Ашхабадская трагедия. "Судилище"

События 25 ноября 2002 года в сообщениях мировых СМИ и комментариях современников

Ниязов праздновал победу. На заседании Народного совета (Халк маслахаты) 30 декабря он планировал завершить расправу над "террористами" и, получив поддержку населения в лице его делегатов, продолжить уничтожение своих политических противников.

Ниязов праздновал победу. Он не скрывал своей радости ни от сограждан, ни от представителей зарубежных стран. На заседании Народного совета (Халк маслахаты) 30 декабря он планировал завершить расправу над "террористами" и, получив поддержку населения в лице его делегатов, продолжить уничтожение своих политических противников. Подвергнутые арестам люди были переведены из разряда покушавшихся на жизнь одного Ниязова в разряд покушавшихся на государственный строй и безопасность всех граждан. Они были объявлены врагами всего туркменского народа, ибо так на заключительной стадии "расследования" выглядели обвинения, предъявленные им Генеральным прокурором Туркменистана Курбанбиби Атаджановой. Организовать "всенародное" осуждение Шихмурадова, Ханамова, Иклымова и других не составляло большого труда. Над формированием образа "врагов", наряду с сотрудниками так называемых правоохранительных органов, неустанно трудились журналисты типа Бекдурды Амансарыева и Сердара Дурдыева.

Особенно удался последнему гневный отпор "проискам" Госдепартамена США, выразившемся в заявлении его официального представителя Филиппа Рикера, в котором тот отметил, что "судебные процессы упрощенного производства… без надлежащей правовой процедуры", сообщения о пытках и жестоком обращении с подозреваемыми, аресты лиц, не имеющих явной прямой связи с нападением, и другие аспекты, вызывающие озабоченность Соединенных Штатов":

"Соединенные Штаты Америки призывают Правительство Туркменистана обеспечить надлежащую правовую процедуру по отношению ко всем арестованным. Международное сообщество ожидает, что судебные процессы по делу обвиняемых будут проводиться в соответствии с туркменским законодательством, стандартами Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе и международной практикой. Мы настоятельно рекомендуем Правительству Туркменистана соблюдать его обязательства перед Организацией по безопасности и сотрудничеству в Европе, разрешив приехать в Туркменистан миссии по расследованию злоупотреблений, что предусматривается соответствующими документами этой организации".

В опубликованном в ответ на эти "измышления" в газете "Нейтральный Туркменистан" открытом письме Филиппу Рикеру "в связи с его беспочвенным выступлением", подписанном всеми главными редакторами туркменских СМИ, авторство Дурдыева проглядывает в каждой строчке. "Распространенное вами абсолютно беспочвенное выступление, составленное с чужих слов и не имеющее ничего общего с действительностью, вызвало естественное возмущение и негодование всех руководителей и сотрудников средств массовой информации Туркменистана", - возмущались главный редактор газеты "Туркменистан" К. Ильясов, главный редактор газеты "Нейтральный Туркменистан" Г. Нуралиева, председатель Туркменского государственного информагентства ТДХ Д. Таимова и еще 13 главных редакторов газет и журналов "Ватан", "Эсгер", "Галкыныш", "Эдебият ве сунгат", "Каракум", "Курбансолтан-эдже" и др.

"Собственно, с какой стати , мы должны молчать?" - вопрошали редактора, прежде чем обрушить на официального представителя правительства США поток брани и оскорблений, сделав, правда, небольшую оговорку:

"Надеемся, наши слова не покажутся вам грубостью, и вы не посчитаете нас невеждами, далекими от международной дипломатии, собственно, нам все равно, что вы о нас подумаете, мы должны сказать вам правду в лицо, и уверены, никто нас за это не осудит. Потому что туркмены хорошо знают, что шила в мешке не утаишь".

