Что же происходит в Сирии?

Боевые действия, как известно, процесс сложный в анализе. Тем более, когда они развиваются в рамках гражданской войны, а не традиционном прямом противостоянии друг с другом регулярных войск разных стран. Но все-таки, несмотря даже на "туман войны" и информационные кампании, проводящиеся всеми сторонами конфликта, можно кое о чем говорить вполне определенно.

1. В стране набирает обороты натуральная гуманитарная катастрофа. Причем как на территориях, подконтрольных правительству, так и на территориях в зоне контроля вооруженной оппозиции. Многие наблюдатели отмечают перебои со снабжением продовольствием, топливом, электроэнергией уже почти на всей территории страны.

2. Правящему режиму приходится сполна расплачиваться как за отказ от нормального и планомерного развития силовых структур страны в мирное время, так и за ошибки генералитета уже в ходе войны. Война со всей очевидностью поставила "жирную двойку" сирийской армии. Во многом положение для официального Дамаска пока спасает то, что у сторон конфликта были слишком различные исходные стартовые условия. Но этот фактор постепенно утрачивает свое значение.

На это работает комплекс причин. С одной стороны, подготовленного персонала уже недостаточно для того, чтобы использовать количественное преимущество в технике. Массовое дезертирство сильно подкосило армию, призывная система давно не функционирует. Да и частей и подразделений, в отношении которых сомнений в благонадежности нет, не хватает.

С другой стороны, техника, боекомплект, горючее - все это рассредоточено по огромному числу удаленных друг от друга объектов. В условиях распада системы контроля над коммуникациями страны, огромная масса тяжелого вооружения оказалась просто недоступной для возможного сколько-нибудь эффективного применения. А после начала топливного кризиса вообще получилось так, что горючего даже для уже воюющей техники часто не хватает.

Параллельно сильно изменилась и другая сторона вооруженного противостояния. У нее появились свои бронетехника, артиллерия, серьезные средства ПВО. И хотя их применение носит исключительно очаговый и эпизодический характер, речь идет о фундаментальном сдвиге. Наконец, произошло насыщение стрелковым оружием и боеприпасами до того уровня, когда появилась возможность вести боевые действия на регулярной основе.

Ключевую роль в этом сыграла именно неспособность правительственной армии эффективно закрыть государственные границы от контрабанды оружия извне, а также одновременно защитить свои склады от нападений. Не столь часто упоминается и о достаточно распространенной среди офицеров практике нелегальной продажи оружия из армейских арсеналов. Да и импровизированная военная промышленность, снабжающая повстанцев самодельными минометами, пусковыми устройствами для реактивных снарядов и боеприпасами, сыграла в этом далеко не последнюю роль.

3. Даже в принципе правильные решения руководства армии по изменению форматов применения сил и средств практически всегда оказываются запоздалыми. То, что могло бы помочь переломить ход боевых действий месяц назад и было бы чрезвычайно актуально на тот момент, не обязательно будет панацеей в этом месяце.

Только с декабря армия начала целенаправленно, и, по возможности, оперативно, уничтожать те склады с оружием и боеприпасами, которые оказались в руках повстанцев. Для этого обычно используется авиация. Но момент упущен. В сентябре это еще могло бы серьезно подорвать возможности врага поддерживать боеспособность, а теперь нет. Это довольно наглядно демонстрирует ту неповоротливость, которая характерна для сирийской штабной бюрократии. Еще один яркий пример - это решения по изменению форматов применения авиации и артиллерии.

Введенные летом ограничения на полномасштабное применение авиации и артиллерии, постепенно затем отменяемые, так и не спасли многие сирийские города и деревни от превращения в руины. Недостаточная огневая мощь была недостаточной лишь для того, чтобы сломить сопротивление противника. Но она все равно была избыточной, но уже с точки зрения возможностей сохранить здания и сооружения в жилой застройке хотя бы в относительной сохранности. Именно этим и объясняется успешность оборонительных действий повстанцев в Алеппо и других населенных пунктах. Также как объясняется и тот факт, что более-менее подходящий момент для коренного перелома в боевых действиях был властями упущен.

Ныне ограничения сняты окончательно, но ситуацию это уже не спасает. В ход идет все, кроме классического оружия массового поражения. Так, например, в бой идут уже все летательные аппараты сколько-нибудь пригодные для нанесения ударов по наземным целям. В самом начале широкого применения ВВС основную нагрузку выполняли вертолеты, легкие учебно-боевые самолеты L-39 и иногда истребители МиГ-21. Потом постепенно начали применяться и специализированные ударные самолеты МиГ-23БН. В дальнейшем практически непрерывно росло и число вылетов, и разнообразие применяемых типов самолетов. Сейчас "по целям работают" даже бомбардировщики Су-24МК.

Если в самом начале авиация использовала в основном лишь имеющееся бортовое стрелково-пушечное вооружение, то затем в ход пошли авиабомбы и неуправляемые ракеты малых калибров. С середины осени начался непрерывный рост как калибров применяемых авиабомб, так и их разнообразия. Помимо традиционных фугасных и осколочно-фугасных бомб, в ход пошли и объемно-детонирующие, и зажигательные, и кассетные авиабомбы.

Такая же ситуация и с артиллерией. Еще в июле-августе артиллерия правительственных сил была представлена в основном минометами и малокалиберными системами залпового огня. Отдельные эпизоды с применением 122-мм гаубиц Д-30 отмечались только в малонаселенных районах. Но постепенно и здесь шло непрерывное увеличение применяемых калибров с поэтапным снятием ограничений на ведение огня по жилой застройке. Апофеозом стало применение в декабре оперативно-тактических ракет.

Несмотря на все принимаемые меры, число контролируемых правительством локаций продолжает стабильно уменьшаться. Этот процесс в разное время имеет разную скорость, и иногда даже ненадолго приостанавливается. Но общей картины это не меняет. Стратегия "Тришкиного кафтана" позволяет тянуть время, но не более.

Золотовалютные резервы страны продолжают таять, да и склады с боеприпасами также не бесконечны. Одновременно местная инфраструктура и промышленность не способны обеспечить необходимый приток ресурсов для продолжения полномасштабной войны - многие промышленные и сельскохозяйственные предприятия просто разрушены. Пока еще приходят танкеры и сухогрузы с разнообразной помощью от союзников Дамаска по миру. Но зависимость от этих поставок уже стала, по сути, абсолютной.

Однако следует отметить один нюанс. Даже с падением Дамаска или гибелью Асада прекращение войны совсем необязательно! В последние месяцы в алавитских районах страны уже созданы значительные по численности формирования местной территориальной обороны. Данный процесс также сопровождался мероприятиями по выселению оттуда же суннитского населения. Это указывает на то, что ведется планомерная подготовка к возможности вести войну уже не за контроль над страной, а за автономию (или даже отделение) алавитских анклавов от возможных новых властей остальной Сирии.

Владимир Хрусталев, эксперт международной организации "Lifeboat Foundation" - специально для Интернет-журнала "Новое Восточное Обозрение".

24.12.2012