УБИВАТЬ ПРИКАЗА НЕ ДАВАЛ. И ВООБЩЕ ПЛОХО СЛЫШАЛ…

Удивительные откровения экс-министра обороны КР Бакытбека Калыева

30 октября продолжился судебный процесс по событиям 7 апреля 2010 года. Показания давал бывший министр обороны Бакытбек Калыев, которого, как и остальных 27 подсудимых, обвиняют в соучастии в убийстве двух и более человек, а также в превышении полномочий и злоупотреблении должностным положением. О том, каким в его памяти остался тот трагический день, Калыев рассказал суду.
Ему, говорит он, в те дни нездоровилось... Несмотря на недомогание, 6 апреля прибыл в Дом правительства по просьбе тогдашнего министра внутренних дел Молдомусы Конгантиева.

Чуть не лишились вертолета…

"Когда я прибыл на 7 этаж Дома правительства, там напротив кабинета Каныбека Жороева (руководителя аппарата президента) находились главы силовых ведомств, их замы и премьер-министр Данияр Усенов. Мы все обсуждали ситуацию в Таласе. Там уже захватили областную администрацию, удерживали губернатора, была опасность нападения на УВД, где хранится оружие и содержатся следственно-арестованные, - вспоминает Калыев. - Нам сообщили, что есть пострадавшие, а эвакуировать их машиной невозможно. Усенов спросил, может ли вертолет Минобороны вылететь в Талас, доставить туда милиционеров для помощи и вице-премьера Акылбека Жапарова, а оттуда забрать раненых и пострадавших сотрудников милиции. Я отдал приказ командующему ВВС, чтобы подняли вертолет, согласовав коридор с агентством гражданской авиации. Примерно в 22.00 мне позвонил военком города Таласа и сообщил, что митингующие, узнав о прибытии вертолета, направились в аэропорт для захвата и уничтожения техники. На аэродроме к тому времени не было ни охраны, ни обслуживающего персонала. Охранять вертолет пришлось экипажу. Это были последние на тот момент вертолеты, которые еще летали. Я был вынужден дать команду срочно вернуться в Бишкек. Иначе это был бы крах".

"Я лишь догадывался, что обсуждалось…"

7 апреля 2010-го, по показаниям Калыева, с утра они с премьером Усеновым обсуждали вопрос, сколько сотрудников Минобороны сможет выделить для охраны Дома правительства.
"Ситуация в Таласе выходила из-под контроля… Мне доложил начальник Бишкекского высшего военного училища, что может выделить 200 курсантов, свободных от несения службы, и еще у меня был сводный отряд "Скорпиона" из 100 военнослужащих. Я дал команду доставить личный состав к Дому правительства со штатным оружием без боеприпасов. Резерв боеприпасов находился в роте госохраны на Логвиненко, 24.
После этого я все время был в фойе седьмого этажа, напротив кабинета Жороева, - продолжает свой рассказ Б.Калыев. - В 12.30 в Дом правительства прибыли с заседания Жогорку Кенеша генеральный прокурор Нурлан Турсункулов и премьер-министр Данияр Усенов. Турсункулов справился о моем здоровье. Подошел Сатыбалдиев (госсоветник президента) и предложил самовольно войти на совещание к президенту. В кабинете мы сидели в конце стола, друг против друга с Сатыбалдиевым. Я сидел от президента с левой стороны, а у президента в кабинете не принято громко говорить. Вследствие контузии и повышения сахара в крови с 2008 года у меня резко ухудшился слух. Я потерял слух на 100 процентов на левом ухе и на 40 процентов на правом. Поэтому то, как шло обсуждение, слышал плохо, а переспрашивать было неудобно. Я понял, что идет обсуждение введения чрезвычайного положения в Бишкеке. Усенов докладывал, что это требование депутатов. Мне показалось, что эту идею поддерживала и Оксана Малеваная. Президент Бакиев не поддержал инициативу о введении чрезвычайного положения в стране. На этом закончилось совещание, которое длилось минут 10.
После этого мне доложили командиры, что на двух большегрузных машинах прибыли курсанты и сводный отряд "Скорпиона", но до конечной цели доехать не могут, так как на пересечении улиц Жибек Жолу и Панфилова образовалась пробка. Я дал команду назначить старшего за машинами, машины доставить в батальон охраны и обслуживания Минобороны в район БЧК. А личному составу пешим маршем прибыть в "Белый дом". После их прибытия моему личному составу задачу определяла Служба госохраны. Дислокация была следующей: военнослужащих рассредоточили по периметру "Белого дома". Курсанты с юго-западной и западной сторон, военнослужащие бригады "Скорпион" в количестве 100 человек - с северной стороны в лесопосадке внутри ограды "Белого дома". Позже из них 50 человек были направлены на охрану здания Службы госохраны. Оставшиеся военнослужащие находились со стороны парка Панфилова.
Начался дождь, и они, позвонив, попросили разрешения, пока находятся в резерве, зайти в здание "Белого дома". Я дал приказ укрыться плащ-палатками и находиться в том же месте", - вспоминает Калыев.
По его показаниям, в тот день всем руководил председатель СГО Жаныш Бакиев, которого он несколько раз видел: тот "носился по коридору, говорил по телефону, переговаривался по рации…"