"Великий Сапармурад Туркменбаши первыми выразили народу США свои соболезнования и солидарность [в связи с событиями 11 сентября 2001 года], протянул им дружескую руку, для обеспечения борьбы с международным терроризмом. Помнится, в то время все страны мира, главы и официальные представители государств, в том числе и США, в которых вы, Филипп Т. Рикер, живете и кормитесь (!), международные организации высоко оценили эту гуманную политику Туркменистана".

"За такую наглую клевету (а иначе мы это назвать не можем), с которой выступили вы, в вашей стране, в которой строже всех соблюдаются законы, вы бы даже из зала суда не вышли. И если кто-то может не знать этого, мы-то знаем точно. Но мы считаем ниже своего достоинства опускаться до вашего уровня. Но вы зря стараетесь отвлечь внимание с тем, чтобы покрыть неблаговидные поступки, необоснованно заявляете о возможности массовых репрессий в Туркменистане, нас это глубоко возмущает, потому что за вашими словами нет правды… Вы и вам подобные глубоко заблуждаются, считая, что могут своей грязной клеветой внести сумятицу в страну".

Далее следовал не менее "дипломатичный" совет:

"Филипп Т. Рикер, а вам мы хотим посоветовать не тужиться и не лезть из кожи вон в надежде на то, что ваши клеветнические измышления, больше похожие на холостой выстрел, способны разобщить туркмен, нанести им ощутимый урон".

Дипломаты в частных беседах шутили, что послание, подобное этому, уже имело место в истории. Они намекали на известное своим "оригинальным" стилем письмо запорожских казаков турецкому султану.

Писать про "изменников" и "террористов" понравилось и Амансарыеву. Из-под его пера вышли наполненные "криминальными" подробностями статьи, посвященные братьям Иклымовым, Худайберды Оразову, Нурмухаммеду Ханамову, Абды Кулиеву, Анатолию Фомину:

"Неутолимая жажда беспринципной и алчной наживы, охватившая в свое время некоторых руководителей, словно волчья яма, стояла на пути туркменского общества к своему расцвету".

Иного мнения придерживались российские СМИ и известные российские политики, единодушно считая, что "Туркменистан вернулся в 37-й год":

Ирина Хакамада, вице-спикер Госдумы, сопредседатель "Союза правых сил":

"Все это очень сильно напоминает репрессии сталинских времен. Россия, несмотря на несовершенство своей собственной демократии, должна оказывать политическое влияние, а когда это необходимо, и давление на своих соседей. Уверяю вас, у нашего государства достаточно средств для того, чтобы заставить власти Ашхабада соблюдать права человека. Когда людей подвергают пыткам и издевательствам - это уже не внутреннее дело Туркмении. В любом случае, оказать срочную помощь инакомыслящим в этой республике должны международные правозащитные организации, в том числе из России".

Официальный Ашхабад старался оправдываться, но как правило, настолько неуклюже, что результат получался абсолютно противоположный. Так, Генеральный прокурор заявила 28 декабря агентству "Интерфакс": "Обращение с Шихмурадовым было крайне корректным, никаких мер физического воздействия не оказывалось". А интернет-газета "Туркменистан.ру" так прокомментировала его "признательные показания": "Обвиняемый говорил достаточно спокойно, внятно и выглядел абсолютно вменяемым человеком".

Получилось точь-в-точь по поговорке "На воре и шапка горит".

"Гундогар":

"Кто тянул за язык Генерального прокурора Атаджанову утверждать, что с Шихмурадовым обращаются корректно? Разве это не само собой разумеется? Разве необходимо отдельно отмечать тот факт, что на задержанного не оказывалось никаких мер физического воздействия? А как же в таком случае быть с остальными задержанными? Ведь из сообщения Генпрокуратуры, распространенного по каналам "Интерфакса", не следует, что корректно обращались, к примеру, с Батыром Бердыевым или с Гуванчем Джумаевым. А цитата из "Туркменистан.ру" - полный нонсенс! Что за необходимость про абсолютно вменяемого человека говорить, что он ""выглядел абсолютно вменяемым""?!"

