Об исторической миссии и перспективе национального парламентаризма

Как так получилось, что нация, уже раз побывавшая на грани катастрофы из-за недееспособности первого лица – бывшего президента Рахмона Набиева, вторично возвращается к этой дискредитировавшей себя практике формирования всей властной структуры вокруг одной ветви?

В СТУДЕНЧЕСКИЕ годы я и мое поколение много читали и слышали о "роли личности в истории", когда незаурядные исторические лица кардинально преобразовывали политические процессы и перспективы в отдельно взятом государстве, а порой целых групп государств (Кир, Цезарь, Чингисхан, Вашингтон, Наполеон, Ленин, Че Гевара, Мандела, Дэн Сяопин и др.). Однако нас недостаточно информировали (и обучали) о роли конкретных госструктур, которые могли бы в судьбоносном периоде в истории государственности играть ключевую роль, выступая порой как спасители отечества.

Искушенный читатель понял, что речь пойдет о представительной ветви власти (национальный парламент), который в пик гражданского противостояния, выступая в главной роли, спас нацию от гибели, так как исполнительная власть, вследствие слабости президента и паралича всех ее уровней (министерств, местных властей и правоохранительных органов) билась в конвульсиях или фактически перестала функционировать.

Верховный Совет, не имеющий многовековой традиции в политической системе Таджикистана, был внедрен только в советской эпохе с 1937 года (но еще не интегрировался в политическую культуру общества). Однако эта заимствованная с Запада, но реально изуродованная советской практикой (из-за отсутствия реальной конкуренции во время честных выборов) ветвь власти в первые месяцы суверенного развития получила мощнейшую трансформацию, позднее общественную (но не юридическую) легитимизацию.

Здесь необходимо подчеркнуть важность двух институциональных моментов. Во-первых, выборы депутатов двенадцатого созыва ВС Таджикской ССР состоялись в 1990 году, другими словами, депутаты, принявшие Декларацию о государственном суверенитете (9 сентября 1991 г.), фактически были народными избирателями другой страны (одной из 15 республик СССР). Они, объявляя о государственном суверенитете Республики Таджикистан, реально поставили и себя вне закона, и, соответственно (де-юре), Верховный Совет должен был (после объявления о суверенитете) самораспуститься. Должны были состояться новые выборы (нового государства).

Во-вторых, двенадцатый созыв Верховного Совета ТССР/РТ, функционировавший в 1990-1995 гг., как и первый созыв Маджлиси Оли РТ (1995-2000гг.) были непрофессиональным парламентом, а работали по сессиям (непрофессионально и периодично). Поэтому была большая вероятность, порой опасность, что депутаты (в критические моменты) могли не собраться, а отсутствие легального кворума могло бы парализовать деятельность и этого в действительности высшего государственного органа.

Но два политико-исторических фактора устранили опасность этих двух моментов.

Первый фактор

СРЕДИ более 200 народных избранников 12 созыва Верховного Совета ТССР/РТ была не только традиционная партийная и государственная номенклатура, а впервые присутствовали неформальные лидеры того времени (Аслиддин Сохибназаров, Бозор Собир, Акбар Каххоров (Тураджонзода), Тохир Абдуджаббор, Сайфиддин Тураев, Хайдар Шарифов и др.). Они своей победой в альтернативных выборах, а также активной деятельностью в парламенте обеспечивали общественную легитимность, так как впервые за годы функционирования этого высшего органа власти в него реально (а неискусственно, по квоте) были выбраны представители всех слоев общества, особенно, новой интеллигенции, духовенства и беспартийного (демократического) движения). А во время паралича всех ветвей и уровней исполнительной власти актуальность выявления позиций истинных народных избранников многократно повысилась.

Второй фактор

НЕОБХОДИМОСТЬ проведения президентских выборов с первых дней суверенного развития Таджикистана (возвращение к традиционной концепции "справедливый шах" в лице общенародно избранного президента) отодвигала юридически важные перевыборы народных избранников на второй план.

Позднее, после президентских выборов (осень 1991) различная трактовка их итогов (когда кандидат в президенты от оппозиционных к коммунистам сил впервые в нашей новейшей истории получил 31% голосов избирателей), направила потенциал и энергию оппозиционно настроенной части общества не к следующим выборам, а подстегнула их к неадекватным, а позже - к деструктивным действиям.

В обстановке всеобщего хаоса и насилия народ видел в своих народных избранниках спасателей Отечества. Теперь им вместо самороспуска пришлось консолидироваться (пока еще вокруг самого коллективного высшего государственного органа).

Справедливости ради необходимо отметить, что на данном этапе на политическом Олимпе суверенной страны находились десятки лидеров республиканского масштаба (но не на национальном уровне). Умеренный и рассудительный Акбаршо Искандаров, реально исполняющий обязанности главы государства, харизматичный, но бескомпромиссно настроенный к существующим ценностям власти Тураджонзода. Импульсивный и амбициозный Сафарали Кенджаев, молодой, но жаждущий власти Бури Каримов. А также опытные, но находящиеся в глубоком трансе в новой (революционной) ситуации Каххор Махкамов и Рахмон Набиев и другие. Все они не подходили по закономерностям стремительной политизации общества. Молодая республика фактически была разделена по различным критериям, поэтому остро требовался неординарный политик.

