Спецкоры "КП" Александр Коц и Дмитрий Стешин посмотрели, чем живут наши соотечественники в воюющей арабской республике

СВОЙ - ЧУЖОЙ

Меньше всего мы ожидали, что чудесное спасение наших соотечественников, вывезенных самолетами МЧС из полыхающей Сирии, вызовет такую лютую волну неприятия в России. "Нам не нужны эти арабские подстилки!", "Родину предали за колбасу, а как припекло – сразу домой" - самые мягкие интернет-комментарии к нашему репортажу об эвакуации 99 русских женщин и детей из Латакии. Один из нас, уже вторую неделю работающих в Сирии, читал эти откровения и стонал, как от зубной боли. Вспомнился четко 2005 год…
"Первая киргизская революция", разговор с русским слесарем на окраине Бишкека: "Когда Россия заберет нас отсюда? Евреев - вывезли самолетом, казахов - вывезли". Корреспондент мялся и не знал, что ответить. А слесарь, для закрепления материала, добивал рассказом о дочке, чудом перебравшейся в Тульскую губернию; соседи с первых дней шпыняли "понаехавшую": мол, твоя земля в Киргизии…
Эти виртуальные патриоты очень любят поговорить о русском народе в целом. О его историческом спасении и объединении. Но когда дело доходит до конкретных судеб...
Мы вышли из интернета на улицы Дамаска, чтобы понять: русские в Сирии, кто они?

ЭПИЦЕНТР КУЛЬТУРЫ

Русский культурный центр в Дамаске еще летом гудел, как улей. В РКЦ всем желающим - и детям, и взрослым - преподавали русский, английский, арабский, французский языки. Здесь были организованы музыкальные курсы - фортепиано, скрипка, гитара. Работала школа балета, классического танца, изо-студия, лучшая в городе компьютерная школа - семь классов по разным программам. А преподаватели - наши соотечественницы, в силу разных причин уехавшие из России кто 15, кто 20 лет назад. Они по давней советской инерции продолжали сеять разумное и доброе в дружественной стране. И плоды тех посевов по сей день удивляют на каждом шагу - то говорящим по-русски попутчиком в такси, то медной чеканкой Родины-Матери на фасаде здания, то светлой доброжелательностью простых людей.

В начале января по соображениям безопасности Русский культурный центр закрылся на три месяца. Сегодня здесь своеобразный гуманитарный штаб, куда со всей страны тянутся за помощью наши соотечественники.
- Мы не считаем, сколько здесь русских беженцев перебывало, - встречает нас в пустынном здании центра его директор Александр Сарымов. - Сначала с Хомса бежали, потом с Хамы, Алеппо. Приезжает мамаша с тремя детьми, один совсем грудной, у него температура под сорок. Зима, одеты кое-как, муж погиб, деваться некуда, ночью в посольство не пойдешь. Отвезли в больницу, там малыша каким-то чудом выходили… Кормим беженцев, одежду собираем, за год больше 100 семей через нас прошло, при том, что никаких бюджетов у нас на это нет. Многие из них без денег, отогреются у нас и бегут дальше, где более-менее спокойно. Берем им билеты на рейсовые автобусы…
- Сколько здесь наших соотечественников? Кто-нибудь знает точно?
- Никто. Обязательного консульского учета нет. Кто-то говорит 20-30 тысяч, но в эту цифру входят и белорусы, и украинцы, и молдаване.
- Плюс, как мы понимаем, строители, военные советники...
- Специалисты остались на объектах Стройгаза, построенных процентов на 90. Но они работают официально, организованно, по госконтрактам. А военные советники отсюда уехали самые первые.

