Затмение (Часть2)

14/03/13 08:42, Бишкек – ИА "24.kg", Талип ИБРАИМОВ

После развала Советского Союза престижные самоидентификации превратились в дело чести для образовавшихся суверенных стран. Одни монополизировали Тамерлана, другие - персов, третьи - шумеров и монголов. Кыргызы кинулись было туда-сюда, но везде забито алчущими великой биографии. Но мои неповторимые сородичи сообразили, что древнее самоназвание, сбереженное в тысячелетиях, и эпос "Манас" - самый беспроигрышный мандат на исключительность. С бешеной энергией эпос стали пиарить, взяли его за основу идеологии: в нем вдруг узрели волшебную отмычку, которая откроет тайны Вселенной, Космоса и Человечества. Мы такой простодушный народ, что с блаженной улыбкой идиота принимаем рассуждения, которые льстят нашему самолюбию, как абсолютно непререкаемые, а потом до такой степени самовозбуждаемся ими, что ничего не слышим, не видим, несемся на всех парах неизвестно куда, неизвестно зачем, лишь бы не расставаться с ними.

Эпос "Манас" - гениальное творение народного духа архаического периода развития культуры, то есть того периода, когда человечество, поднявшись с четверенек, пыталось обобщить свой духовный и социальный опыт. Эпос выполнял жизненную, социальную и эстетическую функции. Человечество, высвобождаясь из сферы первобытных представлений, взрослело; развивались разнообразные науки и виды искусства, и у эпоса, таким образом, оставалась только эстетическая функция, то есть он культивировался как литература, которой можно гордиться и черпать силы для духа. Попытка же извлечь из эпоса социальные и прочие ориентиры свидетельствует о низком интеллектуальном уровне общества или же о его болезни.

И когда эпос "Манас" в век техногенной цивилизации объявляют основой идеологии современной страны, когда каждый второй кыргыз считает себя потомком Манаса, снаряжаются экспедиции в далекий Алтай для посещения места рождения легендарного героя, когда жизнь реальную сознательно переплетают с эпизодами из эпоса, то создается полное ощущение, что мы живем в сумасшедшем доме, где правят балом люди, одержимые манией величия. Которым непременно надо чем-то гордиться, чем-то выделиться из серой массы человечества, подчеркнуть свою исключительность.

Например, часто с придыханием гордятся, что "Манас" в 20 раз больше того эпоса, в 50 раз - этого... Да тут не гордиться надо, а плакать, потому что за 10-20 веков, в течение которых мы сказывали-пересказывали "Манас", народы с более поздним стартом создали великую науку, великую культуру. Тут больше резона говорить не о том, почему эпос такой длинный, а почему такой короткий.

Отметим, что эпическая идея - идея величия - обыкновенно как средство милитаризации сознания масс привлекается тоталитарными режимами с целью активного влияния на соседей, на планету. Фашизм в Германии возбуждался великим немецким эпосом "Песнь о Нибелунгах", а в СССР национал-эпизация реальности началась с середины 30-х годов с патетической реабилитации русских былинных богатырей, с пышного юбилея "Слова о полку Игореве" и "Витязя в тигровой шкуре" Шота Руставели.

Опыт истории показал, что идея величия приводила к краху и более могучие страны, чем наша. Просто анекдот: кого собираемся покорять мы, надуваясь идеей величия, с нищим населением в 5 миллионов, половина которого батрачит в чужих краях?

Сегодня наша страна, обворованная и развращенная двумя президентами, раздираемая идейными, национальными противоречиями, находится на грани выживания. Первостепенная задача - обеспечить жизнеспособность государства, стабильное ближайшее будущее. Двадцать лет игнорирования собственных реалий и ориентации на чужой опыт развалили хозяйство страны, двадцать лет возбуждения своей героической историей довели сознание народа до примитивного состояния, распространили эпидемии самодовольства, бахвальства и диких амбиций. Так мало ярких личностей, и так много желающих выделиться. Снуют туда-сюда толпы, единственная цель которых - вымогательство званий, наград, переименование улиц, возведение памятников и так далее и тому подобное. Жалкие люди - жалкие цели.

За 20 лет суверенитета идеология самовозвеличивания привела страну к краю бездны. На мой взгляд, идеология должна опираться не на мифологизированные посылы, а на реальную историю кыргызов, которая, если подумать, более заслуживает уважения и даже более героическая, чем те, что от излишка патриотических гормонов сочиняют разного рода мыслители. В течение почти десяти веков находиться на окраине, то есть в маргинальной части разных империй, цивилизаций, и не рассеяться, не ассимилироваться, сохранить свою самоидентичность - такого, пожалуй, никакому народу не удавалось. За 70 советских лет, войдя из патриархальщины в реалии цивилизации, суметь стремительно продвинуться культурно, экономически и выдвинуть из своих рядов личностей, имена которых на слуху у всего мира, - на моей памяти такого тоже никакому народу не удавалось.

