Как и предполагалось, на состоявшемся XVIII съезде Компартии Китая ее генеральным секретарем стал "любимец народа", пятидесятидевятилетний Си Цзиньпин. Сегодня для превращения в нового "великого кормчего" абсолютным приоритетом является воплощение в жизнь задач, о которых говорилось на съезде в докладе покидавшего свой пост генерального секретаря ЦК КПК Ху Цзиньтао. Они более чем амбициозны.

Справится ли с ними Си Цзиньпин - вопрос далеко не однозначный. Так о чем же говорилось в докладе, написанном на понятном лишь узкому кругу избранных политическом языке? Главный содержательный посыл документа - обещание обеспечить "процветание и могущество" Китая к 2049 году.

Каким конкретно образом руководство КНР намерено достичь этой цели, не уточняется. Авторы доклада вводят в оборот новую промежуточную точку отчета: 2020 год, когда необходимо будет обеспечить "полное выполнение" задач по построению среднезажиточного общества, намеченных еще предыдущим съездом десять лет назад. Поясню не очень понятный термин. К среднезажиточным принято относить семьи, в бюджете которых расходы на питание составляют 50 процентов и ниже. Термин этот был предложен немецким экономистом Эрнстом Энгелем еще в XIX веке, и современными специалистами используется довольно редко. Но не в этом суть. Конечно, отрицание зримых успехов в развитии экономики Китая было бы глупостью. Рост ВНП страны в последние несколько лет превышает десять процентов на фоне стагнирующих Европы и США, и выглядит просто фантастикой. Сейчас КНР превратилась в один из локомотивов мирового экономического роста, а китайские инвестиции - в один из важных, если не важнейших столпов экономики некоторых стран "третьего мира".

Фактически из упомянутого призыва следует – пусть и завуалированное - признание в том, что в данный момент далеко не все граждане страны имеют возможность не тратить на продукты питания львиную долю зарабатываемых денежных средств.

Действительность, впрочем, намного суровее: десятки, если не сотни миллионов людей в самой населенной стране мира живут ниже черты бедности, у них нет средств даже на то, чтобы обеспечить себе регулярное ежедневное пропитание.

Наверно, всякий, кто побывал в Поднебесной, вспомнит толпы не в меру настойчивых китайских нищих. Сколько у наших соседей лиц подобной категории, подсчитать трудно – они в большинстве случаев мигрируют в поисках работы и пропитания в зависимости от сезона из одного региона в другой. Основной источник пополнения этого контингента - выходцы из сельской местности, где заработки порою на несколько порядков ниже, нежели в городе.

Понятно, что за гроши эти люди готовы выполнять самую тяжелую и низкооплачиваемую работу. Поэтому придется признать следующее: именно нищие и бродяги являются важной силой для экономического роста в современном Китае. Как ни крути, а бесплатный или почти бесплатный труд поднял на ноги многие государства…

Решение проблем беднейшего крестьянства и нищих в Китае для любого политика будет непосильной задачей, неразрывно связанной с положением деревни. Не зря в программном докладе Ху Цзиньтао акцент делает на выравнивании диспропорций: "Осуществлять единое планирование развития города и села, продвигать строительство новой социалистической деревни". Иными словами, основной нынешний метод ведения земледелия в Поднебесной, семейный подряд, столь разрекламированный апологетами китайского пути развития, по сути, пробуксовывает. Он может обеспечить работой лишь относительно небольшую долю крестьянских хозяйств, и речь идет об имущественном расслоении, под знаменем борьбы с которым прошла китайская революция. Большая же часть крестьян вынуждена еле-еле сводить концы с концами.

Проблему, конечно, можно попытаться решить за счет резкого подъема цен на продовольствие, но в этом случае будет нанесен удар по городскому населению и, в конечном итоге, по промышленности.

Так что, не снабжай китайская деревня всю страну дешевой и неограниченной рабочей силой, "просели" бы многие отрасли, в первую очередь - строительство и само сельское хозяйство.

А это будет противоречить политике властей. В первые годы экономических реформ речь шла о развитии рыночных отношений и допуске иностранного капитала лишь в строго ограниченные, малые по размеру экономические зоны на западе страны. В начале восьмидесятых их было всего пять, очень быстро количество свободных экономических зон выросло, сегодня иностранный капитал - желанный гость на всей территории страны. Но власти планомерно "выдавливают" зарубежных инвесторов в те районы Китая, которые стояли на обочине магистрального пути развития.

На что же надеется руководство страны, стремясь реализовать поставленную задачу? Помимо развития внутреннего рынка, в Пекине видят выход из замкнутого круга "бедность - дешевая рабочая сила – развитие народного хозяйства", еще и в том, чтобы подобно США, возвести юань в ранг если не мировой резервной, то хотя бы региональной валюты. В этом случае все проблемы можно будет решать лишь за счет дополнительной эмиссии юаня, переложив их на страны, которые будут вести торговый обмен с Поднебесной за ее же валюту. Собственно, это уже и происходит: юань довольно охотно принимают в Монголии и Корейской Народно-Демократической Республике, да и в ряде российских регионов ему тоже рады.