Суды над основными фигурантами дела "25 Санджар" состоялись 29 ноября. При этом приговоры Н. Ханамову, Х. Оразову и С. Иклымову были вынесены заочно в нарушение уголовно-процессуальных норм, предписывающих предварительный вызов на процесс, а также предоставление обвиняемым материалов следствия и прочие юридические требования к проведению заочного суда. Но кто же думал о соблюдении законности, когда требовалось экстренное принятие нужных Ниязову решений?! Приговор выносился (опять же в нарушение процессуальных норм!) сразу Судебной коллегией по уголовным делам Верховного суда Туркменистана, минуя рассмотрение дел в судах первой и всех последующих, предшествующих Верховному суду, инстанциях. Подобная практика была законодательно закреплена значительно позже.

Председательствовал на этом "открытом" заседани судья А. Нурыев, присутствовали 2 народных заседателя, прокурор О. Оразмурадов и два адвоката А. Бекмурадов и Г. Тувакклычев.

Эти данные содержатся в выписке из приговоров, которую министр иностранных дел Туркменистана Рашид Мередов распространял среди участников заседания Совета министров иностранных дел стран ОБСЕ в голландском городе Маастрихте в начале декабря 2003 года. В том же здании, где совещались представители ОБСЕ, но в соседнем зале, проходило заседание Союза правозащитных организаций. По приглашению Международной лиги по правам человека в этом заседании принимал участие и один из лидеров туркменской оппозиции Нурмухаммед Ханамов. Участники совещания правозащитников могли после соответствующей аккредитации присутствовать в качестве слушателей и на сессии ОБСЕ. Такой возможностью и воспользовался Ханамов. Увидев его, министр устроил настоящую истерику, закричав, что в помещении "находятся террористы". Все присутствующие, испугавшись, повскакали с мест, однако, разобравшись в ситуации, успокоились, некоторые при этом покрутили пальцем у виска. Мередов же продолжал бесноваться до тех пор, пока смущенные организаторы не попросили туркменского оппозиционера удалиться.

Российский журналист Владимир Гущин:

"Вообще, похоже, что главной целью визита министра иностранных дел Туркмении в Маастрихт был не конструктивный обмен мнениями, а вручение представителям нескольких стран листочков бумаги с решениями суда о заочном осуждении противников Ниязова. Официальные лица Австрии, Швеции, Норвегии, Болгарии и Нидерландов не пожелали иметь ничего общего с туркменским дипломатом, несмотря на то, что он бегал за ними по всему залу и буквально хватал их за руки. Лишь глава американской делегации согласился выделить Мередову две минуты, и то только для того, чтобы узнать о состоянии здоровья находящихся в туркменских тюрьмах противников режима".

В названном выше "документе" были перечислены статьи Уголовного кодекса Туркменистана, по которым было вынесены обвинения Н. Ханамову и Х.Оразову, причем статьи одинаковые для обоих - по 18 на каждого. Разница была лишь в "размерах причиненного ущерба" в результате их предыдущей деятельности на руководящих постах. (Можно предположить, что те же самые статьи содержались в приговорах и у Иклымова, и у Шихмурадова).

Самое большое недоумение и возмущение вызывает обвинение по статье "Умышленное убийство", ведь, как говорила сама Генпрокурор Атаджанова, в результате перестрелки на проспекте Туркменбаши утром 25 ноября "были ранены 4 воина дорожного контроля", а об убитых ничего не сообщалось. Также обращало на себя внимание решение суда взыскать с осужденных Оразова и Ханамова в доход государства в солидарном порядке (то есть на двоих) расходы "по лечению здоровья" (так в документе!) потерпевших в сумме 22.936.000 манатов, расходы по лечению потерпевшего М. Халмурадова (это тот сотрудник ДПС, который, по версии прокуратуры, попал под КамАЗ) в госпитале "Алман" в Турции в сумме 30.350 долларов США (а в Туркменистане вылечить не могли?), а также взыскать в пользу турецкого госпиталя в Ашхабаде 54.966.450 манатов. (Интересно, за что? Ведь за лечение пострадавших уже определена сумма взыскания). Также необходимо было оплатить ремонт пострадавших в результате "теракта" автомашин. Напомним, что и Ханамов, и Оразов 25 ноября 2002 года находились за тысячи километров от Ашхабада.