Подсудимый Бакытбек Калыев,
бывший министр обороны КР.

"Митингующие дико орали…"

"В 13 часов, - продолжил свои показания бывший глава Минобороны, - поступила информация, что в районе "Форума" избиты сотрудники милиции, у них отобрано оружие, среди них есть пострадавшие. Агрессивно настроенные митингующие движутся по улице Алма-Атинcкой в сторону "Белого дома". Минут через 30 стали слышны дикие крики, вопли, которые издают мужчины, когда играют в улак-тартыш (козлодрание) или когда идет кавалерийская атака. Зазвучали хлопки холостых выстрелов…"
На вопрос адвоката, как он мог различать, холостые это были выстрелы или нет, если имеет проблемы со слухом, Калыев пояснил: "Я слышал общие звуки, мой слух позволяет слышать высокие децибелы. И потом, ребята из СГО, мои бывшие подчиненные громко обсуждали все, что происходило на площади".
Калыев продолжал находиться в фойе 7 этажа, когда кто-то сообщил, что таранят ворота. "Я машинально хотел подойти к окну и посмотреть, что происходит, но мне кто-то сказал, что стреляют по окнам. Люди начали выходить из кабинета в фойе. Когда все выбежали, я увидел на столе папку, где было написано "премьер-министру". У меня нет привычки заглядывать в чужие документы, но взгляд упал на бумагу, это был указ о введении чрезвычайной ситуации на отдельно взятых территориях Кыргызской Республики, а именно в Нарынской, Таласской областях, городе Бишкеке и в отдельных районах Чуйской области, - рассказывает Калыев. - Меня удивило, что это был единственный лист, а внизу, где обычно подписываются, кроме президента, еще и премьер-министр, заведующий юротделом и другие официальные лица, стояла только подпись президента, больше ничьей подписи не было. Но это уже не имело значения, потому что основное решение принимал президент страны, если он подписал, то указ вступает в силу".
"Времени было около 14 часов, - продолжает Калыев. - Мне доложили, что митингующие на машине "Урал" таранят ворота со стороны пересечения проспекта Чуй и улицы Логвиненко. Потом поступила информация, что два бойца Нацгвардии ранены (Национальная гвардия тогда была в составе СГО). После этого я дал команду личный состав, который был без боеприпасов и без средств защиты, отвести на западную сторону "Белого дома" до дальнейших указаний. Велась стрельба... Но я не мог определить по звукам, с каких сторон она велась. Площадь перед "Белым домом", получается, как кастрюля, все окружено высотными зданиями. И выстрелы что с той стороны, что с другой отдаются эхом, и определить, откуда стреляли, невозможно.
Потом пошла информация, что ворота со стороны улицы Логвиненко таранили сначала бусиком, потом мусороуборочной машиной, потом захватили УАЗ батальона связи Минобороны, подожгли и пытались таранить ворота. Таран применяется при проникновении на объект инженерными, техническими средствами. В соответствии с законом о Службе госохраны, при попытке проникновения военнослужащий, несущий охрану государственного объекта, имеет право на применение оружия".
- Вооруженные силы Кыргызской Республики, - напомнил Калыев, - руководствуются Конституцией и уставами Вооруженных сил. В уставе четко и ясно написано: "Часовой, сотрудник Службы госохраны, привлеченный к охранным мероприятиям, вправе применить оружие при попытке проникновения, и при проникновении на охраняемый объект, и нападении на часового".
В уставе не определено, кем является нападающий - "мирным митингующим", "гражданином Кыргызстана" или "иностранцем", речь идет о человеке, который нарушил границы поста. Идет сначала предупредительный выстрел вверх, а потом - на поражение.
