с угрозами срыва строительства газопровода Туркмения-Афганистан-Пакистан, если в нем будут участвовать американские и западные компании, а также международные финансовые институты, где главенствуют западные банкиры (подразумевался в первую очередь Азиатский банк развития, финансирующий строительство энергетических объектов в Южной и Центральной Азии). Об этом тогда сообщил агентству РИА "Новости" официальный представитель движения "Талибан" муфтий Латифулла Хакими [15]. Затем подобные угрозы терактов на газопроводе звучали с завидной регулярностью, и нет сомнений в том, что после вывода войск НАТО из Афганистана в 2014 г. (даже при условии присутствия там после этого некоторого контингента американских войск) опасность терактов сохранится в полной мере.

Справедливости ради следует заметить, что внешне проект ТАПИ выглядит весьма привлекательным (если не учитывать серьезные вопросы безопасности его сооружения и дальнейшей эксплуатации), и даже Соединенные Штаты проявляют определенную заинтересованность в его реализации, хотя непонятно, что больше их толкает к этому – экономические или политические интересы, т.е. стремление не дать Пакистану и в какой-то мере Индии всецело ориентироваться на газопровод из Ирана, а максимально привлечь их внимание к поставкам газа из Туркменистана. В этой связи помощник госсекретаря США по Южной и Центральной Азии Роберт Блейк в ходе своего визита в этот регион в августе 2012 г. заявил, что "многие американские компании очень заинтересованы в участии в проекте ТАПИ, однако прогресс в этом вопросе зависит от того, что будет предложено" [16].

По нашему мнению, этот проект носит отнюдь не энергетический, а, скорее, политический характер, поскольку во время регулярных четырехсторонних встреч (руководители Афганистана, Индии, Пакистана, Туркменистана) речь заходит в т.ч. и о необходимости строительства этого газопровода. Однако, как отмечено выше, пока что это строительство остается на бумаге, хотя уже давно был намечен его ввод в строй в 2016 г. В октябре 2012 г. Ашхабад объявил о своем решении построить часть этого газопровода на своей, туркменской, территории и закончить его строительство в 2017 г.; при этом президент страны Гурбангулы Бердымухамедов подчеркнул, что "каждая страна пусть сама о себе позаботится при строительстве нитки газопровода на своей территории" [17].

С нашей точки зрения, несмотря на подписание свыше десятка Соглашений по проекту ТАПИ, пока что его реализация является, как отмечено выше, мифом, что в определенной степени очевидно и для стран-участниц проекта, и для потенциальных инвесторов, включая АзБР. И дело не только в военных действиях на территории Афганистана, но и в сложной внутриполитической ситуации в пакистанском Белуджистане, где также далеко не в полной мере может быть обеспечена безопасность сооружения газопровода. Наконец, весьма осторожную позицию занимает и Индия, руководство которой, несмотря на явное улучшение индийско-пакистанских отношений в последние годы, тем не менее, опасается (в случае возникновения сложностей в двусторонних отношениях) приостановки газовых поставок по этому газопроводу, как впрочем, и газопроводу ИПИ.

Сергей Наумович Каменев - кандидат экономических наук, заведующий сектором Пакистана Центра изучения стран Ближнего и Среднего Востока Института востоковедения РАН, специально для Интернет-журнала "Новое Восточное Обозрение".

(1)Business Recorder. 10.01.2012. Кстати сказать, один из них, Али Шамс Ардекани стал позднее заместителем министра иностранных дел Ирана и активно лоббировал проект газопровода из Ирана в Пакистан в правительстве страны.

(2)Business Recorder. 12.10.2008. Dawn. 25. 05.2009.

(3)Khaleeq Kiani. Gas pipeline MoU signed with Russian company // Dawn. 12.11.2002.

(4)Business Recorder. 24.01.2009.

(5)Business Recorder. 12.10.2008.

(6)Подробно вопросы сооружения этого газопровода до 2008 г. рассмотрены также в статье: М.Ю. Морозова. Газопроводы для Южной Азии или где проляжет проект ХХI в. // www.iimes.ru. 10 мая 2008 г.

(7)Цит. по: http://www.rusenergy.com/. 13.09.2012.

(8)Время новостей. 13 апреля 2007 г.

(9)Business Recorder. 29.05.2009.

(10)"Агентство нефтегазовой информации". http://www.angi.ru/news.shtml?oid=2793805. 16 октября 2012 г.

(11)Amanullah Bashar. Gas Pipeline from Turkmenistan. ADB to finance feasibility report. // Pakistan Economist. Aug 26 - Sep 01, 2002. Dawn. 1.12.2005.

(12)М.Ю.Морозова. Иран и Туркменистан: проблемы транспортировки природного газа в регион Южной Азии. // "Ближний Восток и современность". Выпуск 26. М., 2005, с. 275-290.

(13)Shamim Ahmed Rizvi. Pakistan, Afghanistan and Turkmenistan gas pipeline. It would bring economic progress and prosperity for the peoples and also enhance regional cooperation. // Pakistan Economist. June 10 - 16, 2002.

(14)О чем договорились в Ашхабаде руководители Туркменистана, Афганистана и Пакистана. // www.turkmenistan.ru. 3 января 2003 г.

(15)www.gundogar.org/ 20 апреля 2005 г.

(16)Цит. по: Азер Ахмедбейли. "Trend News Agency" (Азербайджан). // http://www.inosmi.ru/world/20120920/199513971. 20 сентября 2012 г.

(17)Dawn. 17.10.2012.

05.11.2012
Сергей Каменев