Обвинение в предумышленном убийстве было выдвинуто и другим "участникам", в частности, Константину Шихмурадову и Батыру Бердыеву. По словам адвоката, присутствовавшего на допросе К. Шихмурадова, он спросил следователя: "Хотя бы скажите, кого я убил?" На что тот ответил: "На суде узнаешь". Таким образом, если есть обвиняемые в убийстве, а убитых на самом деле нет, налицо прямой оговор и нарушение закона. Но сотрудникам правоохранительных органов было не до соблюдении законности, когда на кону стояла собственная карьера или даже жизнь. Они слепо выполняли распоряжения, исходившие из президентского Дворца - приговорить главных обвиняемых к высшей мере наказания - 25 годам лишения свободы.

1 канал ТВ России:

"Аргументы о невиновности задержанных в расчет не принимаются. Приговор известен заранее. Высшая мера - 25 лет заключения. Четверть века в туркменской тюрьме равносильны смертному приговору".

Скорее всего 28-го или 29-го ноября - доподлинно это до сих пор не известно - состоялся "суд" и над Борисом Шихмурадовым. Туркменское ТВ, ранее демонстрировавшее "признательные показания", 29 ноября в вечернем выпуске новостей "Ватан" показало короткий репортаж из зала суда о зачтении приговора. Шихмурадов, находившийся в небольшой клетке, выслушивает его, стоя. Неподалеку, за столом находится его адвокат. Позже выяснилось, что на деле никакого реального судебного разбирательства не было, судья зачитал прговор, слово в слово повторяющий обвинительное заключение, а адвокат присутствовала лишь для видеосъемок этого процесса.

Адвокат Виктория Багдасарова, неизвестно, откуда взявшаяся и куда потом исчезнувшая, на следующий день после ареста Шихмурадова, 26 ноября пришла домой к его родственникам и сообщила, что виделась со своим подзащитным в следственном изоляторе МНБ, что обвинительных документов ей пока не передали, так как они составлены на туркменском языке и требуют перевода на русский, на что необходимо время. Далее адвокат сообщила, что намерена увидеться со своим подзащитным на следующий день, то есть 27 декабря, однако эта встреча не состоялась. По словам адвоката, вторично посетившей дом его родственников 27 декабря, она не была допущена к Шихмурадову из-за отсутствия каких-то необходимых для посещения бумаг. Следующая встреча с подзащитным планировалась ею на понедельник, 30 декабря, так как 28-29 декабря были выходными. Однако, как следует из сообщений туркменских СМИ, именно в один из этих предпраздничных выходных дней и состоялся так называемый "суд".

Адвокат Багдасарова в дальнейшем от общения с родственниками своего подзащитного отказалась. Несколько дней она, по словам ее коллег, с которыми удалось связаться из Москвы по телефону Ларисе Шихмурадовой, не появлялась на работе по причине "сильнейшего нервного стресса", а затем и вовсе со своего прежнего места работы уволилась. Все же однажды с ней удалось поговорить по телефону. На вопрос, будет ли ею использовано право на подачу апелляции, она ответила, что все, что нужно было сделать, она уже сделала, и попросила оставить ее в покое, после чего бросила трубку. (Направлять апелляцию и впрямь было некуда, так как приговор выносился коллегией Верховного суда.)

В последствии стало известно, что судья, которому было доверено зачитать приговор Шихмурадову, на долгие годы попал в списки "невыездных" и был отправлен на работу в отдаленный район Туркменистана.

Как следовало из выступления Генерального прокурора, уголовное дело по обвинению Шихмурадова в покушении на президента и попытке государственного переворота не было единственным, так как ранее против него уже было возбуждено уголовное дело по факту незаконной торговли оружием. Об этом было сообщено в туркменских СМИ 2 ноября 2001 года - на следующий день после того, как, находясь в Москве, через российские СМИ Шихмурадов сделал заявление о переходе в оппозицию диктаторскому режиму Сапармурада Ниязова и начале деятельности Народного демократического движения Туркменистана.

