КРАСНЫЙ ЖЕЛТЫЙ ЗЕЛЕНЫЙ СИНИЙ
 Архив | Страны | Персоны | Каталог | Новости | Дискуссии | Анекдоты | Контакты | PDARSS  
 | ЦентрАзия | Афганистан | Казахстан | Кыргызстан | Таджикистан | Туркменистан | Узбекистан |
ЦентрАзия
  Новости и события
| 
Воскресенье, 17.03.2013
19:55  Александр Проханов: Пу­тин, хо­чешь вой­ти в ис­то­рию - де­лай, как Ча­вес!
10:49  Си Цзиньпин рассказал о "китайской мечте" - главном лозунге будущего
10:17  Кыргызстанец Б.Эралиев научился вычислять пол будущего ребенка еще до зачатия. Есть методика
10:13  Э.Ханымамедов: Так хотят визовый режим со Средней Азией, кушать не могут…или Как наши СМИ выдают желаемое за действительное
09:26  Испания начала вывод войск из Афганистана
07:33  Загадочный свиномор. В китайском Шанхае выловили из реки уже 9000 трупов хрюшек
01:00  В.Иванов (директор ФСКН России): "Визовый режим со Средней Азией сократит оборот наркотиков в 30 раз"

00:57  А.Михайлов: Николай Северцов - туркестанский пленник (продолжение)
00:52  Чинг-Куо Ву: Финал WSB (World seriеs of Boxing) этого года впервые пройдет в Астане
00:01  Беспредел в военном городке Буюк Ипак Йули г.Ташкента (письмо)
Суббота, 16.03.2013
13:55  В Китае утверждены новые ключевые министры - главы Минобороны, МИД и четверка вице-премьеров
13:30  Узбекские пограничники отразили попытку афганцев захватить остров-заповедник Арал-Пайгамбар на Амударье. Есть убитые
13:28  Джахонгир Касымов возглавил национальное агентство "Узбеккино"
11:03  М.Агаджанян: США ставят в Иране на поколение NEXT
11:01  Финпол Казахстана опроверг информацию о задержании родного брата спикера сената Мами-младшего
10:59  Зять акима Алматы Г.Есенов покупает АТФБанк у группы UniCredit
10:53  "Мулло" Ермахмад. Рассказ о самом честном инспекторе ГАИ Таджикистана
10:21  П.Бологов: Как вернуть бывшую. Может ли Россия стать лидером объединенного постсоветского пространства
10:01  Ж.Акаев: На чем "погорело" руководство Академии МВД Киргизии
09:38  Киргизия создала специальный "орган" для переговоров с золотой "Центеррой"
09:36  Генсек ОДКБ Бордюжа обещает перевооружить армию Кыргызстана техникой на $ 1 миллиард
09:18  "Азиатского Букера" вручили писателю из Малайзии Тан Тван Энгу. За "Сад вечерних туманов"
09:17  П.Бадмаев: Россия и Китай. Нас бьют на Востоке за наше незнание... (СПб., 1905 г.).
09:08  "Къ": Беспилотники США бьют по суверенитету Пакистана
09:05  П.Тарасенко: Барак Обама дал иранским бомбам год на сборы. США не исключают возможность военного решения ядерной проблемы Ирана
08:53  Украина, возможно, выдаст опального экс-премьера Абдуллоджонова Таджикистану
08:50  В.Волков: Как ситуация с двойным гражданством в Туркмении влияет на имидж Кремля
08:43  Засудили! У казахстанского фигуриста Дениса Тена отняли золотую медаль ЧМ-2013
08:34  КырДепутат А.Калматов: "Химическая кастрация нарушает права педофилов, причиняя боль"
06:10  Биньямин Нетаньяху в последний момент сформировал новое коалиционное правительство Израиля
00:43  К.Мельник: Монголия. Охота с беркутом продолжает казахские традиции
00:26  И.Дудка: Посеешь ветер - пожнешь дулю. С приходом весны Киргизия замерла в ожидании новых митингов
Пятница, 15.03.2013
16:10  В Бишкеке проходит выставка В.Руппеля "Куурдак" о вреде переедания (фото)
15:25  Центр Шымкента оккупировали полчища крыс
15:19  Начнет с "Revolution"? В Алматы на Наурыз наняли петь красотку Софи Эллис Бэкстор
15:16  М.Купинов: Иран-США – воздушные бои
15:08  Янычары "Болашака". В Казахстане 24% всех госсслужащих имеют возраст до 30 лет
15:03  Ташкент как черновик. Поэт Вадим Муратханов о провинциальном колесе и внутренней эмиграции
14:23  The Jewish Times: Президент Казахстана тайно лечит рак в Израиле
14:21  Почти треть южноафриканских школьниц заражена ВИЧ, полученным от "пожилых покровителей"
13:15  Принц Чарльз не смог выучить арабский язык, чтобы читать Коран
13:10  Энгус Фостер: Си Цзиньпин - ждут ли Китай реформы при новом лидере?