Некоторые наши политики видят в юане едва ли не спасение от господства всемогущей "зеленой бумажки".

Но впадать в эйфорию не следует, необходимо будет крепко подумать, если Пекин станет предлагать сделать свою валюту резервной даже в рамках Шанхайской организации сотрудничества.

Заявленный дальнейший экономический рост Китая несет в себе и другие проблемы. Одна из них вызвана развитием промышленного производства в Поднебесной: значительно увеличился расход стока крупных трансграничных рек – Енисея, Амура и Меконга. Последний уже обмелел, на очереди - Енисей, в верховьях которого китайцы для развития своих депрессивных западных регионов рано или поздно возведут гидротехнические сооружения для отбора воды.

Еще одна задача, поставленная съездом – укрепление авторитета власти, изрядно пострадавшего от коррупционных скандалов, как с чиновниками, так и с их родственниками. Отсюда - и стремление подчеркнуть незапятнанную коррупционными скандалами репутацию Си Цзиньпина. Которая, впрочем, может быть подмочена при первой же проверке – взять хотя бы факт обучения его дочери в престижном Гарвардском университете…

Так что на пути решения поставленных задач много препятствий. Вопрос в том, зачем было формулировать их именно сейчас. Ответ - во фракционной борьбе, кипящей в политическом истеблишменте нашего восточного соседа. Ни для кого не секрет, что Ху Цзиньтао и сменивший его на посту генсека Си Цзиньпин олицетворяют собой разные политические кланы. Первый - представитель сравнительно недавно появившейся на политической сцене так называемой "комсомольской группировки". Резкий взлет политической карьеры Ху начался после того, как его еще в начале восьмидесятых заметил и перевел на работу в Пекин автор китайских экономических реформ Дэн Сяопин. В свою очередь, Си Цзиньпин является выдвиженцем так называемой "шанхайской группировки", которую неформально именуют не иначе, как "шанхайская клика". В нее входят бывший генсек КПК Цзян Цзэминь, член Политбюро У Банго и ряд других очень влиятельных лиц. Некоторые аналитики предрекали: Ху Цзиньтао настолько укрепился во власти, расставив на многие ключевые посты своих сторонников, что "шанхайцам" уже практически ничего не светит. В 2007 году проговаривали даже, что преемником главного китайского "комсомольца" станет его единомышленник, вице-премьер Госсовета КНР Ли Кэцян. Однако "шанхайцы" сумели все же доказать свою силу, утвердив в качестве преемника Ху своего человека – Си Цзиньпина. Все эти "телодвижения" говорят о серьезной борьбе, которая шла между "шанхайцами" и "комсомольцами". Причем, несмотря на победу оппонентов, Ху сумел заручиться поддержкой армии. Видимо, военным пришлась по душе забота партии о своих защитниках, а также "подарок" в виде переданного в нынешнем году флоту первого авианосца.

Возможно, что неподъемные экономические задачи, которые поставил перед Си Цзиньпином его предшественник, вовсе неслучайны. Тем самым "комсомольцы" рассчитывают опорочить соперника, и, когда выяснится, что он не сумел "справиться с работой", вернуть себе власть уже к следующему съезду. Однако если подобная борьба продолжится, никто не может исключить и постепенного раскола Китая на Север и Юг...

Для России главный вызов, возникающий с приходом к власти Си Цзиньпина, лежит в области внешней политики. Ни для кого не секрет, что новый лидер ратует за сближение с Вашингтоном, о чем он не раз намекал и в ходе своих вояжей за океан.

Как признают практически все эксперты, этот человек не симпатизирует России – для него это лишь одна из многих стран. В отличие от того же Ху, который, как минимум, является страстным поклонником русской культуры. Конечно, Си Цзиньпин может набить себе шишек в своих попытках сгладить разногласия в отношениях между США и Китаем: уж слишком многим для этого придется пожертвовать Пекину. И, опять же, эти ошибки могут быть использованы его оппонентами для того, чтобы убрать его с политической сцены.

При этом Москве никак не следует некими закулисными интригами пытаться вбить клин в китайско-американские отношения. Просто надо лишний раз не давать повода проамериканской части пекинской элиты настаивать на необходимости сближения с Вашингтоном. Говоря проще, Москве не нужно демонстрировать своего чрезмерно тесного сближения с Западом в виде "перезагрузки", либо создания общей системы противоракетной обороны.

Съезд, проведенный со знакомой выросшим в СССР согражданам помпезностью, был лишен внешней интриги. Его результаты были известны заранее, на Западе еще пять лет назад точно называли имя нового руководителя страны. Главной интригой предложено считать сценарий: выдвижение и утверждение кандидатуры нового лидера было отложено до самого конца мероприятия. Основная задача форума китайских коммунистов, в действительности, формулировалась очень просто: власть должна была быть передана "без сучка и без задоринки", все население страны должно поверить в единство и монолитность руководящей государством партии.

Первую задачу решили успешно. Даже если выяснится, что справились и со второй, теперь 1,3 миллиарда китайцев будут ждать выполнения обещаний своих партийных руководителей.

Дмитрий Мельников
14.11.2012