- Если бы военнослужащие просто расступились и пропустили бы нападавших на ворота людей, - говорит Калыев, - это было бы воинским преступлением. Людей с ружьем, в том числе тех, кто здесь сидит на скамье подсудимых, с 17 лет государство кормит, одевает, дает образование, а мы, в свою очередь, отдаем свои самые активные 25 лет службе. Мы давали присягу верой и правдой служить Родине! И нарушение этой присяги является тягчайшим воинским преступлением - и в моральном, и в человеческом плане. Я знаю, что если бы военнослужащие ушли тогда, а на тот момент было введено чрезвычайное положение, это приравнивалось бы к тому, что они покинули поле боя, - заключил экс-министр обороны Б.Калыев. И здесь ему возразить нечем.
По показаниям Калыева, около 16 часов начались переговоры, Сатыбалдиев привел переговорщиков Сариева и Омуркулова, и на какой-то момент был прекращен огонь.
Б.Калыев, по его словам, в переговорах с оппозицией не участвовал по состоянию здоровья. Да и представители митингующих, заметил он, не желали с ним вести переговоры.
"После последнего раунда переговоров Усенов подал в отставку. Турсункулову сказали, что он может идти, на его место вызвали заместителя. Суталинов ушел с лидерами оппозиции передавать дела в ГКНБ, где на тот момент уже сидел новый руководитель. Я посмотрел вопросительно на Данияра Усенова, типа что мне делать? Он сказал: "Тебя и Жаныша приказали оставить в "Белом доме", с вами будет отдельный разговор". Если бы на тот момент меня с Жанышем отдали на растерзание митингующим, может, на том все успокоилось бы и этого суда не было?" - неожиданно озадачился вопросом подсудимый Калыев. И спустя несколько минут продолжил:
"Все разошлись, остался я один. Вызвал командиров отряда курсантов военного училища и отряда военнослужащих "Скорпиона". Они рапортовали, что соприкосновений с митингующими не было, стрелковое оружие, боеприпасы и вооружение оставались в роте охраны и были целыми. Была попытка проникновения в здание Министерства обороны, на территорию Нацгвардии, но солдаты встали живым щитом и никого не пустили. Одного солдата ранили камнем в нос, и все. Вооружение, включая подсумки, штык-ножи, магазины, автоматическое оружие, штатное оружие офицеров, - все было в наличии. Я сказал, что президент в Оше, премьер-министр подал в отставку, формально я не ваш командир. Решили выходить. В этот момент внутренние войска или СГО начали выходить через пешеходную калитку с западной стороны. Потом курсанты военного института и военнослужащие "Скорпиона" вышли через парк Панфилова по направлению к БЧК.
В тот день я был в гражданской форме одежды, так как находился на лечении, спустился в гардеробную за курткой и здесь встретил Жаныша Бакиева. Время было после 12 ночи. Я сказал: "Нас решили оставить. У тебя есть возможность уйти?" Я признался, что за свою жизнь боюсь: толпа не будет разбираться, кто и что. Он сказал: "Пойдем со мной". С ним вышли через автомобильные ворота с северной стороны, где заходят технические сотрудники, прошли через парк Панфилова, на пересечении улиц Панфилова и Логвиненко сели в ожидающую машину и уехали. Я думал, что я последний, кто покидает "Брестскую крепость", но, оказывается, там оставались Эльмурза Сатыбалдиев и другие. Когда я спускался с 7 на первый этаж, все в здании было в порядке, не было ни разграблений, ни пожара", - заключил Б.Калыев.