13:08  "ХТ": Привычный ритуал. Аркадаг опять помолодел
13:02  Сотрудников Аппарата Правительства Киргизии начали обучать государственному языку
12:21  М.Агаджанян: США в Афганистане - вытеснение "хромой утки"
12:20  Китай-Центральная Азия: кто за кем? (эксперты спорят)
12:18  А.Дрейфус: Узбекистан. Налоги как древний способ разделения граждан
12:15  Гражданам Туркмении вернули право на приватизацию своих квартир
12:11  Foreign Policy: Си поворачивается к Москве. Что новый китайский лидер хочет сказать своей первой зарубежной поездкой?
11:57  Югу дадут свет. К 2018 году Казахстан совместно с Кореей построит Балхашскую ТЭС
11:50  "DW": В ЕС возникли разногласия по поводу поставок оружия сирийской оппозиции
Архив
  © CentrAsiaВверх  
    Казахстан   | 
А.Михайлов: Николай Северцов - туркестанский пленник (продолжение)
00:57 17.03.2013

Николай Северцов: туркестанский пленник-3

Странно, что в эпоху коммерческого кино никто из кинодеятелей так до сих пор и не обратил внимания на туркестанские приключения Северцова. Тем не менее вот он, готовый сюжет, где есть все для настоящего экшена (кроме разве что любви), готовый сценарий, мастерски написанный самим героем, и готовый герой, героизм которого – не "номенклатурный", пафосно-американский, а человечный, порожденный обстоятельствами. И, что немаловажно, несмотря на бурный калейдоскоп политических событий и головокружительную круговерть разноплеменных персонажей, история эта политкорректна настолько, насколько это позволительно в условиях войны и столкновения цивилизаций.

Когда не везет, то как с этим бороться?
…Несмотря на то, что решение судьбы, казавшееся столь близким, оттягивалось на неопределенное время, пленника не стали разочаровывать и даже предложили ему написать письма "домой" (которые, правда, так и остались лежать в Яны-Кургане). Ну а пока все не прояснится, отправили в кочующий рядом аул бравого Дащана – пленителя и… покровителя.
Все, однако, прояснилось так быстро, что отдыха не получилось. И уже на следующий день вертлявая судьба вновь обернулась к Северцову костлявым тылом. В отличие от направления маршрута, который точно так, как и прежде, лежал на юго-восток, в Туркестан. Теперь ему об этом сообщили без обиняков. "И тяжко мне стало на душе; надежда на освобождение уменьшалась значительно, – напишет Николай Алексеевич в своем очерке "Месяц плена у кокандцев". – Однако делать было нечего; и вместо бесполезных жалоб я спросил пальто, которое после вчерашнего дождя отдал сушить". Но, как часто бывает, когда все разлаживается – то разлаживается во всем, и "пальто не нашлось", и оказалось, "что все равно искать теперь некогда, но в ауле не пропадет".
