Роль армии в постреволюционный период: предварительные итоги

Вне зависимости от поведения военных в странах, охваченных революционным подъемом, отношение к армии в обществе стало стремительно меняться. Ревизии подвергались основополагающие принципы их взаимодействия. В Тунисе, Египте, не говоря уже о Ливии, Йемене и Сирии, подавляющая часть революционно настроенных масс уже не столь однозначно воспринимала армию как институт государства, стоящий на защите интересов народа, силу, появившуюся и окрепшую в условиях подъема антиколониального движения и противодействующую внешнему врагу, прежде всего в лице Израиля.

Во многом это было связано с тем, что за последние полвека роль армии в странах региона изменилась коренным образом. Монополизировав за последние 3-4 десятилетия основные сферы политической и социально-экономической жизнедеятельности, режимы поставили силы безопасности и армию на службу охраны собственных интересов и богатств, в результате чего в армии сформировалась новая культурная среда и новые взаимоотношения, появился новый тип офицера, изменилась психология армии и спецслужб. За этот же период эволюционировала природа самой власти, порядок распределения богатств, характер участия народа в этом процессе. Власть все больше сужала круг лиц из числа лояльных ей чиновников и их близкого окружения, имевших доступ к национальным богатствам своих стран. В условиях растущего социального неравенства усиливался дисбаланс между различными слоями населения и перспективы создания предпосылок для развития в них гражданского общества сводились к нулю (13). Постепенно стала меняться психология средних слоев населения этих стран и, как следствие, характер военно-гражданских отношений в них.

Сегодня в странах победившей революции основной проблемой является вопрос перехода власти в руки гражданских политиков и отвода военных от интервенционистского участия в политической жизни. От того, как будут решаться эти вопросы, во многом зависит определение типа будущей модели политического устройства и развития этих государств. С учетом того, что современные политические процессы в этих странах протекают с учетом глубокого исторического контекста, опасность политической интервенции армии, прежде всего ее консервативно настроенного офицерства, и осуществления контрреволюционного переворота по-прежнему сохраняется.

В Тунисе армия обеспечила переход власти к гражданским лицам. Сегодня в стране предпринимаются попытки наладить нормальный демократический процесс. Военные не выказывают никаких признаков того, что они хотят вмешаться в политику или руководить властью, управлять политическими процессами в стране. Это объясняется не только изначальной политической слабостью армии, но и тем, что тунисское офицерство всегда имело мало политических амбиций и было более профессионально ориентированным, нежели политически ангажированным. Поэтому армейское командование хорошо понимало, что политика с позиции силы, навязанная армией, в конечном счете способна подорвать авторитет военных в обществе.

Однако в других странах дело обстоит иначе. Так, для Египта и Сирии существенным фактором, определяющим значимую политическую роль армии, оказывается географическая близость этих государств к Израилю.

В Египте на всем протяжении его независимого развития армия не только напрямую участвовала в политической жизни, но и оказывала давление на правящую элиту, стремясь защитить свои особые привилегии. Примером подобной тактики военных может служить т.н. конституционный документ (особенно пункты 9 и 10), в котором Высший военный совет предпринял попытку защитить свои интересы. В то же время немалое влияние на различные слои египетского общества оказывают и традиционные представления о слабости гражданской элиты, которая нуждается в определенном руководстве со стороны военных и помощи, особенно в сложных ситуациях, когда, например, надо заполнить возникающий внутри страны политический вакуум, чтобы не произошло еще более сильных внутренних потрясений.

С другой стороны, в сегодняшнем Египте не только армия оказывает влияние на процесс принятия решений. Сами военные в лице Совета подвергаются сильному воздействию со стороны революционной молодежи, которая в ходе не прекращающихся с конца декабря 2011 г. волнений в стране сумела многого добиться от них. Так, Совет был вынужден пересмотреть ранее озвученные сроки (сентябрь 2012 г.) передачи власти в стране в руки гражданского руководства, сместив их на июнь 2012 г. В этой связи многие эксперты изначально полагали, что военные не планировали оставаться у власти или во власти в Египте после июня 2012 г. В то же время нельзя исключать, что вновь избранный президент, с учетом той важной роли, которую армия играет в современном Египте, может издать указы, которые будут фактически сохранять прежнюю роль военных в политической жизни страны.

Поведение военных Йемена отличается от той роли, которую их коллеги сыграли в Тунисе и Египте. Несмотря на то, что значительная часть армии поддержала революцию, официальная позиция вооруженных сил сводилась в конечном итоге к поддержке режима А.Салеха. В то же время йеменский пример вряд ли можно считать показательным с этой точки зрения, хотя бы потому, что Йемен - это во всех смыслах наиболее отсталая арабская страна. К тому же с самого начала революции в нее оказались вовлечены крупные региональные и мировые силы, которые оказывали сильное влияние на поведение всех участников этого революционного процесса. С самого начала армия была настроена против народа и народного подъема. Немалая часть военных долго выжидала, прежде чем вмешаться и начать действовать.

Действия сирийской армии сильно отличаются и от поведения военных Египта, Алжира, Йемена, тем более Ливии, и имеют свои особенности. Если в Египте, по оценке ряда экспертов, произошла "белая" революция, суть которой определялась свержением президента силами военных, то в Сирии в этом смысле сложилась "нулевая" ситуация. Поскольку главная особенность политической системы Сирии заключается в том, что армию невозможно отделить от режима и президента, падение режима неизбежно означает и падение армии. За 40-летний период правления Асадов военная элита фактически подчинила себе гражданские элиты и общество. В результате средний класс, на который ориентируется армия в определении своей гражданской позиции, как самостоятельный субъект внутренней политики, фактически перестал существовать. В тех странах, где происходила революция, ее авангардом выступали средние слои населения. Таким образом, в Сирии пока сложно представить ситуацию, когда бы режим Асада ушел, а военные остались на переходный период, как это произошло в Египте. Подобная ситуация в Сирии может закончиться "сносом" всей политической системы страны.

Окончание следует

Ахмедов Владимир, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института востоковедения РАН.

13. Впрочем, справедливости ради необходимо отметить, что есть и прямо противоположная точка зрения, согласно которой революции стали результатом формирования в ряде стран гражданского общества. Обе интерпретации сходятся в том, что в означенных странах произошло прямое противопоставление общества (гражданского или нет) и государства, причем армия постоянно рассматривалась как охранитель второго против первого

31.01.2013