"Виновным себя не считаю…"

Адвокаты задали подсудимому Калыеву несколько вопросов. К примеру такой: "Участвовали ли вы в узурпации власти президентом Бакиевым?"
- Я кадровый военный, куда меня отправляли, там я и работал. В период своей работы ни одного родственника на должности не назначал, - ответил Калыев.
Затем последовал вопрос: "Относитесь ли вы к приближенным семьи Бакиева?" - "Приближенным меня называют потому, что мы с Бакиевыми земляки, из одного района. В 1998 году по воле случая я был откомандирован очень уважаемым мною человеком, которого мы называем "ата" или "батя", Субановым Мырзаканом Усуркановичем в Чуйскую область на должность помощника губернатора. После этого служил верой и правдой", - ответил Бакытбек Калыев.
Еще на одно обвинение о незаконности привлечения к охране Дома правительства военнослужащих Калыев возразил: "Участие Вооруженных сил в обеспечении охраны государственных объектов у нас всегда было. К примеру, привлечение вертолетов Минобороны для передвижения главы государства. Или в 2000 году во время аксыйских событий всех милиционеров Джалал-Абадской области не хватило, выставляли оцепление с Каджисайского батальона Министерства обороны, когда аксыйцы начали захватывать здания госучреждений в Кербене. Это тоже участие. Или 2005 год. Еще один случай, когда уважаемый нами генерал-полковник Аширбаев пострадал, он охранял "Белый дом", и как настоящий офицер его не бросил. В подвале "Белого дома" забыли 200 курсантов. На тот момент я тоже был победителем - ведь до этого ходил в оппозиции. И был участником тех событий. Я поставил 150 человек, сделал живой коридор и вывел курсантов. Те ребята, которые делали коридор и выводили курсантов, сейчас сидят в депутатах".
На самый главный вопрос: кто же убил 87 митингующих и ранил более 400 человек, подсудимый Калыев ответил: "Никому команды убивать я не давал. Никакого сговора или штаба в тот день не было. С первых дней, когда я был взят под стражу, звучала версия со слов потерпевших, и журналисты неоднократно брали интервью у участников событий после 7 апреля. Молодые ребята кыргызской национальности, бравируя захваченным оружием на "Форуме", рассказывали, как застрелили снайпера и его тело растерзали... Как латышку с сотовым телефоном корректировщиком огня уничтожили… Значит, эти разговоры не беспочвенны".

Лейла САРАЛАЕВА

ВОПРОСЫ БЕЗ ОТВЕТОВ

* В апреле 2010 года, сразу после революции, сотрудники прокуратуры обнаружили в "АзияУниверсалБанке" сразу семь депозитных ячеек, принадлежавших бывшему министру обороны Бакытбеку Калыеву. Из них в общей сложности изъяли почти 6 миллионов долларов. Откуда взялись такие деньги у военачальника - с его-то скромной министерской зарплатой?
Сам Б. Калыев на следствии внятных объяснений по этому поводу не дал. От этих миллионов он отказался, они пошли в доход государства, а по предъявленному Б. Калыеву обвинению в отмывании денежных средств, добытых преступным путем, уголовное дело впоследствии прекратили. Поэтому и вопросов на сей счет на судебном процессе экс-министру обороны сейчас никто не задает - к уголовному делу по событиям 7 апреля это уже не относится.
* Вечером 16 апреля 2010 года свергнутый президент Курманбек Бакиев покинул Кыргызстан, вылетев из аэропорта Джалал-Абада на военно-транспортном самолете ВВС Казахстана, присланном по личному указанию Нурсултана Назарбаева. В самолет К. Бакиев сел лишь со своей молодой женой и двумя маленькими детьми, все, кто его сопровождал, остались. А провожали его до трапа Жаныш Бакиев и Бакытбек Калыев.
Когда после вылета К. Бакиева сотрудники спецслужб осмотрели машины, сопровождавшие его в аэропорт, в одной из них, по свидетельству очевидцев, обнаружили лишь вооруженного Б. Калыева и его арестовали. Жаныш Бакиев (давший накануне "слово офицера" сдаться новым властям) куда-то загадочным образом исчез.
Куда он тогда исчез, как и с чьей помощью? Этого вопроса экс-министру обороны Б. Калыеву (который, получается, видел Жаныша Бакиева последним) на судебном процессе тоже почему-то никто не задает. Видимо, рассудив, что и этот вопрос "к делу не относится".

Подсудимый Нурлан Турсункулов,
бывший генпрокурор. (Фото из редакционного архива.)

Свои показания дал 30 октября и бывший генеральный прокурор страны Нурлан Турсункулов. По его словам, после 2 февраля 2010 года, когда был подписан указ президента, должностные права Турсункулова как генерального прокурора были урезаны. Он не мог принимать самостоятельных решений без согласования с отделом обороны и правопорядка администрации президента. Не говоря уже о том, чтобы вмешиваться в деятельность СГО Кыргызстана.
7 апреля с утра Турсункулов с премьер-министром дали первую пресс-конференцию по ситуации в Таласе. Затем он сопровождал Усенова в Жогорку Кенеш. В Дом правительства прибыл в 13 часов, так как на это время была назначена пресс-конференция. "Мы хотели информировать СМИ о том, что происходит. А пока я ждал, была введена чрезвычайная ситуация. Но сам указ я не успел прочитать, потому что его куда-то унесли. Поэтому не знаю, кого назначили комендантом. Я находился в приемной Жороева и смотрел телевизор".
Турсункулов сообщил суду, что в Доме правительства в тот день было много людей. "Это здесь, в суде, сидим только мы. На самом деле тогда в "Белом доме" были все вице-премьер-министры, главы ведомств и их заместители, а также военные. Я не знал, что тогда там находились и сотрудники ГКНБ, а также военнослужащие Минобороны. Их вооружение я не видел", - сказал Нурлан Турсункулов.
Глава надзорного органа, напомнил он, не имеет права состоять в штабах. "По закону ни в один штаб ни прокурор, ни его подчиненные входить не могут. Но если бы такой штаб по координации сил был создан, а его члены исполнили поставленные задачи, распределили функции, то и событий 7 апреля бы не было", - уверен Нурлан Турсункулов.
На вопрос представителей обвинения: "С какой целью вы все это время находились в Доме правительства, а не на своем рабочем месте в здании Генеральной прокуратуры? И где бы вы принесли большую пользу?" - Турсункулов ответил: "Если бы мы вчетвером - Сатыбалдиев, Суталинов, Усенов и я, там не находились и не вели переговоры с оппозицией, то ситуация была бы еще хуже. Ситуацию урегулировали не только Сариев и оппозиция, но и наша большая заслуга есть. Нас никто не уполномочивал, но мы хотели разрешить ту ситуацию. Мы тоже могли переодеться, перелезть через забор и сбежать, и сегодня сказать, что ничего не решали. Но мы остались, чтобы не усугублять ситуацию".
По поводу пожара в здании Генеральной прокуратуры Турсункулов сказал, что в архиве оставалось несколько десятков приостановленных дел, начиная с 2000 года. 20 действующих уголовных дел были на руках у следователей. Кроме того, в тот день возле здания Генеральной прокуратуры было сожжено 20 служебных машин и автомобилей, принадлежавших сотрудникам. И никто из них не получил материальную компенсацию.
08.11.2012