Начало

ПЕРВЫЙ критерий - характер национальной государственности. Здесь столкнулись бескомпромиссные ведущие силы, носители наднациональных идеологий – политического ислама и коммунизма, которым важнее были не компромисс ради будущее своего Отечества, а тяга к своим цивилизационным центрам (первые - в Мекку, вторые - в Москву). Данное обстоятельство актуализировало появление политика нового формата, несильно ангажированного этими наднациональными идеологиями, а тяготеющего к национальным ценностям.

Второй критерий - традиционная борьба за доминирование региональных элит (возникшее после потери двух нациообразующих культурных центров таджиков). Закономерность данной борьбы также требовала прихода нового политика, способного восстановить и сохранить баланс между регионами, а в перспективе - нивелировать эти региональные проявления и противоречия.

Третий критерий - общественная дискуссия между традиционалистами и либералами. Таджикский народ, несмотря на 70 лет советизации, глубоко внутри себя оставался консервативным, поэтому с опаской и недоверием относился к различным радикальным трансформациям. Борьба за независимость, в первую очередь – духовную, вели, в основном, наша интеллигенция и городская часть населения, а позже за выбор характера (особенно, за исламский путь) государственности активно включилась сельская часть населения.

Поэтому исторически был востребован политик традиционного склада мышления, который не будет увлекаться внедрением различных либеральных путей модернизации страны, а, наоборот, будет опираться на традиционные ценности (семья, авлод, регион, кишвар), постепенно стабилизируя общество, укрепляя государство и развивая национальную экономику.

Историческая миссия исторической сессии Верховного Совета ТССР/РТ состоит в том, что эта высшая представительная ветвь власти нашла выход из, казалось бы, безвыходной ситуации, выдвинув вперед нового политика - Эмомали Рахмонова, который, в основном, отвечал всем трем вышеизложенным критериям переходного времени.

Прогресс

ПРИ отсутствии данной, единственно авторитетной общественно-государственной трибуны (площадки) такой, как сессия ВС, ни один выдающийся государственный деятель не смог бы выдвинуться на первые роли. На общественно-политической арене страны уже доминировали различные военно-политические лагеря, имевшие своего противника. В этих обстоятельствах не красноречие и аргументы народного избранника, а хладнокровие и кровожадность вооруженного до зубов участника конфликта с его желанием истреблять как можно больше людей решали исход борьбы.

Хотя общеизвестно, что история не любит сослагательного наклонения - "если бы", им охотно пользуется политология, поэтому, если по различным причинам и обстоятельствам не открылась бы данная сессия непрофессионального парламента, то скорее всего сегодня мы бы имели 5-7 мелких полуфеодальных княжеств постиндустриального XXI века, ведущих между собой не прекращающие территориальные, таможенные или коммуникационные войны. Другими словами, через более тысячелетия ожидания мы имели бы не современный образ Исмоила Сомони, а Заххока, Махмуда Газневи, эмира Насрулло, Абдурахманхана, Худоерхана и других мелких (и мелочных) беков.

…Новоизбранный глава государства с первых дней твердо взял власть в свои руки и, чтобы раз и навсегда устранить притязания различных кланов и военно-политических группировок к власти, на время упразднил должность президента страны. Его легитимность была закреплена не только юридически, но и усилена клятвой всех полевых командиров, представляющих противоборствующие лагеря.

Другими словами, когда в критической (революционной) ситуации дали сбой традиционные виды этнической политической практики, новые формы политической практики (честные выборы и национальный парламент) спасли нашу страну от распада.

Национальный парламент как выражение концентрации нового духа и воли целой нации, как единого и целого коллектива, стремительно интегрировался в политическую культуру. Почти два судьбоносных года национальный парламент выступал как высший государственный орган, переломив своим непререкаемым авторитетом ход гражданской войны и направляя ее по миротворческому пути.

Регресс

ОДНАКО во время разработки новой Конституции суверенного Таджикистана предпочтение было отдано традиционной политической практике - "справедливый шах" (в лице избираемого президента) в ущерб руководителя высшей представительной ветви власти. После президентских выборов 6 ноября 1994 года, символично совпавших с днем принятия новой Конституции, новый президент ушел с головой в создание исполнительной ветви власти на всех уровнях - от местных хукуматов до своего исполнительного аппарата, находившихся в удручающем состоянии.

За этот период истекло время действия Верховного Совета (двенадцатого созыва), и в 1995 году были проведены новые выборы в Маджлиси Оли (первого созыва). Но тогда два обстоятельства не дали полностью закрепиться формирующей практике национального парламента в качестве "собрания лучших умов нации".

