В поисках национальной идеи

Это история о формировании идеи о "справедливом шахе", которая была актуальна у наших предков много веков назад, актуальна и сейчас…
ЧТО касается поиска национальной идеи, то она несколько сложнее, чем разработка механизма (Шохрохи Вахдат) достижения национального единства, но, как говорится, игра стоит свеч.

Однако традиционная опора на историческую память и наследие наших предков (где мы выступаем как "копия великих оригиналов") несколько расширила территорию поиска идеи и вывела нас на необъятные просторы Центральной Азии и еще дальше. Дело в том, что во второй половине прошлого столетия новые суверенные государства после освобождения от колониализма стали усердно искать в своем доколониальном прошлом этническую идентичность и, особенно, этническую государственность. Стали гармонично развиваться те страны (Индия, Китай, Индонезия, Египет и другие), которые имели продолжительную этническую политическую историю, с опорой на автохтонную политическую культуру. В этот процесс стали включаться все государства постсоветского пространства (после развала СССР), перед которыми стояли идентичные проблемы и вызовы.
Близкое знакомство с политическими трансформациями бывших советских республик ЦА, а также Азербайджана и Турции, которые, спешно уходя от советских (коммунистических) ценностей, стали искать свою национальную идентичность (которая из-за незаконченности формирования нации во всех новых государствах выступала как этническая или этноцентристская идентичность), привело меня к интересному выводу. Все разновидности и вариации идеи национальной идентичности народов региона ("Ататюрк" - "Лидер турок" в Турции, "Эльбаси" - "Народный лидер" в Казахстане, "Юртбоши" - "Лидер страны" в Узбекистане, "Туркменбаши" - "Лидер туркмен" в Туркменистане и т.д.) стали опираться на один-единственный фундамент - древнеиранское наследие о "справедливом шахе".

"Революционность" (неустойчивость) соседнего Кыргызстана необходимо искать в шаманистско- тенгрианской "ереси" с енисейскими корнями, где народные богатыри могут бунтовать против "непопулярных ханов" (противоположность нашей концепции). Но как показывают последние события в этой дружественной стране, "народный баатур", став "новым ханом" (т.е. президентом), стал тяготеть к концепции "справедливого и заботливого правителя".

К истории вопроса

А ТЕПЕРЬ давайте окунемся в предысторию нашего славного региона. Воспевание этой идеи о справедливом шахе проходит красной нитью через всю бессмертную поэму "Шахнаме" великого Фирдоуси. Идея эта, ее зачатки стали формироваться уже при правлении великих шахов первой (но еще легендарной) династии Пешдадидов! Идея о богоизбранности личности правителя (идея "фарн", авестийская "хварна", т.е. "харизма" в политических науках) не только стала формироваться в "золотом (легендарном) веке" великих шахов Джамшеда, Фаридуна, Манучехра и др., но она выступила к концу их правления уже как твердый постулат о выборе шаха.

Яркий пример: правление Новзера (сына великого шаха Манучехра, предположительно начало I тысячелетия до н.э.) уже не подходит по концепции справедливого шаха. Поэтому возрастает недовольство жрецов и воинов в столице. Обеспокоенный шах призывает к себе легендарного богатыря Сама (деда Рустама), самого преданного богатыря своего отца. Вельможи царя уговаривают Сама самому занять трон Арианы (Центральной Азии). Он гневно отвергает их уговоры о захвате трона и призывает их вновь присягнуть шаху, обещая вернуть шаха на правильный (справедливый) путь.

Вероломство с целью захвата власти уже практиковались до богатыря Сама (пример братьев Эраджа Тура и Сальма), но он (народный богатырь) играет роль первого арбитра для восстановлении гармонии между властью и обществом, выступая гарантом концепции сохранения статуса справедливого шаха. Эту традицию в легендарную эпоху продолжают его потомки: Заль и Рустам, воистину гаранты данной концепции.
Читатель-интеллектуал может возразить, что это было давно и неправда. На что отвечаю, что из двух ведущих научных школ об идее нации и национализма - примордиализма и конструктивизма - предпочтение мы отдаем первому, где национальным корням отводится первоначальное и доминирующее значение. Хотя сторонники второго утверждают, что США (как и другие национальные государства) - это продукт некой конструкции, но и там есть консолидирующее начало - идеи и взгляды первых переселенцев с британских островов, которые составляют не только костяк языка общения, но и, преимущественно, европейские (и древнегреческие) политические взгляды. Яркий пример: демократические ценности древних Афин у Белого дома и Капитолия через передачу мыслителей, в основном из Туманного Альбиона.