В своей привычке обезьянничать не надо подражать России, где вообразили, что советская власть остановила их безудержную поступь к вершинам прогресса и процветания, и где проклятия в адрес советского периода стали чуть ли не идеологией. Для кыргызов, обреченных на рассеяние и вымирание после восстания 1916 года, советская власть при всех ее пороках была счастливым вариантом исторической судьбы.

Переход от патриархальщины с ее безграничным диктатом феодалов к нормам государства принес народу защиту и дал возможности для развития. История Кыргызстана организуется как самостоятельный феномен: от диктата феодала к диктату государства, от диктата государства - к демократии, к народоуправлению. К слову, советская власть проповедовала те же ценности, что и религии, возводимые ныне на пьедестал, поэтому есть веское основание считать, что советский период (за изъятием репрессивных крайностей) должен стать существенной частью идеологии нашего государства. Тем более что, отмечая заслуги деятелей советского периода, мы волей-неволей проводим это в жизнь.

Надо просто набраться мужества и вести последовательную политику в этом направлении - на зависть и удивление всем бывшим республикам, которые все еще находят удовольствие в отбивании чечетки на могиле Великой страны.

Сколько бы мы ни кичились великим нашим эпосом, древностью происхождения, зримая, доступная на ощупь история кыргызов началась после 1917 года, когда за время чуть более полувека - по историческим меркам мизерный срок - народ адаптировался к ценностям мировой цивилизации, то есть прошел тот путь, на который народы-первопроходцы тратили многие века.

В начале 90-х годов ХХ века, когда страна стала суверенной, мы, чтобы воодушевить народ на строительство новой жизни, опираясь на эпос "Манас", начали мифологизацию нашего прошлого. Это обернулось неутомимым бахвальством, ложью, фальсификациями, разгулом варварских обычаев и повальным воровством. На народ нашло нечто вроде затмения. Не быть, а казаться стало образом жизни. Вместо аргументов - риторика, вместо размышлений - истерика пафоса. Риторика и пафос, легализуя ложь и делая ее средством пропаганды, становятся удобной завесой для воров и негодяев всех мастей, во всех видах деятельности. Разве вы, мои пристрастные читатели, не видите, не слышите это на каждом шагу? И кто его знает, как долго мы будем перебедовывать детские забавы самовосхваления, но думается, что когда-нибудь созреем и поймем: возведение бутафорских самоидентификаций - дорога к гибели народа.

Свое слово обязаны сказать историки и философы, которые малодушно уступили публичное поле напору полуграмотных журналистов и мыслителей-самоучек, которые в течение почти двадцати лет изощряются в сочинении невыносимо героической, неповторимо исключительной истории кыргызов, не осознавая, что пропагандой массового нарциссизма они добиваются того, о чем не смеют мечтать самые лютые наши враги: деградации и опущения сознания народа до уровня первобытных инстинктов.

Возможно, мысли и действия этих горе-мыслителей продиктованы великой любовью, но, увы, любой социальный психолог уверенно определит ее проявления как неконтролируемые, безоглядные выбросы комплекса неполноценности. Мы такой безудержно тщеславный народ, что многие готовы во что бы то ни стало засветиться, погарцевать в роли великих реформаторов духовности - такими напыщенными и важными, словно бронзовые памятники, или же лихими батырами на вздыбленном коне они предстают в телевизионных передачах, на газетных страницах.

К слову, отметим: и Акаеву, и Бакиеву глубоко импонировали реформаторы-самозванцы кыргызской духовности, которые, занимая все информационное поле пустопорожней пафосной болтовней, отодвигали на обочину трезвомыслящую часть общества и таким образом помогали вождям оболванивать и обворовывать народ.

В кыргызскоязычной прессе постоянно плачутся, что кыргызы, являясь титульной нацией, живут беднее всех. И никто не задается вопросом, а почему мы не трудолюбивы, как дунгане, не бережливы, как узбеки, не рациональны, как корейцы, не ответственны, как немцы. Мы работаем спустя рукава, пытаясь словчить на каждом повороте, а все, что зарабатываем, пускаем на показуху бесконечных тоев, поминок, похорон и так далее. И при всем этом железобетонно убеждены в своей безупречности, смертельно обижаясь, если нашими достоинствами восхищаются недостаточно бурно, а если (не дай бог!) заденут критическим словом, готовы уничтожить оппонента.

Степень невосприимчивости к критике равнозначна степени деградации общества. В здоровых, развивающихся сранах критика - посыл к действию, мощная позитивная сила.