Одновременно с этим началась ожесточенная травля Шихмурадова и членов его семьи в туркменской прессе, благодаря статьям, опубликованным все теми же Дурдыевым и Амансарыевым в газете "Нейтральный Туркменистан":

"Шихмурадов занимался контрабандой оружия и вина его усугубляется моральной ответственностью за последствия использования этой техники. Подобного рода ""торговцы"", как Шихмурадов и ему подобные, квалифицируются как международные преступники, а не политические оппозиционеры, маску которых они надевают, когда их хватают с поличным за руку. Б. Шихмурадов оставил в Туркменистане самые отвратительные воспоминания о себе. Более того, в свои грязные дела вовлек некоторых из своих бывших подчиненных, сломав им судьбы из-за своей ненасытной алчности".

Досталось и отцу-"душегубу", устраивавшему в годы борьбы с басмачеством погромы в домах простых граждан, лично расстреливавшему людей и бросавшему "в зловещие костры" священный Коран, и сыну, "прожигающему наворованные деньги своего отца в беспробудных пьянках и в походах по увеселительным заведениям". Автор приводит постановление Генпрокуратуры и перечень "похищенного" вооружения: 5 боевых самолетов СУ-17, 9000 автоматов АКС-74 и 1.5 миллиона патронов калибра 5,54 мм - и добавляет, что Ниязов доверял своему заместителю и многое прощал ему. Абсурдное предположение о том, что из-под носа у Ниязова можно было украсть самолеты, никак не вяжется с утверждением хорошо знающих его людей, что без его ведома в Туркменистане "невозможно купить даже простого веника".

О том, когда было возбуждено в отношении Шихмурадова данное уголовное дело, заявил в интервью "Российской газете" от 17 ноября 2001 года тогдашний посол Туркменистана в России Халназар Агаханов:

" - Уголовное дело по факту хищения военной техники, в чем обвиняют бывшего вице-премьера и нескольких других лиц, было возбуждено еще 30 июня текущего [2001] года , тогда как заявления Бориса Шихмурадова появились лишь в ноябре, когда он потерял последнее руководящее кресло…

- Но почему же широкой общественности о возбуждении уголовного дела объявили только сегодня?

- В России об этом было мало известно, но уже в июне, когда началось расследование, президент Туркменистана на одном из совещаний, кстати, транслировавшимся по телевидению, сообщил об имеющихся материалах, подтверждающих причастность Шихмурадова к незаконной продаже военной техники и оружия… Насколько мне известно, правоохранительные органы ожидали возвращения бывшего вице-премьера на родину, чтобы провести необходимые следственные действия".

В качестве комментариев к данным высказываням Агаханова следует отметить, что с марта по октябрь 2001 года Шихмурадов находился на посту Чрезвычайного и полномочного посла Туркменистана в Китайской Народной Республике (хотя в одном из своих докладов Генпрокурор Атаджанова сказала, что Шихмурадов "с 2000 года находился в эмиграции"). Следовательно, Агаханов открыто заявил о том, что Туркменистан имел в Китае в качестве посла человека, уголовно преследуемого на родине. К тому же Шихмурадов не терял "кресло" в ноябре, как утверждал Агаханов, а сначала в конце октября подал заявление об отставке, а уже потом, 1 ноября - о переходе в оппозицию.

30 декабря в Ашхабаде открылось ХIII заседание Народного совета (Халк маслахаты), которое подвело итоги предшествующего месяца, в течение которого в спешном порядке прошло следствие и были сфабрикованы уголовные дела десятков, а по некоторым данным - сотен граждан. Туркменская Фемида, плотно закрывшая глаза отнюдь не с целью свершения независимого правосудия, уже вознесла над их головами свой меч…

Продолжене следует
22.11.2012