Первое обстоятельство - итоги XVI сессии не могли молниеносно принести плоды, так как антагонизм за характер национальной государственности был так глубок, а маховик гражданского противостояния работал в полную мощь, что превратило политические партии в военно-политические группировки. Поэтому конструктивный парламентский путь борьбы уступил свое место и инициативу деструктивному гражданскому противостоянию. Представители оппозиционного лагеря были вынуждены прекратить парламентскую деятельность и уйти в горы или эмигрировать за границу. Данное обстоятельство, в свою очередь, сузило легитимность национального парламента от "собрания лучших умов нации" до "собрание лучших умов одного из противоборствующих лагерей", что стало регрессом в деле развития национального парламентаризма.

Второе обстоятельство. Закономерности гражданского противостояния внесли свои негативные последствия в процесс выборов и дальнейшего функционирования национального парламента, так как из 190 народных избранников более 10% составляли представители силовых структур, точнее, полевые командиры.

К сожалению, даже переход к профессиональному парламенту не избавил нас от негативных тенденций, сопровождавших его во время перехода страны к президентской форме правления (ноябрь 1994). Дело в том, что Таджикистан - не какое-либо латиноамериканское государство с культом "коменданте". Это страна, где живет глубоко богобоязненный и поэтому миролюбивый народ с культом поэтов (от Рудаки до Лоика). Поэтому в переходном этапе от непрофессионального к профессиональному парламенту таджикское постконфликтное общество, уставшее от войны и полевых командиров, встало перед непростой дилеммой: какой путь выбрать - миротворческий или демократический?

Первый путь требовал жестко пресекать попадание полевых командиров и их ставленников в новый парламент. Второй (демократический) - актуализировал широкое участие граждан в избирательном процессе для реализации своих прав: избирать и быть избранным, что на постконфликтном этапе фактически обеспечивало преимущество перед "человеком с оружием".

Общество, включая все политические партии и другие институты гражданского общества, своим молчанием предпочло первый путь, и местные органы исполнительной власти сделали все от них зависящее, чтобы ни один валорд не попал в парламент.

Этот был убедительный путь победы миротворческого процесса, однако, справедливости ради, необходимо отметить, что это был шаг назад в демократизации общества, так как был заложен прецедент вмешательства местных исполнительных органов в процесс выборов…

Сегодня же для окончательного формирования образа национального парламента, как "собрания лучших умов нации", не хватает несколько пунктов…

Что дальше?

ВО-ПЕРВЫХ, несмотря на необратимый характер миротворческого процесса, не была упразднена практика вмешательства местных органов власти в деятельность органов представительной власти всех уровней, что снижает общий интеллектуальный уровень национального парламента страны.

Во-вторых, предпочтение отдается не лучшим умам всего общества, а только одной партии… Многие говорят, что наш парламент – "придворное собрание (лучших умов)". Здесь мы приближаемся к главной мысли нашего изложения.

Как так получилось, что нация, уже раз побывавшая на грани катастрофы из-за недееспособности первого лица (Р.Набиева), вторично возвращается к этой дискредитировавшей себя практике формирования всей властной структуры вокруг одной ветви?

Недавно было распространено заявление одного высокопоставленного лица парламента. "Мы - команда президента", - сказал он. Но я не могу согласиться с ним, так как не только его (биологическая) семья или парламентская фракция (НДПТ- 45 чел.), или все члены этой партии (125 тыс. человек), а весь таджикский народ, включая конструктивную оппозицию (все 8 млн.) - "команда президента"! Вся нация - единая команда (семья) во главе с президентом. Только общенациональное единение, а не деление на различные фракции может вывести нас из затянувшегося переходного периода и перейти к успешному (а не бутафорному) развитию.

Последняя поездка президента в Согдийскую область явно показала, что вся вертикаль исполнительной власти в своем естественном развитии достигла кульминации, истратив весь внутренний потенциал. И теперь, когда нет внешних "издержек и противовесов" (в лице национального парламента), как во всех современных устойчивых государствах, она переходит уже к неприкрытой панегирике - безудержному восхвалению правителя.

За всю историю государственности таджиков панегирика существовала только у придворных поэтов, никогда не выходя за стены двора правителя. А мы сегодня хотим ее распространить среди сельских школ, горных селений, везде!

Лесть и раболепие никогда не делали честь ни одной нации, тем паче, таджикам, которые возвели свою поэзию до таких чистых высот, которая недостижима для многих!

Мы должны перейти к модернизации национального парламента (представительной ветви власти), переходя от сложной мажоритарно-пропорциональной (охраняющий регионализм) к простой пропорциональной (партийной) системе, одновременно увеличив число депутатов до 100 человек.

Чем отличается умный человек от мудрого? Первый, как известно, знает, как выйти из безвыходной ситуации, а второй - никогда не попадет в такую ситуацию…

Таджикский народ, попавший в безвыходную ситуацию перед исторической XVI сессией, сумел с честью выйти из нее. Так давайте в будущем сделаем так, чтобы мы больше никогда не попадали в такие ситуации, опираясь на мудрых народных избранников.

Древнекитайская "Книга перемен" гласит: "Меняйся сам, в противном случае будешь меняться против своей воли…".

Давайте меняться, идти вперед и самосовершенствоваться.

19.11.2012
Абдугани МАМАДАЗИМОВ, политолог, специально для Asia-Plus