КРАСНЫЙ ЖЕЛТЫЙ ЗЕЛЕНЫЙ СИНИЙ
 Архив | Страны | Персоны | Каталог | Новости | Дискуссии | Анекдоты | Контакты | PDARSS  
 | ЦентрАзия | Афганистан | Казахстан | Кыргызстан | Таджикистан | Туркменистан | Узбекистан |
ЦентрАзия
  Новости и события
| 
Воскресенье, 03.02.2013
21:27  Самый известный американский снайпер Крис Кайл ("Дьявол"), застреливший 255 иракцев, убит у себя на ранчо
19:11  В Парагвае в авиакатастрофе погиб самый перспективный кандидат в президенты генерал Лино Овьедо
15:31  Ю.Зинин: Ливия - от Джамахирии к государству
12:00  Ринат Мухаметов: Перспективы аль-демократии. Исламский мир ищет свою дверь в современность
11:03  Ю.Чмеленко: Чем объяснить турецкую симпатию к мародерам в Сирии?
10:58  А.Куртов: "Конечно, в Вашингтоне хотели бы оставить все без изменений в отношении базы в "Манасе"
10:14  В немецком аэропорту задержан экс-глава Нацбанка Ирана Мазахери с подозрительным чеком банка Венесуэлы на $70 млн

09:56  А.Собянин: "Для разрешения вопроса с Сохом и другими эксклавами нужна военная база РФ в Оше и пятисторонняя международная комиссия"
00:39  В Таджикистане арестован Узбеков. Бывший вице-губернатор Хатлонской области, экс-депутат парламента, композитор-песенник
00:33  К поискам двух раритетных книг ("Апостол" и "Острожская Библия"), пропавших из фонда Нацбиблиотеки Кыргызстана, подключился Интерпол
00:23  Украина выдала России чеченского "вора в законе" Омара Уфимского, прятавшегося в Одессе с фальшивым казахстанским паспортом
00:17  Нацбанк Таджикистана выпустил в обращение новые монеты - 1 и 2 дирама. Тираж медяков - "банковская тайна"
00:15  А.Миловзоров: Американское чудо или "сланцевый" пшик
00:14  Российские политики выступили в поддержку таджикского оппозиционера Умарали Кувватова
00:05  На госслужбу Зимбабве принят штатный палач
Суббота, 02.02.2013
14:43  Е.Фальк: Как прожить в Узбекистане? "Таможенный рай" для SILK ROAD...
12:15  Доктор Амине Камал: "Девушек нужно обрезать в период до полового созревания"
11:45  "Фабула": "Не спи, ГКНБ! Сentrasia.ru и fergana.ru являются испорченными сайтами, которые односторонне относятся к кыргызскому народу..."
11:40  Т.Выговская: "Необходимо заставлять изучать кыргызский язык... Неприемлема мягкая стратегия развития кыргызского языка"
10:35  Заместитель акима Атырауской области Аскар Абдиров задержан и доставлен в СИЗО
10:28  А.Скрелинг: Бальзамовский возраст. В Казахстане разрабатывают свой новый алко-бренд
10:18  В ГосДуме РФ сразу две партии инициируют введение виз со Средней Азией
10:13  М.Мамаев: Момент истины. Казахстан заинтересован в ренессансе космодрома Байконур
10:08  "Къ": Китайские хакеры ограничили свободу слова в США. Ведущие американские газеты оказались жертвами китайского кибершпионажа
10:04  Д.Цилюрик: США в Мали руководят из-за спины союзников. Вашингтон приноравливается вести войну чужими руками
09:57  А.Аалыев: Инвестиционная политика Кыргызстана - в шаге от полного фиаско
09:50  Депутат Жогорку Кенеша Турсунбай Бакир уулу: "Для нас нет ничего лучше кириллицы..."
09:24  Родной дом Гитлера достанется иммигрантам
08:55  В Каире демонстранты пытались поджечь президентский дворец
08:54  В.Ахмедов: Армия и арабские революции на Ближнем Востоке. Часть 5
08:14  А.Храмков: Новые горизонты и ориентиры ЕЭП
08:00  К.Пензев: Война в Мали. Нюансы и специфика. Часть 1
Пятница, 01.02.2013
19:45  Актер Джеки Чан вошел в состав "Народного политического консультативного совета КНР" от Гонконга
19:35  Экс-глава Таджикистана К.Махкамов: "Я торопился, но не успел…" (интервью)
19:18  ГУБОПиК МВД Киргизии реорганизован в ГУБОП и ГУПЛНД
19:02  Террорист-смертник взорвал консульский отдел посольства США в Анкаре
18:08  La Tribune: Что если Турция обернется на Восток?
18:07  New York Times: Узбекистан хочет заполучить то, что останется от войны в Афганистане после вывода войск НАТО
17:50  Э.Максутова: В Кыргызстане в результате селективных абортов снижается рождаемость девочек
17:26  National Interest: Грядет еще одна региональная война. Карабахский котел закипает
15:56  Власти Турции арестовали зятя Усамы бен Ладена с фальшивым иранским паспортом
08:52  Кыргызская(?) борьба на поясах "Алыш" включена в программу Азиатских игр-2014 в Южной Корее
08:48  IWPR: Бои без правил. Нелегальные бойцовские клубы процветают в Узбекистане
08:01  Н.Мендкович: Молниеносная война в Мали
07:58  "Э-К": Казахстан наладит экспорт чудодейственной чуйской конопли. Исключительно здоровья ради
07:54  Казахстанец Куандык А. едва не охмурил скандально известную гонконгскую лесбиянку Гиги Чао, отец которой обещает $65 млн за ее "исправление"
07:47  "Будет очень жаль, если эти деньги будут снова...". Дарига Назарбаева возмущена низкой зарплатой в казахстанских школах и детсадах
07:44  Л.Люлько: Вступление Турции в ШОС - блеф или реальность?
07:28  Уровень бедности в Таджикистане снизился аж до 38,3%, - министр Рахимзода вкурил лютую дурь
07:20  А.Оморов: "Власти Кыргызстана не могут думать на родном языке..."
07:17  "Учур": Не в коня корм... Казахстан отказался давать Киргизии $100 млн ранее обещанной гумпомощи
Архив
  © CentrAsiaВверх  
    ЦентрАзия   | 
Ринат Мухаметов: Перспективы аль-демократии. Исламский мир ищет свою дверь в современность
12:00 03.02.2013