Согласно социальной психологии, установка на преодоление своих слабостей более результативна, чем установка на свою исключительность, ибо она включает механизм рефлексий и концентрирует волю. Более чем убедительный пример - опыт Германии и Японии, которые за десять-пятнадцать лет после убийственного краха своих притязаний и включения после этого в общественное сознание механизма самокритики добились выдающихся результатов.

Думается, что за 20 лет мы до блевотины наелись риторики о своих выдуманных качествах. Так может, пришло время лечебной терапии и запуска в действие идеологии оздоровления, здравого взгляда на мир и на свое место в нем? Мы показушники. Так давайте быть, а не казаться. Мы ленивы и безответственны, так давайте преодолевать эти нелучшие качества, начиная с малого, каждый на своем рабочем месте. Думаю, каждый кыргыз знает о своих слабостях, но всегда надеется: а вдруг пронесет?

Если же мы слишком горды и самолюбивы и не унизимся до публичных признаний, то давайте для начала хотя бы пригласим в наше захламленное хозяйство санитаров - критику.

В принципе, в такой маленькой стране, как наша, где чуть ли не каждый друг друга знает, любая, даже самая полезная установка неэффективна, если правящая элита воровата, туповата, развращена. С нее, милой, с ее порядочности, с ее образа жизни начинается идеология, и если она честна, ответственна, то образ ее мыслей, действий постепенно станет образом жизни народа. Она, элита, обязана не подплясывать толпе, а вести, а для этого не обязательно быть мягким, податливым - жесткость и требовательность более востребованы.

За годы суверенитета власть развратила не только элиту, но и народ. Каждый кыргыз сегодня считает себя мудрее и значительнее всех мудрецов планеты вместе взятых и при этом не считает зазорным продаться за деньги либо по причинам родовым, земляческим. Поэтому неудивительно, что все двадцать лет на авансцене власти резвятся одни и те же люди, отлично усвоившие приемы обольщения народа. Думается, будущей власти, которая придет к рулю государства, придется чрезвычайно сложно. Проигравшие политики будут собирать толпы, тьма жаждущих должностей и наград будет осаждать "Белый дом"... Одним словом, демократия по-кыргызски продолжит свой неукротимый бег.

По большому счету, у нас никто всерьез не думает о судьбе Родины, а если и говорит об этом, то ради риторической фигуры, в претензии на копеечную цель. И, похоже, никто не хочет понять того, что страна на грани развала.

Поэтому, на мой дилетантский взгляд, власти не стоит перехватывать эстафету соловьиных рулад Акаева и Бакиева о великих перспективах. Ей надо набраться мужества ввести в действие идеологию выживания. Это прежде всего диктатура законов, жесткая и бескомпромиссная борьба с коррупционерами, взвешенная национальная политика, чтобы ни один народ не чувствовал себя ущемленным, и, главное, утверждение и терпеливое, последовательное воплощение в жизнь подлинных принципов нравственности, перевернутых с ног на голову предыдущими вождями.

К вопросам экономики и производства, опять-таки на мой дилетантский взгляд, следует привлечь высококлассных специалистов (к счастью, они у нас не перевелись), а не подпевал-флюгеров, способных с ликующим энтузиазмом обосновать самую безумную идею, если она спущена сверху.

Хочется верить, что в нашей стране не все так уж безнадежно.

В тяжелое, безотрадное время живем мы сегодня. Гнетет, отравляет душу унизительная нищета; нагнетаемая кыргызскоязычной прессой атмосфера безудержного национализма; беспомощность власти и предчувствие того, что добром все это не кончится. Запас природного оптимизма на исходе, и как важно сейчас не опуститься, не дать одолеть себя соблазнам горячих обвинений всех и вся и не забывать, что дорога к переменам проходит через нашу собственную душу, что нужно начинать с себя, прежде чем предъявлять претензии к соседу, к народу, к правительству.

Это так же важно, как и другое: чтобы печать и телевидение не выплескивали дрязги и склоки, подталкивая к вражде и ненависти, а терпеливо и заботливо трудились над созданием общего духовного климата, в котором могли бы рождаться и расти высокие, благородные мысли и чувства. Необходимо создавать такой общественный настрой, такой уровень отношений, чтобы межнациональные столкновения были невозможны и чтобы каждая транслируемая в массы мысль позиционировалась не с тщеславием или корыстными интересами определенных групп, а с перспективой развития страны.

Духовный климат не придумаешь, не пересадишь из чужой почвы, он создается усилиями многих людей именно этой страны и подразумевает единую нравственную цель именно этой страны, уходит за пределы сиюминутной выгоды, сиюминутных целей и задач.