Между тем путь в 150 верст, предстоящий впереди, добавлял мучений и без того израненному пленнику. К ранам, полученным в стычке, прибавились травмы, обретенные в скачке в непривычно жестком казахском седле. Так что при подъезде к Туркестану "все части ног, тершиеся об седло, представляли сплошную кровянистую рану". "В таком жалком виде я подъезжал к Туркестану 2 мая утром, еще далеко хуже, чем к Яны-Кургану; а утро было опять, как и всякий день, превосходное. Въехавши на увал, верстах в десяти от города, мы увидали его; город в долине, на реке Карачак, и скат к нему крайне отлогий. Виднелась темная полоса зелени, а над ней купол большой мечети Азрет-Султана, весьма уважаемого в Кокане святого…".

Город Хазрета
Несмотря на претенциозное название, город Туркестан (Ясы) никогда не был центром Большого Туркестана. По происхождению это был типичный "город на пересечении". На пересечении дорог – хотя про былое значение Шелкового пути в этом неспокойном регионе к тому времени уже подзабыли, упрямые торговые караваны в сотни и тысячи верблюдов все еще продолжали свое архаичное и разнонаправленное движение. На пересечении политических раскладов, издревле определявших ход истории в Центральной Азии (где соседствовали и сосуществовали две великие стихии-цивилизации – степная и оседлая). На пересечении судеб, две из которых – святого Ахмеда и хромого Тимура – и определили в конечном итоге положение города.
Именно история, а не география, определила появление Яс-Туркестана. По сути своей это был типичный город-святыня, город у мазара, в данном случае – мавзолея Ходжи Ахмета Ясави. Мавзолея, ставшего основным "градообразующим предприятием" и градостроительным нервом. Могила Хазрета, которого в Степи знали лучше, чем самого Пророка, и которому с еще большей страстью поклонялись в пронизанных суфийскими веяниями оседлых районах по ту сторону Оксуса (латинское название Амударьи. – Прим. ред.), ежедневно привлекала в Туркестан сотни и тысячи паломников со всех сторон здешнего света.
И всю эту ораву нужно было не только причастить прикосновением к святому – обслужить духовно, но и элементарно разместить, накормить, омыть в бане, снабдить амулетами и сувенирами, обеспечить сопутствующим шопингом, снарядить необходимым на обратную дорогу. Не покривлю сильно против истины, если предположу, что в паломнической инфраструктуре было занято подавляющее число жителей города. (Туркестан прошлого, таким образом, был тем самым полноценным "туристическим магнитом" и "брендом", о котором так жадно и тщетно мечтают многие разнокалиберные чиновники современного Казахстана.)
Мало кто из приходивших задумывался над заведомой еретичностью запущенной по наущению местных ишанов и растасканной во все стороны лукавыми дервишами фразы, что "три паломничества в Туркестан равнозначны одному в Мекку". Поток поклонников к Хазрету не иссякал – сюда в одинаковом порыве стремились и живые, и… мертвые, из тех, кто завещал похоронить себя рядом с прахом туркестанского святого. Печальные караваны со своим скорбным грузом стекались зимой под стены мавзолея с разных сторон Степи. А для казахов Туркестан был не только святыней, но и символом единения, утраченной столицей утерянного величия, ханской усыпальницей.
Понятно, что многие европейские исследователи страстно жаждали попасть в Туркестан, в один из самых закрытых и самых священных городов Средней Азии. Хотя вряд ли кто-то из жаждущих захотел бы повторить при этом путь Николая Северцова.

"Здесь
я почувствовал самый плен…"
Одно – быть пленником вдали от стен и решеток, вдыхая полной грудью вольный степной воздух. И совсем другое – чувствовать неволю, оказавшись в глиняном лабиринте города, за непробиваемо-толстыми стенами, на кривых пустынных уличках, среди высоченных дувалов, в тесноте и обиде, когда даже небо вдруг сужается до положения линии над головой. Позже, вспоминая свое первое впечатление от Туркестана, Северцов напишет:
"Пусто, мертво; зелени не видно, ни на улицах, ни на дворах ни деревца, ни травки; киргизское кладбище с своими разнообразными могилами приветливее смотрит и более похоже на обитаемое место, чем эта путаница переулков, идущих между однообразными, грязно-сероватого цвета оградами... Сердце сжалось; меня теснили эти слепые и глухие стены, этот окаменелый образ неволи, плена. Я его едва чувствовал на просторе степи, или в киргизской кибитке; там плен был рассудочной идеей, там я чувствовал усталость, ломоту, боль от ран, грусть от мысли, что не увижусь, может быть, со своими – здесь я почувствовал самый плен, как непосредственное впечатление… да и теперь, как вспоминаю и пишу, меня дрожь обдает…".
Туркестан тех времен, если бы не его значение и стены, вполне мог бы сойти за большой кишлак: население городка, по прикидкам самого Северцова, составляло 5 – 7 тысяч человек. Первое, что бросилось в глаза измученному дорогой пленнику, было абсолютное безлюдие "спальных" кварталов, по которым двигалась кавалькада. Однако стоило въехать на территорию базара, как знак городского заряда тут же переменился на противоположный. Пространство переполнилось какофонией запахов и звуков, пестрая и гомонливая толпа подалась вперед и окружила всадников, по плоским крышам окрестных домов, как лягушата, запрыгали мальчишки, кричащие вдогон: "Урус! Урус!".
Закутанные в черные покрывала женщины вызвали оживление среди казахов-конвоиров. "Ехавшие со мной киргизы со смехом показывали мне кокандских женщин с закрытым лицом: вокруг лица рамка какая-то, а на ней натянута черная материя, не то вроде тарлатана, не то волосяная, как сито". Тем, кто в современном Казахстане мечтает "закрыть" женщину "по примеру предков", такие свидетельства истинного отношения степняков прошлого к данному вопросу могут показаться откровением. Но Северцов тут – не единственный свидетель, классические источники по этнографии казахов в этом вопросе весьма единодушны. Для того чтобы чтить историю, ее прежде не мешает и узнать.
Но базар, этот значимый кусок вечной жизни азиатского города, закончился. Впереди, перекрывая улицу, возникли еще более солидные ворота, возвышающиеся над стенами и рвами цитадели…

С бала на нары
Нет, Северцов не рассматривался кокандцами простым пленником. И, если бы не потеря сил и эмоциональное опустошение, он бы понял это тогда же. О многом мог бы сказать лишь тот факт, что по окончании "этапа" в Туркестан он попал не в какой-нибудь клоповник-зиндан, а прямиком к плову местного датхи – тутошнего наместника Коканда. В резиденции у стен самого мавзолея как раз шел прием по поводу какого-то праздника, и пленник занял свое почетное место среди приглашенных. А его пленитель, бравый Дащан, тут же получил с плеча командира еще и шелковый халат (а заодно и повышение по службе, удостоившись звания юзбаши).
Последовавший за сим допрос также происходил в самом непринужденном духе и больше напоминал застольную беседу на светском рауте. И, хотя внешне все так и нашептывало надежды на благополучный исход (вкупе с письмами, "отправленными" из Яны-Кургана к своим), Северцов наверняка помнил, что примерно такими же дружескими беседами начинались трагические злоключения и Бековича-Черкасского в Хиве, и Стоддарта-Конноли в Бухаре. Восток всегда пугал европейцев своим коварством (вернее – они пугали друг друга сами, если разобраться, "коварство Востока" было детскими шалостями на фоне коварства Запада), так что расслабляться было преждевременно. Потому на всякий случай Северцов не преминул воспользоваться случаем и отчаянно блефануть, сообщив, что судьба сырдарьинских крепостей во многом зависит от его дальнейшей судьбы. Войска уже на марше.
Но тогда он, конечно, просто боролся за жизнь – отчаянно, как умел. Тогда Северцов не ведал, что его судьба просто обречена была разрешиться удачно, что все – в его пользу. Во-первых, русские войска под управлением Данзаса и Осмоловского действительно проявили активность у форта Перовского (и вскоре заняли Джулек). Во-вторых, у кокандцев и без того хватало забот в виду масштабного восстания казахов, охватившего весь север ханства. В-третьих, туркестанский датха не дружил (мягко говоря) с кокандским ханом и все решал сам. И в-четвертых, этот самый датха не был ни фанатиком, ни дураком.