Перспективы аль-демократии

Резюме: Демократия – один из главных "проклятых вопросов" исламского пробуждения XX–XXI веков. Цивилизация пытается найти путь к своему прочтению современности. Сводить же весь этот колоссальный процесс к частной проблеме радикализма, значит, упускать из виду его масштаб.

По данным социологического фонда Gallup, большая часть мусульман считают, что ислам совместим с демократией. Опрос 2007 г. показал, что респонденты верят в возможность сосуществования шариата с демократическими принципами. К этим же выводам в 2012 г., т.е. уже после начала "арабской весны", пришли специалисты PewResearchCenter. Как показывает их исследование, население в странах распространения ислама не хочет жить при диктатуре, оно одновременно выступает за демократию и приведение законов в соответствие с нормами шариата.

Эти удивительные для многих выводы известный американский исламовед Джон Эспозито, некогда советник Билла Клинтона, и Далия Могахед, глава Центра мусульманских исследований Gallup, служившая советником президента Барака Обамы, прокомментировали так: "Большинство респондентов считают ислам и демократию одинаково важными для качества жизни и будущего прогресса в мусульманском мире". А вот как в интервью газете "Завтра" обрисовал будущее арабского мира лидер ХАМАС Халед Машааль: "Восторжествует демократическая жизнь, национальная и индивидуальная свобода, права человека. Переход власти в результате свободных выборов будет осуществляться мирным цивилизованным путем. Нормой станет социальная справедливость. Народ будет вовлечен в успешное интенсивное развитие. Осуществится экономический и промышленный подъем. Станут развиваться технологии и науки. Расцветет культура и улучшится моральный климат во всех областях общества. Установится гармония между прошлым, настоящим и будущим, то есть восторжествует самоидентичность народов. В религиозной сфере сохранится плюрализм религиозных воззрений и верований. Толерантность станет нормой в отношениях между партиями, социальными группами, культурными и религиозными направлениями. Объединенная и возрожденная умма непременно победит в своем сражении с сионистами. Осуществит настоящую политическую и экономическую независимость. Диалог с Западом будет вестись с позиций достоинства и равноправия. Время воровства и разграбления национальных богатств уйдет в прошлое. Наша умма восстановит свое место в международном сообществе".

Может ли существовать демократия с исламским лицом? Это один из ключевых вопросов не только для мусульман, но и для всего мира. Сегодня он носит уже не теоретический, а сугубо практический характер. От того, чем закончится бурная дискуссия на данную тему, зависит будущее очень многих.

Демократия и шура

Мусульманская политическая история настолько богата, что в ней легко обнаружить примеры различных механизмов функционирования власти. Спутники пророка в течение 24 лет после его смерти выработали четыре разные политические схемы, и это в то время, когда мусульман было менее миллиона человек, все они проживали в одном географическом районе. В фундаментальных религиозных источниках оговариваются лишь самые общие понятия, остальное остается на усмотрение людей, живущих в конкретном месте в конкретное время. Строго говоря, ислам предписывает в политике лишь две вещи – совещательность (т.е. участие широких слоев в управлении) и верховенство норм шариата. В этой связи профессор Тауфик Ибрагим определил исламский политический порядок как светскую теократию.

Директор Исследовательского центра целей исламского шариата в Лондоне Джассер Ауда утверждает, что "исламский закон нейтрален в отношении обязательного предпочтения конкретной политической системы". То есть мусульманская община может выбирать политическое устройство, которое больше подходит ей в текущей ситуации. Подавляющее большинство мусульман исходят из того, что правитель должен быть подконтролен общине, а власть халифа имеет прикладной, функциональный, а не сакральный характер. Ибн Таймия в труде "Правовая политика Шариата" и Ибн Хазм в "Трактате о народах и религиях" писали, что ислам рассматривает правителя лишь первым среди равных.

Конкретно с современной демократической теорией обычно связывают принцип шуры, или обоюдного совета. Это одна из основных политических концепций ислама. Между тем надо оговориться, что совещательности не подвергаются вопросы, ясно оговоренные в Коране и хадисах. Шура может быть составлена путем как избрания, так и кооптирования представителей от различных групп населения, не только духовенства, ограничений нет. Естественно, наличие подобного органа предполагает политическую деятельность и определенный плюрализм.

Шариат в исламском мировоззрении – аналог концепции естественного права в западной мысли. Это фундамент, а частности формулируют люди. Большинство положений шариата вполне согласуется с неисламскими системами права, другие нормы вообще не лежат в плоскости законодательства, а относятся к морали. "Известный на Западе как жесткий и примитивный уголовный кодекс, шариат на самом деле для многих мусульман означает совершенно иное. Исторически принципы шариата использовались в том числе и для ограничения власти султана. Вполне логично установить закон шариата в арабских и мусульманских государствах. Это единственный способ для мусульман избежать диктатуры и угнетения со стороны некоторых арабских правителей, которые ставят свои корыстные интересы выше интересов народа", – пишет обозревательница "Аль-Джазиры" Шейха Саджида.

"Суверенная демократия" по-исламски

Исламский мир на наших глазах качественно меняется. Тунис, Египет, Ливия, Йемен – лишь наиболее яркие проявления тектонического политического сдвига. Уходят в прошлое президенты и монархи, зависшие между собственным народом и западными, а до распада СССР и восточными, патронами. На смену им идет новый политический класс, пока плохо изученный и не получивший адекватной оценки. Очевидно, что т.н. исламисты в ближайшее десятилетие войдут во власть (если уже не вошли) в большинстве мусульманских стран – от Индонезии до Марокко, от Йемена до Боснии. Они предлагают проект модернизации без вестернизации, т.е. экономические и социально-политические реформы с учетом внутренних особенностей исламского общества и его развития.

Для лучшего понимания явления его можно рассматривать как вариацию того, что в России еще недавно называли "суверенной демократией". В обоих случаях речь идет о формировании государства современного типа, впитавшего основные социально-политические, экономические и технологические достижения последнего времени, но сохраняющего суверенитет и внутреннюю специфику в глобализирующемся мире.

В таком, широком, смысле "суверенная демократия" – собирательное название для самостоятельно вызревших политических явлений и процессов. Это не только ответ на агрессивную политику США и неолиберальную глобализацию, но и попытка обществ, имеющих собственную политическую традицию, адаптироваться и успешно развиваться в современном мире. Конечная цель такого проекта модернизации – не интеграция в западную цивилизацию с непонятными перспективами, а, напротив, – избавление от контроля Вашингтона, Лондона или кого-либо еще. "Суверенная демократия" никому никем не экспортируется. Она самостоятельно вырастает на конкретной национально-государственной почве. В разных странах за ней, как правило, стоят одни и те же широкие социальные слои. В России – это т.н. "путинское большинство", в исламском мире – городской средний класс и те, кого принято называть трудовой интеллигенцией – студенчество, инженеры, интеллектуальная и профессиональная элита, недовольная нынешним распределением доходов.

В "исламской суверенной демократии" нет ничего пугающего. Партии с религиозным уклоном действуют во многих странах мира: христианские демократы в Европе, индуистские партии в Индии, в Израиле сразу несколько иудейских партий и т.д. Они – вполне приемлемая часть тамошнего демократического пейзажа.

Программы большинства современных происламских партий умеренного толка сосредоточены прежде всего на нуждах современного развития. Необходимость демократизации общественной жизни, создание условий для экономического роста и повышения благосостояния людей, обеспечение социальной справедливости, безопасности, создание эффективной и доступной системы всеобщего образования и здравоохранения, борьба с коррупцией, поддержание здорового морального климата и т.д. Такая трансформация исламистов – результат их исторического развития в XX–XXI веках.

Но самое главное – перечисленные задачи прямо вытекают из ислама. На его языке это называется пять универсальных целей шариата. Диктатура, коррупция, нищета, разъедающие исламский мир, несовместимы с мусульманскими ценностями. Они, пожалуй, в большей степени противоречат шариату, чем, например, короткие юбки или реклама пива, но почему-то многие приверженцы ислама на это обращают мало внимания. Борьба за халифат таким образом означает борьбу за правовое, социальное, демократическое (в исламском смысле, конечно, т.е. ограниченное нормами Корана и сунны) государство с современной развитой экономикой.

По словам многолетнего главы нескольких кувейтских министерств Джамаля Шихаба, сегодня мусульманам нужны не глобальные идеи и утопии, не выяснения частностей и внутренние разборки, а эффективные решения реальных проблем. Он называет это консолидацией на базе "тариката аль-фикрия" (интеллектуальный анализ, рациональный прагматичный подход). Что касается радикальных групп, то их влияние напрямую зависит от того, смогут ли умеренные мусульманские деятели взять под контроль основные рычаги управления, и насколько успешно они будут реализовывать свою политику. В конце концов, в этом также залог того, утвердится ли оригинальная концепция демократии, созданная на основе базовых положений своей культуры, а не ценностей, навязанных извне (а только это имеет шанс на успех).

Через другую дверь в ту же комнату

Существует несколько разновидностей современной теории исламского государства. Некоторые подходы основаны на принципах шуры, следовательно, они более демократичны, другие превозносят авторитарную власть. Политические концепции, определяющие мусульманские дискурсы, в большой степени разработаны такими теоретиками, как Абу Аля Маудуди и Сайид Кутб, но их подход был слишком полемическим и авторитаристским. Авторитарна и идеологическая платформа "Хизб ут-Тахрир". Большинство салафитов и многие традиционалисты также склоняются в эту сторону. В то же время, хотя существуют богатые источники исламской мысли о демократии, демократическая теория только формируется.

Да, исламское политическое движение выступает не только как охранительно-традиционалистское и консервативное, но и модернизаторское. В политической культуре мусульманских народов присутствуют понятия "парламентаризм", "демократия" и, кстати, "социализм" и т.д. Хасан аль-Банна, основатель "Братьев-мусульман", считал, что из всех форм политической организации ближе всего к исламу европейский парламентаризм и демократия.

Один из основоположников исламской реформаторской мысли Джамал-уд-Дин аль-Афгани еще в XIX веке писал, что власть сильного и справедливого правителя должна быть сбалансирована такими институтами, как конституция и парламент, обеспечивающими участие народа в осуществлении "истинной конституционной власти". Чуть позже эту мысль поддержал выдающийся мыслитель и богослов Рашид Рида: "Данный подход к ограничению власти правителя рамками общепринятых законов вполне в духе ислама, который ограничивает власть правителя религиозными текстами и разработанными людьми, согласованными друг с другом и принятыми сообща нормами".

Между тем такое направление мысли не получило в XX веке должного развития. "Братья-мусульмане" и сегодня заявляют о признании нормативного требования шариата, выраженного в базовых источниках, о неучастии мусульман в джахилийском (неисламском) правлении. Однако, как отмечает исламовед Марат Ражбадинов, при практическом решении этого вопроса они исходят из соображений политической целесообразности. Его облекают в религиозно-правовую категорию "интереса", то есть используют положение исламского права о возможности исключения в случае необходимости, ссылаясь на обязанность обеспечения интересов уммы, а также на допустимость предотвращения большего вреда посредством меньшего, защиту мусульман и прочее. Так, в пример приводится история пророка Йусуфа (Иосифа), который не считал зазорным быть премьер-министром у фараона; переселение мусульман в Абиссинию (современную Эфиопию) под защиту христианского правителя и участие в боевых действиях на его стороне; а также жизнь и деятельность Мухаммада в Мекке в течение 13 лет под покровительством его неверующего дяди Абу Талиба, защищавшего племянника от враждебной племенной системы.

Проблема в том, что демократия, права человека, социальная справедливость, гуманизм, ценности Великой Французской революции пришли в исламский мир с колонизацией. Все поборники изоляционизма и джихадизма делают упор именно на негативных ассоциациях демократии в массовом сознании мусульман.

Изоляционисты в основном находят поддержку в низших слоях общества. Эти люди считают Запад, погрязший, по их представлению, в пороке и лицемерии и не несущий поэтому ничего хорошего, основным виновником своих бед. В этой связи они не находят ничего иного, как поддержать идею возрождения всемирного халифата средневекового авторитарного и подчеркнуто антидемократического типа, в котором все будет устроено в соответствии с шариатом в их понимании и не будет ощущаться никакого чуждого влияния. После этого, как им кажется, жизнь должна будет магическим образом наладиться сама собой. Такого рода настроения господствовали в исламской политической среде в XX веке, сегодня же они утрачивают силу.

"Джихадистское" направление, дающее простые ответы на сложнейшие вопросы и не требующее интеллектуального усилия, выступает как разновидность современной контркультуры. Оно представлено в основном молодыми людьми, не видящими для себя перспектив в окружающем мире. "Джихадизм" – это маргинальный бунт безработной и обездоленной молодежи, его приверженцев можно сравнить со скинхедами, футбольными фанатами, панками. Насилие для таких людей – самоцель, а не стратегия, нацеленная на масштабные политические перемены. Главный психологический мотив поведения – месть окружающему миру, и прежде всего марионеточным режимам мусульманских стран и Западу, за униженность и глухоту к проблемам простых людей. Понятно, что демократия для них – почти ругательство.

Но, как показывает "арабская весна", все-таки имеется массовый запрос на политику иного, демократического типа. Умеренные исламисты пытаются ответить на этот вызов. Глава Всемирного союза исламских ученых Юсуф аль-Карадави, своего рода гуру массового движения, которое охватило арабский мир, в свое время подвел теологическую шариатско-правовую базу под идейную платформу протестующих. Она причудливо сочетает умеренные формы либерализма, национализма и исламизма с упором на прагматизм и технократизм. Где-то в этом идеологическом салате и скрывается секрет исламской демократии.

Муктедар Хан, вице-президент Ассоциации мусульманских ученых-обществоведов, сотрудник Института Брукингса, считает самым многообещающим результатом "арабской весны" появление "истинно исламской демократии", которая, по его мнению, подобна "всякой другой демократии, за одним лишь исключением – в общественной сфере исламские ценности формируют основу политического консенсуса". Новый президент Египта Мухаммад Мурси, представитель "Братьев-мусульман", постоянно повторяет, что не собирается создавать теократию в западном понимании, т.к. это, по его словам, на самом деле было бы не по исламу. "Мы говорим о государстве (умме или народе) как источнике власти, таков ислам", – сказал он на недавней встрече с арабскими политологами. "Это огромное отличие от политических группировок прошлого, которые утверждали, что суверенитет в исламском государстве принадлежит не народу, а Богу. Оказалось, что президент Мурси считает народную демократию условием по умолчанию и собирается внедрять исламские принципы только в тех масштабах, в которых позволят избиратели", – комментирует слова египетского лидера Муктедар Хан, принявший участие в беседе.