"СКОЛЬКО БОГ ОТВЕЛ, СТОЛЬКО ПРОЖИВЕМ"

У Светланы Миро - муж христианин: "А что вы удивляетесь? - улыбается она. - У нас много таких браков". Она уехала из России 18 лет назад, выйдя замуж по любви. Сегодня у них с супругом трое детей и небольшой семейный бизнес - торгуют ортопедической обувью. А для души - общественная нагрузка. Светлана возглавляет русский клуб в Дамаске, который раньше собирался в культурном центре.
- Наверно, правильно его закрыли, учитывая, что мы как бельмо в глазу для некоторых деятелей оппозиции, - говорит Светлана с едва заметным приобретенным акцентом. - Но мы все равно собираемся, только теперь на дому. Приезжают даже женщины из пригорода, часто остаются ночевать от греха подальше. Обсуждаем последние новости, планируем мероприятия – мастер-классы по рисованию, музыке. Раньше-то у нас экскурсии были для детей регулярно...
Мы сидим в гостиничном холле, охрана отеля в черных костюмах с профессиональным интересом наблюдает за нашим разговором и контролирует картинку на экранчике видеокамеры. За окнами где-то вдалеке бахает артиллерия, бомбардировщики утюжат горный хребет напротив гостиницы. Однако Светлана как будто и не замечает этого.
- Я как человек верующий, считаю: сколько Бог нам отвел, столько и проживем, - обезоруживающе улыбается она. - Страшно, когда были большие взрывы, дома все ходуном ходило. Я тоже зеленела, бледнела, а сейчас привыкла. Тяжелее всего сейчас, конечно, в Алеппо. Там есть председатель русской общины Елена Юсви, им мина в дом попала, муж и сын ранены.

- Мы слышали, что они не смогли выбраться из города. И не улетели с МЧС из Латакии.
- А как им выбраться? Консульство в Алеппо закрылось. Эти козлы из "свободной армии" сидят там со своими трубами, кидают мины куда бог пошлет. Им же все равно куда! Ну и дороги туда перерезаны.
Мы безуспешно пытались дозвониться до Елены Юсви. По словам ее дамасских знакомых, мужа и сына женщины уже выписали из больницы, однако полностью они еще не оправились. Как обстоят дела с другими русскими семьями, тоже неясно. К эвакуационному борту МЧС несколько женщин с детьми пробились чудом. Сидели в машинах, закутавшись в хиджабы, молчали. Если бы узнали, что едут русские, - конец.
Нам рассказывали, что из блокадного Алеппо наши соотечественники - около 300 семей - посылали мольбы о помощи во все российские инстанции. Мы пытались получить хоть какую-то информацию в российском посольстве. Хотя и без официального комментария понятно, что гуманитарный конвой для беженцев организовать уже невозможно. Нужна по меньшей мере войсковая операция. Россияне оказались заложниками яростной бойни в некогда самом богатом городе Сирии.

ЗАГРАНИЧНЫЕ ЗАКРОМА РОДИНЫ

На карте страны, впрочем, еще есть точки, практически не тронутые межконфессиональными пожарами. Латакия - житница Сирии, самая спокойная провинция арабской республики. Сплошные фруктовые сады, а между ними - десятки квадратных километров теплиц. Теплое море - живи и радуйся. Но попасть в этот рай теперь можно только по воздуху. А на каждом шагу - все те же патрули и блоки.
Наш визит стал "событием года" для общины соотечественников, поговорить с нами приехали сразу четыре русские дамы. После коротких переговоров расположились в кафе на тротуаре, в оживленном центре - это собеседницы настояли. Они изо всех сил пытались показать нам, что в Латакии мир.
Хотя "сирийская гражданская" началась именно здесь.
- Как началась, так и закончилась, - усмехается Надежда Диб, глава русской общины Латакии. - Не поддержали у нас революционеров, местные быстро организовали посты и патрули. У полиции был приказ - не стрелять! Но после нападения на полицейский участок начальник полиции сказал, что своих людей на убой не отдаст и вооружил их. Через две недели все закончилось.
- Почему же так все затянулось в Алеппо, Хомсе, Дамаске? Что заставляет оппозицию много месяцев воевать с регулярной хорошо вооруженной армией?
- Это беда европейцев - все мерить своей меркой, деньгами, например. Нет. С той стороны сражаются люди, объединенные верой и родственными связями. Нам не выйти на уровень их мотивации.
"Я улечу из Сирии последним самолетом..."