Поэтому вернемся в доафинскую эпоху. Когда умер последний шах, бездетный Гаршасп из династии Пешдадидов, никакой междоусобицы не произошло, а состоялись выборы нового шаха. Интересный (но не исторический) факт, что данная концепция "справедливого шаха", находящаяся в зачаточном состоянии, уже допускала процедуру выборов, правда, в узком кругу полководцев и богатырей (военная демократия). В военном лагере выступает богатырь Заль (сын Сама), который призывает выбрать нового шаха, утверждая что "не может быть победы без шаха".
Концепция о справедливом шахе сильно совершенствовалась уже во всех доисламских государственных образованиях Ближнего и Среднего Востока, особенно при Ахеменидах и Сасанидах, которые, перешагивая через свои этнические (общеиранские) границы, стали приобщаться и к политической культуре многочисленных народов, которые входили в состав этих империй. Теперь не только иранские, но и многие другие народы Востока, испытавшие на себе общеиранское влияние, стали воспитываться под влиянием многочисленных легенд "жил да был справедливый шах…".
Если античный (западный) идеал о царе-философе воплотился в жизнь при правлении римского императора Марка Аврелия, то восточный (точнее, иранский) идеал о справедливом шахе - в долгие годы правления одного из знаменитых шахов Сасанидов – Хосрова I (531–579), прозванного Справедливым (Анушервон Одил).

Самое заметное его наследие - это запрет на наличие неполноценных семей по всей стране (устранение учения Маздака, рассматривающего женщин в качестве общественной собственности), который в настоящее время олицетворяется в обыденной жизни традиционных таджиков как недопущение наличия неполных семей. К огромному сожалению, данный важный неписаный закон таджикского общества стал деформироваться под натиском закономерностей и тенденций злополучной трудовой миграции.
Описание дел этого великого шаха, многократно приукрашиваясь воспеванием в многочисленных трудах великих мыслителей, донесло до наших дней древнюю по происхождению и по сущности идею о справедливом шахе.

Даже новая религия – ислам, стремительно развиваясь и поглощая на своем пути многочисленные народы и их наследия, стала прибегать к использованию административно-бюрократического наследия иранцев, среди которого концепция справедливого шаха имела ключевое значение.
Несомненно, арабы первоначально сами изобрели новую идею о "халифате", которая в силу различных объективных причин, таких как: расширение границ исламского мира, начало внутренней борьбы между различными династиями, течениями и движениями, стала разделяться на два учения.

Два учения

УЧЕНИЕ "о султанате" (идея светского доминирования у власти) и учение "об имамате", вырастая на обломках халифата, развиваясь, стали впитывать в себя не только иранское государственное наследие, но и модернизации (в шиизме).

Идеал о справедливом шахе был настолько силен и привлекателен, что его реставрировали в оппозиционном интеллектуальном движении шуубия (воспевание доарабского иранского наследия), где деяния великих шахов (совместно с народными богатырями) проходили лейтмотивом всех этих славных произведений.

Шуубия, как духовное воспевание иранской народной истории и идеала справедливого шаха, была так сильна, что сами Аббасиды вполне мирились с идеей о том, их халифат является продолжением иранской монархии. Шуубия стала исторической предтечей прихода к власти двух блестящих иранских династий - Саманидов в восточном ареале распространения ислама и Буидов в сердце самого исламского мира - в Багдаде (столица Аббасидского халифата).

Политическое наследие Саманидов выражалось в формировании и усилении идеи о султанате, где светский правитель своими подвигами, завоевав власть, своими заботами о своих подданных и справедливым правлением может узаконить свою власть (и власть своей династии). Другими словами, идея о справедливом шахе своим требованием о "правильном" правлении, где во главе угла стоит забота и справедливое отношение к подданным (к гражданам государства в средневековом понятии), смогла интегрироваться в исламскую концепцию власти.
Буиды пошли еще дальше в возрождении иранской монархии: Адуд ад-Давла, яркий представитель этой династии, в 977 году, после взятия Багдада, проводит собственный церемониал введения в должность амир ал-умара, где он, как истинный наследник идеи иранской монархии, относится к халифу как к своему главному жрецу (мобедан мобед). На его монетах появляется титул "шахиншах". Он даже не придает значения тому, чтобы его имя упоминалось в пятничных хутбах, что есть основной показатель лояльности местного сообщества к исламскому правителю, так как эту сферу он считает делом духовным, т.е. главного жреца, а не шахиншаха.
Однако начиная с эпохи правления Сефевидов в шиитской идеологии Ирана наблюдается постепенный отход в политической сфере от идеи справедливого шаха, место которой начинает занимать идея "об имамате". Согласно данной концепции не светский правитель, а духовное лицо (имам) имеет право на высшую власть в государстве.

С этого момента таджики, оставаясь традиционными суннитами, где предпочтение отдается не духовному лицу, а светскому правителю, становятся основным и единственным наследником идеи о справедливом шахе! Данная концепция с опорой на другое наследие таджикской политической мысли, как концепция "великий визир с диванами", и обязательное использование таджикского языка как языка делопроизводства стала успешно удерживать натиск чингизидского наследия о власти ("Великая Яса") и советской власти коммунистов ("диктатура пролетариата") и относительно успешно дожила до дней провозглашения независимости.
О современном состоянии идеи о справедливом шахе как основной национальной идеи ("президенти мардуми") в Таджикистане и в регионе – читайте в следующем номере "АП".

03/01/2013 Абдугани МАМАДАЗИМОВ, политолог