О демократии с любовью

Становление институтов демократии поддерживают сейчас даже те, кого принято считать фундаменталистами. Они полагают, что из всех форм правления в современном мире она наиболее близка к исламу и даже является предтечей исламского государства. В этой связи есть масса работ мыслителей и фетв богословов, в которых отвергается позиция тех, кто осуждает демократию как неисламское явление. В то же время идеолог "Братьев-мусульман" Фахми Хувейди отмечает, что признание исламом демократических ценностей (плюрализм, равенство, участие народа) не означает требование заимствовать те специфические модели и институты, через которые эти ценности реализуются в странах Запада.

То же самое говорится о гражданском обществе и плюрализме. Необходимость этого рассматривается во многих работах и санкционируется соответствующими фетвами ведущих теологов. Известный экспертно-аналитический центр IslamXXI даже выделил тему "Плюрализм и гражданское общество" в отдельное направление исследований. О гражданском обществе и демократии сегодня говорит очень активно и смело в числе прочих Хасан аль-Тураби, бывший долгое время символом радикального исламизма.

Представления о гражданстве в проектируемом исламском государстве все более трансформируются в сторону предоставления больших прав, вплоть до полного уравнения, проживающих в нем немусульман. Если Кутб и Маудиди еще отказывали последним в возможности участия в политической жизни, то сегодня многие, в том числе, например, лидеры палестинского ХАМАС, выступают за предоставление одинаковых прав всем гражданам, ссылаясь на пересмотр раннего подхода к концепции "покровительствуемых" (зимми – немусульмане, проживающие под властью исламского закона). По словам Халеда Машааля, "все сыны единой родины, будь то мусульмане, христиане или иудеи, имеют права и обязанности гражданина".

То же самое касается многопартийности, выборов, политической активности. Доктор Салах Султан, член Европейского совета по фетвам и исследованиям, утверждает: "Для мусульман является даже обязанностью принимать участие в выборах для отстаивания наилучшего курса". Мусульманину следует принимать участие в деятельности той или иной партии, которая работает на общественную пользу, вне зависимости от религии. Данное положение распространяется на мусульманские и немусульманские страны.

Часто в контексте споров о демократии говорят, помимо прочего, о т.н. Мединской конституции – договоре, составленном самим пророком. Этот документ регулировал отношения единой общины города, в которую входили не только мусульмане, но и иудеи. Позже в эту систему были включены некоторые христианские народы и даже язычники. "Конституция Медины устанавливает плюралистическое государство – общество общин, перед законом которого все равны. Невероятно, насколько демократичными, компромиссными и плюралистическими являются принципы устройства общества, основанного на Священном Коране, в то время как многие современные мусульмане так удалились от этого", – пишет в этой связи Хан.

Выразитель чаяний и запросов молодого поколения Тарик Рамадан написал серию книг, в которых доказывает, что понятия "демократия", "гражданское общество", "права человека", "правовое государство", "плюрализм" и т.д. присущи исламу не меньше, чем Западу. По его словам, исламский мир своим путем приходит к современным формам политической культуры, взращивает их на своей почве. Ближний Восток как бы через другую дверь приходит к тем же ценностям, которые утвердились в Европе в XX веке. Под исламской модернизацией, по его словам, сегодня понимается создание эффективной экономики и политической системы, гибкой социально-культурной модели, опирающихся на адекватное современным реалиям и потребностям прочтение фундаментальных источников ислама.

В наше время многим представителям исламского мира удалось преодолеть цивилизационные границы. Все большее число мусульман легко ориентируются в учениях Мухаммада и Маркса, в работах Ибн Халдуна и Канта, Хабермаса и Ахмада Ибн Ханбаля, Фуко и Фараби. Именно способность понимать исламское наследие вкупе с конструктивным и критическим участием в западных философских дискурсах является главным источником силы современного мусульманского интеллектуала.

Споры об исламе и демократии, исламе и современности вообще заслуживают самого тщательного анализа. Эти процессы пока слабо изучены. В связи с чем, например, Збигнев Бжезинский в книге "Мировое господство или глобальное лидерство" с тревогой замечает, что "лишь немногие западные ученые следят за воздействием инновационных и часто весьма смелых споров, меняющих параметры политической дискуссии в исламском мире". Дискуссию о демократии резюмирует Рашид аль-Ганнуши, богослов и лидер правящей ныне в Тунисе партии "Ан-Нахда", в книге "Общественные свободы в исламском государстве". Он отвергает предположение о том, что радикальный секуляризм или же либеральные ценности постмодернизма, касающиеся больше морали, а не политики как таковой, – необходимое условие демократии. Аль-Ганнуши прямо заявляет, что демократия не является идеологией, но всего лишь инструментом для избрания, контроля и смены властей. И что в таком виде она может прекрасно уживаться с исламом.

На практике из этого получается что-то вроде турецкой модели, которая в западной политологии получила название "консервативная демократия". Спор турецких республиканцев в начале XX века оказался ключевым для развития государства. И богослов Саид Нурси, и военный Мустафа Кемаль, и политический практик Энвер-паша были сторонниками республики и много сделали для ее становления. Разошлись они в вопросе о месте религии. Как известно, Ататюрк, если и не стремился вообще избавиться от ислама (скорее всего, он понимал, что при всем желании это невозможно), то сделал все для того, чтобы максимально его отодвинуть, в том числе огнем и мечом, на периферию жизни. Другие, напротив, видели духовность и религиозную культуру в основе республики и современного демократического строя.

Только сегодня исламский мир нащупывает механизм, о котором говорили еще 100 и более лет назад. На примере турецкой Партии справедливости и развития мы видим, что вековой спор завершается. В конце концов, Турция, а за ней и многие арабские страны, Малайзия, Индонезия, отчасти Босния, из двух проектов республики – радикал-секуляристского или, как его называют в Турции, лаицистского, и гражданского мусульманского – выбирает тот, что был предложен ученым и мудрым старцем, а не военным реформатором.

За годы правления Реджепа Тайипа Эрдогана выросло целое поколение, для которого развитие, экономический рост и успехи на международной арене ассоциируются с исламистами-технократами. Турция сейчас соперничает с Китаем и Сингапуром в экономике и серьезно укрепила позиции в мире. Тут и секрет "турецкого исламского чуда", когда такие сложные процессы, связанные с религией и политикой, проходят мирно, без крови и потрясений, как у соседей, и причины крайней слабости экстремистских течений под исламскими лозунгами. Тот же самый процесс формирования общественно-политической системы, адаптировавшей ислам к современности (или наоборот, кому как больше нравится), который сегодня сотрясает арабские страны, идет здесь мягко, эволюционно.

Что ни говори, но значительная часть старой турецкой элиты приняла либерал-исламистов, не разделяя их идей, но интуитивно понимая, куда дует ветер истории. В это же время в Египте, ключевой арабской стране, Хосни Мубарак колебался, пустить ли таких же, как Эрдоган, умеренных исламистов в политику или нет. В конце концов, партия "Васат" не дождалась отмашки главы государства. А пойди история по-другому, Мубарак, возможно, считался бы сегодня мудрым реформатором, приведшим страну к консервативной мусульманской демократии, а не лежал бы парализованный в клетке, проклинаемый своим народом.

Новый исламский демократический мир

Исламский мир, стагнировавший на протяжении последних 300 лет, сегодня пробуждается, что превращает проблему его самоопределения в один из ключевых вопросов международной безопасности.

Наступает время учить арабский. Не зря ЦРУ еще несколько лет назад при приеме на работу в ведомство отдавало предпочтение тем, кто владеет арабским или фарси. Видимо, есть те, кто интуитивно понимает, где реально делается история и что меняет картину человечества на многие годы вперед. Мусульманская цивилизация сегодня как бы задвинута в тень, ее колоссальный вклад в развитие человечества (от алгебры и химии до влияния на европейскую Реформацию и Возрождение) игнорируется и замалчивается. Это спрятанная в шкаф цивилизация, о которой всерьез предпочитают не вспоминать. Такая ситуация сложилась в результате как внутренних процессов эрозии, так и прямой иностранной агрессии.

