В канун революционных событий на Ближнем Востоке отечественные и зарубежные научные и экспертные сообщества не выработали единой точки зрения по вопросу о роли армии в современном ближневосточном обществе, о формах ее взаимоотношений с гражданскими органами государства и способах влияния на политику. В западноевропейских государствах, в основе жизни которых лежат либерально-демократические ценности, армия не является источником политической власти и находится под контролем гражданских властей. В то же время в большинстве арабских стран Ближнего Востока, которые сегодня переживают переходный этап своего развития, на практике допускается активное участие армии в процессах общественной жизни вплоть до прихода военных к власти. Особенности военно-гражданских отношений на Ближнем Востоке во многом определяют специфику развития основных политических процессов в арабском регионе. Проблематика, связанная с ролью вооруженных сил в политической жизни государств региона, стала особенно актуальной в условиях революционных событий на Ближнем Востоке.

Таким образом, исследование проблем взаимоотношения армии и общества в арабских странах Ближнего Востока, процессов модернизации национальных вооруженных сил, их влияния на экономику и политику арабских государств могут способствовать более полному и адекватному пониманию меняющейся роли армии в современном мире, более детальному исследованию социально-политических процессов на Арабском Востоке, более точному анализу и прогнозированию развития политической ситуации в странах этого региона (1). Особенно актуальной означенная проблема видится в свете революционных событий, охвативших регион в 2011-2012 гг.

Основные исторические причины и социально-политические предпосылки вмешательства армии в политику

Исторический ход событий на Ближнем Востоке после Второй мировой войны на долгие годы определил роль военных в развитии политических процессов в регионе. Их вмешательство в политику определялось необходимостью усиления централизованного государственного управления для решения сложных социальных проблем и обеспечения ускоренного преодоления экономической отсталости (2). С другой стороны, приход к власти военных являлся следствием фактического отсутствия в обществе иной реальной социальной и политической силы на этапе обострения внутриполитических и социальных противоречий. Существовавшие в тот период политические партии и организации в большинстве государств отличались аморфностью и слабой организованностью. Не имея достаточного авторитета в обществе, они не могли стать во главе народных движений. Армия же, превращаясь в один из "центров силы", становилась организатором целого ряда переворотов и мятежей: с 1961 по 1969 гг. в 9 арабских странах произошло 27 переворотов и попыток взять власть вооруженным путем. За 22 года (с 1949 по 1971 гг.) только в Сирии произошло 8 военных переворотов, а в Ираке - 3 за 10 лет (1958–1968 гг.) (3).

Силовое вмешательство военных в политику являлось, как правило, результатом социальных революций, осуществленных в форме переворотов. В постреволюционных Египте, Сирии, Ираке армия отражала интересы тех социальных слоев и политических групп, которые пришли к власти на волне социальных революций. При этом, наряду с функциями сохранения национальной независимости и государственного суверенитета, за армией законодательно закреплялись чисто политические задачи: защита целей баасистской революции (единство, свобода и социализм) в Сирии и охрана социалистических завоеваний народа в Египте. Приход к власти военных в Египте, Сирии, Ираке и ряде других арабских стран содействовал укреплению внутриполитической стабильности и ликвидации внутренней междоусобицы.

С первых дней независимости во многих арабских странах военные располагали значительным влиянием в руководстве страны. Именно из офицерской среды вышли все президенты Египта - М.Нагиб, Г.А.Насер, А.Садат и X.Мубарак. Это объясняется тем, что на местах реальная власть зачастую концентрировалась в руках армейских командиров, решавших не только военные, но и общественно-государственные вопросы. К тому же армия служила фактически единственным поставщиком кадров в государственно-административный аппарат. В Египте в 1950–1960-х гг. практически все посты руководителей губернаторов провинций, глав египетских дипломатических миссий занимали представители армии или полиции. Поэтому военные быстро превращались в важнейший элемент новой элиты, контролирующей основные сферы государственной деятельности.

Главные итоги прихода военных к власти

Утверждение армии и госбезопасности в государстве и обществе в качестве определяющей политической силы имело неоднозначные последствия для развития арабских стран и их вооруженных сил. С одной стороны, удалось избежать внутренних междоусобиц, противостоять внешним угрозам, укрепить центральную власть, консолидировать общество, мобилизовать массы на решение острых социально-экономических проблем и таким образом продолжить движение по пути самостоятельного развития после достижения политической независимости. Приход военных во власть инициировал глубокие изменения в общественной жизни и сдвиги в политической структуре общества, укрепил позиции нарождавшихся новых социальных сил. Для выходцев из сельской местности и маленьких городов, представителей этнических и конфессиональных меньшинств служба в армии была не только престижна, но и давала гарантированный материальный достаток. Армия также предоставляла им возможность сделать карьеру и приобрести определенный статус в обществе. В целом армия привела к власти представителей мелкобуржуазных и средних слоев арабского общества. Значительная часть офицерского корпуса в 1950–1960-е гг. была представлена выходцами именно из этих слоев, являвшихся носителями националистических настроений различного толка. Данное обстоятельство обусловило роль армии в политической системе арабских стран. Для многих выходцев из мелкобуржуазных слоев города и деревни, мелкого чиновничества, разночинной интеллигенции идеи об особой роли военных становились весьма привлекательными. Подобные теории находили благоприятный отклик в широких военных кругах, особенно среди молодых офицеров. Последние искренне верили в то, что гражданские правительства вряд ли способны обеспечить проведение необходимых социальных преобразований в рамках стабильности и конституционного порядка, обезопасить эти страны от угроз внутренней междоусобицы и внешней агрессии. Армия сплачивала выходцев из различных социальных и конфессиональных групп населения в особый, сцементированный единой дисциплиной организм. А военная служба объективно придавала им новое политическое и идеологическое качество. Несмотря на свою кастовость, военные, придя к власти в той или иной стране, действовали, в конечном итоге, в интересах определенных групп населения. Они оказывали влияние на выбор той или иной модели развития. Таким образом, армия служила орудием в руках правящей элиты для утверждения в обществе порядков, выгодных тем или иным социальным силам.

С другой стороны, в государстве утвердилась авторитарная система власти, а развитие подлинно демократических институтов управления, гражданского общества было прервано. К тому же военные не всегда были достаточно профессиональны и последовательны в проведении реформ и осуществлении преобразований в обществе, особенно когда они угрожали корпоративным интересам армии. Поэтому внутриполитическая стабильность арабских стран на последующих этапах развития во многом определялась прекращением соперничества между гражданскими элитами и военными. Иными словами - установлением и поддержанием определенного баланса военно-гражданских отношений в обществе. Таким образом, приход военных к власти в ряде ключевых государств Ближнего Востока оказал долговременное воздействие на процесс эволюции не только этих государств, но и региона в целом.

Продолжение следует

Ахмедов Владимир, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института востоковедения РАН

1. Армия и власть на Ближнем Востоке. М., 2002, с.3-5

2. Более подробно об этом см.: Мирский Г.И. Третий мир. Общество, власть, армия. М., 1976, с.3-60

3. Zimmerman E. Toward a Causal Model of Military in Coups d’état. Armed Forces and Society, v.5, n.3, spring,1979

27.01.2013