"НАШИ ДЕТИ - ЗОЛОТОЙ ЗАПАС РОССИИ"

Спрашиваем женщин, коснулась ли война их семей? Одна за другой они поднимают руки, как в школе. У каждой в семье есть "шахид" - мученик за веру, солдат, погибший за мир в Латакии. Чудовищность гражданской войны в том, что и с той стороны погибших тоже называют шахидами.
- А вы? Чем занимается во время "сирийской гражданской" русская община?
Надежда говорит:
- Мы не можем взять в руки оружие. Но… Секунду! Лена, вперед!
Косметолог Елена Пригарина достает из сумки кукольную козу и надевает ее на руку, Татьяна Аллилуа вытаскивает игрушечного волка:
- Здравствуйте, меня зовут Лола! - смешным голосом "представляется" рогатая кукла. - Я преподаю музыку!
Мы ничего не можем понять. Шахиды в каждой семье, погребальные палатки на каждой улице. Залпы и сирены, извещающие о похоронах – мы уже наслушались их сегодня утром. А тут говорящая коза! Но Лена растолковала:
- В Сирии нет кукольного театра, его организовала русская община для двуязычных детей. Потом дети разъехались, мы перевели спектакли на арабский. Зал 250 человек – битком. Пусть хотя бы на один час дети забудут про окружающий кошмар. Наш театр зовут выступать в Дамаске – и на русском, и на арабском. Как там дорога от аэропорта – очень опасная?

Программа помощи соотечественникам за рубежом, которую пару лет назад запустила государственная организация Россотрудничество, до недавнего времени работала в Сирии без сбоев. Чиновники не ставили великих целей – взять и вернуть всех "своих" домой. Они просто плели сеть из личных и культурных связей. И оказалось, что это действует! Семь русскоязычных общин в Сирии объединились в одну структуру. Пятнадцать детей в прошлом году уехали в Россию получать высшее образование на бюджетные места. В общинах преподавали русский язык – на эти курсы всегда была очередь. Половина – коренные сирийцы…
После того, как закрылся Русский культурный центр в Дамаске, тщательно выстраиваемое здание закачалось, местные дети остались без квот в российских вузах. И все-таки общины держатся. И в случае, как осторожно выразились женщины, "неблагоприятного развития событий", они смогут оповестить всех соотечественников об эвакуации за несколько часов.
Как запальчиво сказала нам одна из собеседниц: "Я с последним самолетом отсюда улечу, но с первым – вернусь".
- А что для вас Россия?
- Русский менталитет никуда не денешь, - улыбается Надежда Диб. - Я люблю Сирию, но и без России не могу. Я должна каждый год съездить туда, чтобы начерпаться энергией. Энергетика у меня русская. Россия - страна, в которой я родилась, выросла, выучилась. Это Родина. Мои дети хорошо знают русский язык, они воспитаны в любви к России. Мы 9 мая идем с ними возлагать цветы на могилу бабушки, единственного ветерана Великой Отечественной, которая упокоилась в этой земле. Понимаете, эти дети – двух, трехязычные – потенциал России, ее золотой запас.

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

Образ эмигранта из России, нарисованный ура-патриотами, - предатель, презирающий свою Родину. Надменный сноб, променявший бородинский хлеб на круасаны, а Большой театр - на "улицу красных фонарей". Вероотступник, изменник, хулитель. В зашоренном черно-белом сознании трудно найти место для полутонов, в которые был окрашен людской отток из страны в начале 90-х.
В глазах наших собеседниц в Сирии мы не увидели ни надутой снисходительности к соотечественникам, ни ненависти к "рашке", ни вселенской тоски по бесцельно прожитым годам в изгнании. Как бы это пафосно ни звучало, русские женщины в Сирии излучают любовь. К своим супругам-сирийцам, детям, старой и новой Родине. И это русская община импортирует в арабскую республику то лучшее в нас, благодаря чему здесь продолжают любить и уважать Великую Россию.
А для простых сирийцев эвакуация российских граждан самолетами МЧС - лишнее подтверждение простой, но очень важной истины: русские на войне своих не бросают. Может быть, не бросят и Сирию?

Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН