Интерес к президентским выборам в Иране, назначенным на 14 июня с.г., со стороны внешних сил уверенно растет. С итогами данных выборов связываются планы по дальнейшему построению отношений с Тегераном, соотнесения результатов выборов с возможным пересмотром нынешней стратегии Запада по сдерживанию Ирана на Ближнем и Среднем Востоке.

Опыт предыдущих выборов в Иране подсказывает внешним наблюдателям быть осторожными с прогнозами не только в части их непосредственных результатов, но и поствыборной политической ситуации, дальнейших процессов консолидации или размежевания политических сил.

Общая схема деления внутриполитического поля Ирана на два лагеря – консерваторы и реформаторы – сохраняет свою актуальность на текущий момент. Но в рамках такого несколько обобщенного представления содержится множество деталей, подчеркивающих внутреннюю градацию предпочтений, например, в лагере консерваторов. Последний остается ведущей политической силой, превалирующей над реформаторским крылом политического поля Ирана. Итоги последних парламентских выборов в Иране (март 2012 г.) утвердили во мнении о доминирующей позиции консерваторов.

Вместе с тем, нельзя не замечать, что иранский политический консерватизм переживает поиск наиболее рациональных путей проведения внутренней и внешней политики. Такой поиск ведет к созданию внутриконсервативных групп предпочтений, готовящихся к президентским выборам 14 июня.

Для более глубокого понимания складывающейся в Иране предвыборной ситуации не избежать обращения к процессам в ходе предыдущих президентских выборов. До поствыборного взрыва летом 2009 г. фактически не было серьезных симптомов для предположений столь бурного и достаточно продолжительного проявления недовольства со стороны части иранского избирателя.

За несколько месяцев до дня голосования на выборах 2009 г. высший руководитель и духовный лидер Ирана Али Хаменеи принял будущего лидера протестных акций Мир Хоссейна Мусави, одобрил его решение избираться и порекомендовал не связывать себя с какими-либо партийными структурами.

Процессы консолидации сил внутри консервативного лагеря в предвыборный период 2009 г. отличались от текущего расклада предпочтений. Но уже тогда спектр политических сил, недовольных курсом действующего президента М.Ахмадинежада и стремящихся действовать в прагматичном внутри– и внешнеполитическом стиле, проявил свои возможные конфигурации. Весной 2009 г. группа иранских политиков консервативного толка выдвинула идею коалиционного правительства, реализация которой позволила бы решить две задачи – объединить консерваторов вокруг одной платформы и выйти на более широкую социальную базу поддержки иранского избирателя. Тогда, в той или иной степени, свою поддержку идеи консолидации на платформе коалиционного правительства консервативных сил высказали такие видные политические фигуры как Мохсен Резаи, Мохаммад Багер Галибаф, Али Акбар Велаяти, Али Лариджани, Хасан Рухани. Однако дальнейшие развития пошли по иным внутриполитическим сценариям и на нынешнем этапе некоторые из указанных политических фигур отстранились от идеи консолидации консервативных сил.

В конце прошлого года комментаторы отмечали несколько серьезных кандидатов на пост следующего президента Ирана. Чаще всего указывались имена спикера парламента Али Лариджани, внешнеполитического советника духовного лидера Али Акбара Велаяти, бывшего руководителя администрации президента Ирана Эсфандияра Рахима Машаи (покинул должность главы администрации в декабре 2012 г.). Таким образом, эксперты вновь отдают предпочтение кандидату из лагеря консервативных сил, в то время как ситуация в реформаторском крыле выглядит неопределенной.

Еще в апреле 2012 г., более чем за год до выборов, появились сообщения об активной подготовке реформаторов к предстоящим летом следующего года президентским выборам. Среди фигур, которые рассматривались в качестве возможных кандидатов на президентский пост, назывались А.Нури (министр внутренних дел при президентах А.Хашеми-Рафсанджани и М.Хатами); М.Р.Ареф (первый вице-президент в кабинете М.Хатами), К.Харрази (министр иностранных дел в правительстве М.Хатами) и некотоые другие персоны, также занимавшие в свое время видные посты в правительстве М.Хатами.