Однако многие мусульманские интеллектуалы считают, что исламская цивилизация готовится воспарить из пепла, как птица Феникс. Пророческими тут кажутся слова Арнольда Тойнби и его заочный спор с Гегелем. Последний предрекал, что исламская цивилизация, исчерпав свой запал, погружается в глубокий многовековой сон. Но уже через несколько десятилетий Тойнби в "Постижении истории" был вынужден констатировать не только "бодрствование" исламской цивилизации как таковой, но также и следующее: "В свете предыдущей истории весьма опрометчиво подписывать смертный приговор такому живучему учреждению, каким является халифат… Потенциал его оказался столь велик, что он не только пережил века, но и дважды возрождался из небытия".

К сожалению, без крови и потрясений возрождение исламской цивилизации не обходится. Европейские революции середины XIX века тоже были отнюдь не бархатными, напоминают в этой связи арабские авторы. Некоторые исследователи, конечно, усматривают в обращении к либеральным и демократическим подходам циничный маневр исламистов и вспоминают в связи с этим стратегию коммунистических партий, которые время от времени говорили языком демократии в своих интересах. Но скорее мы имеем дело с новым этапом развития в исламском политическом движении, которое вынуждено реагировать на современные вызовы. Потом надо все-таки понимать, что исламисты бывают разными. Есть турецкая ПСР, "Братья-мусульмане", а есть джихадисты, как есть, скажем, австрийские социал-демократы, французские и испанские социалисты, а есть Пол Пот и колумбийский ФАРК.

Бжезинский считает, что синтез "исламского фундаментализма" и "исламизма" будет способствовать демократизации исламского мира. По его мнению, нет причин абсолютной несовместимости "ислама и демократии". Но при этом он замечает, что задача "переваривания" исламского мира сложнее даже создания трансатлантического сообщества после Второй мировой войны. Евгений Примаков высказывает схожую позицию, выступая за разделение понятий "исламского экстремизма" и "исламского фундаментализма". С последним он связывает перспективу перехода в "исламскую демократию, соседствующую с традиционными ценностями".

Демократия – один из главных камней преткновения, "проклятых вопросов" исламского пробуждения XX–XXI веков. Цивилизация пытается найти путь к своему прочтению современности. Сводить же весь этот колоссальный процесс к частной проблеме радикализма – значит упускать из виду его масштаб. Да, порой бурлящая энергия, особенно молодежи, находит выход в экстремистских формах протеста. Это неадекватный ответ на трехсотлетнее унижение и упадок цивилизации и своего рода попытка взять реванш. Но этим дело не ограничивается. За перегибами и издержками подросткового максимализма необходимо разглядеть ключевую тенденцию – стремление исламского мира найти достойное место на планете, соответствующее его потенциалу и вкладу в развитие всего человечества.

Ринат Мухаметов - кандидат политических наук, эксперт Совета Муфтиев России.

№ 6
Ноябрь/Декабрь 2012

Источник - Россия в глобальной политике
Постоянный адрес статьи - https://centrasia.org/newsA.php?st=1359878400


Новости Казахстана
- Рабочий график главы государства
- Важно внедрять зеленые технологии: Спикер Сената о развитии туризма
- Олжас Бектенов о приоритетах в геологоразведке: Для роста доходов исследовать наши недра в первую очередь должны государственные компании
- Олжас Бектенов: Школы на селе выполняют исключительную роль – служат центрами знаний, культуры и досуга. До 2027 года в Казахстане построят 180 новых сельских школ
- Государственный советник принял участие в работе научно-редакционного совета академического многотомника по истории Казахстана
- Кадровые перестановки
- Главы МИД Казахстана и Ирана обсудили состояние и перспективы развития двусторонних отношений
- Высшая аудиторская палата подвела итоги аудита деятельности Комитета казначейства
- Новая система уборки в Алматы: многолетние контракты, современная техника и инновации
- Рейтинги АО "Батыс транзит" по международной и национальной шкале подтверждены на уровне "B/B" и "kzBBB-"; прогноз – "Стабильный"
 Перейти на версию с фреймами
  © CentrAsiaВверх