Последний неоднократно давал понять, что не намерен выставлять свою кандидатуру на предстоящих выборах. Бывший президентом в 1997-2005 гг. Мохаммад Хатами недавно заявил, что если власти Ирана позволят представителям реформаторского крыла провести съезд, то это станет положительным сигналом для участия реформаторов в предстоящих выборах.

Зависимость реформаторов от санкции высшего политического руководства (для проведения своего съезда они до сих пор нуждаются в санкции духовного лидера Али Хаменеи), продолжающаяся неопределенность в вопросе выдвижения ими своего кандидата к июню текущего года не означает, что у высшего руководства Ирана нет планов по достижению более широкой социальной поддержки, в т.ч. и с получением голосов сторонников реформаторских взглядов.

События лета 2009 г., внутривластные брожения в период второго срока президента М.Ахмадинежада сделали для иранских властей наиболее приоритетной задачу политической консолидации, обладание которой необходимо для эффективного противостояния внешним вызовам, санкционной политики Запада, планам внешних сил изолировать Иран от региональных процессов.

У иранского руководства есть пример результативной отдачи от консолидации сил для продвижения своего кандидата. Российские эксперты отмечают, что победа М.Ахмадинежада на выборах 2005 г. была обеспечена всем лагерем консерваторов, и впервые за всю историю развития страны власть перешла под его полный контроль. Консервативный фланг, опасавшийся дальнейшей эволюции правительства М.Хатами в сторону демократии, а также видевший значительный реформаторский потенциал и в фигуре Х.Хашеми-Рафсанджани, при полном одобрении духовного лидера сделал ставку на представителя неоконсервативного течения, представляющего интересы исламских радикалов (1).

И хотя события лета 2009 г. усилили процессы политического размежевания в обществе, привели в дальнейшем к утрате М.Ахмадинежадом поддержки духовного лидера Ирана, пример внутренней консолидации сил для решения неотложных задач не потерял своей значимости.

Президент М.Ахмадинежад покидает свой пост, но перед этим он может выполнить важную для аятоллы Али Хаменеи миссию. Озвученные М.Ахмадинежадом в последние дни обвинения в коррупции семьи Лариджани могут сослужить важную роль для окончательного определения консерваторов со своим единым кандидатом.

В конце 2012 – начале 2013 гг. на внутриполитическом поле Ирана появилась т.н. "Трехсторонняя коалиция консерваторов", которая, по заявлениям ее главных действующих лиц, в ближайшее время должна определиться со своим кандидатом на пост президента Исламской республики. В трехстороннюю коалицию входят советник аятоллы Али Акбар Велаяти, бывший спикер парламента Голямали Хаддад Адель и мэр Тегерана Мохаммад-Багер Галибаф. В основу предвыборной программы "трехсторонней коалиции" заложен тезис о консолидации консервативных сил.

Эксперты отмечают вероятность выдвижения на пост президента от консерваторов также бывшего министра иностранных дел Манучехра Моттаки и секретаря Высшего совета национальной безопасности Саида Джалили.

Если высшее руководство Ирана будет последовательным проводником идеи консолидации сил перед внешними вызовами, то его предпочтения, скорее всего, склонятся в пользу Али Акбара Велаяти. Советник аятоллы Али Хаменеи в последнее время замечен в активной дипломатии Тегерана вокруг Сирии, все последние годы выражал позицию Али Хаменеи в вопросе ядерной программы Ирана. Данная позиция заключается в полном отказе Исламской республики (на уровне изданной духовным лидером фетвы) от военной составляющей в своей ядерной программе, неисключения возможности прямого диалога с США для преодоления всех имеющихся разногласий между двумя странами.

Арман Микаелян, политический обозреватель - специально для Интернет-журнала "Новое Восточное Обозрение".

(1) Е.В.Дунаева, Развитие политического процесса в Иране в 2005-2012 гг. // "Особенности политики ИРИ в период президентства Ахмадинежада" (Научная конференция), 14 мая 2012 г., Институт Востоковедения РАН.

15.02.2013