Впрочем, до свободы нужно было еще дожить. Что ввиду уже начавших гноиться ран становилось очень проблематичным. После "аудиенции" пленника сдали на руки "русскому переводчику", и тот отвел его в крохотную коморку, притулившуюся у ворот цитадели, строение "весьма похожее на тюрьму, и даже скверную тюрьму". "Мне принесли кошму, чашку воды, потом оставили меня одного и затворили дверь", – вспоминал Северцов. Измученный ранами и мыслями пленник подумал, что его забудут до разрешения вопроса. Но ошибся.

Радость ожидания… смерти
Религия для Северцова, как и для всех прочих интеллектуалов его времени, была не догмой, а данностью, традицией. Он, конечно же, знал Писание, представлял подоплеку церковных праздников, стаивал со свечей на всенощных, возможно, даже читал молитвы перед трапезой, но в душе, как всякий рационалист и скептик, не относился к вере с тем бездумным пиететом, которого требовали духовные отцы. Напомню, что Северцов был одним из самых пламенных последователей Дарвина в России. Однако тут, в Туркестане, в тесной камере-клетушке, именно воспоминание о Боге (и обращение к Богу), сохранило ему и жизнь, и достоинство.
Все началось с появления неприятного рыжебородого су­бъекта – кокандца, заговорившего на чистом русском языке, но со странными и вкрадчивыми восточными интонациями. Суть предложений рыжебородого заключалась в том, что Северцов сильно облегчит свою участь, если добровольно примет ислам. А заодно – и кокандское подданство. Вот он, рыжебородый, как и "переводчик", поставленный надзирать за пленником, – тоже ведь русские, крещеные. Когда-то сами тоже стали мусульманами и кокандцами, и не жалеют – живут припеваючи!
"Я спросил: "Что мне будет, коли откажусь и от мусульманства, и от кокандского подданства?". "Тяжелый плен, – отвечал, – а пожалуй и убьют, как держать надоест". И мне стали мерещиться азиатские мучительные казни, особенно кол, – писал Северцов. – На смерть я, впрочем, смотрел равнодушно, заодно быть добитым, благо, меня уже в стычке начали убивать, но мысль об коле обдавала меня холодом; я вспоминал, что посаженные на кол мучатся по целым суткам".
Опять вспомнился несчастный Стоддарт, который поддался-таки на уговоры, принял мусульманство, что вовсе не спасло его одетую в нелепый тюрбан голову от сабли бухарского палача. Между тем настырные визиты рыжебородого миссионера продолжались и в последующие дни, что стало приводить все более страдающего от ран пленника в состояние все более глубокого отчаяния.
"Мое положение казалось мне таким безвыходным, что, отказавшись сперва лечиться, потому что раны сами заживут, так как они было и присохли, я обрадовался, когда многие раны открылись и стали портиться: на виске, на затылке, на ногах струпья сошли и явилось злокачественное нагноение и разложение тканей, особенно с дурным запахом на виске. Там открывалась костоеда в расколотой скуловой кости. Это мне показалось гангреной, и я с радостью, повторяю, стал ожидать скорой смерти от ран, вследствие мнимой гангрены, и не захотел лечением терять хоть этот способ освобождения…".
Вот тут-то Николай Алексеевич и вспомнил о Боге. Потому что, по большому счету, никого другого, кто бы мог проникнуться его страданиями, здесь не было. И начал молиться. Не думаю, что он кривит душой во имя нравоучений и в угоду читающей публике, когда пишет о том, как в Туркестане "на опыте узнал благотворное значение религии", которая поддержала в критический момент и не дала "сделаться притворным мусульманином, с напрасной надеждой убежать из плена". "После усердной молитвы" Северцов получил ясный "ответ свыше" о том, что свобода близка, "и эта мысль возвратила потерянную было бодрость".
Рыжебородый обольститель получил четкое и ясное "нет", а пленник, несмотря на все усиливавшуюся слабость, избавил себя от малодушной жажды смерти. И тут же, словно вспомнив о главной цели своего явления в этом мире, Северцов отправился "смотреть птицу, вывешенную в клетке и показавшуюся интересной; это была черная красноносая куропатка, не водящаяся в виденных мною частях России и киргизской степи".
Но Бог "помог" вылечить лишь душу. Израненное тело продолжало казаться неодолимой преградой на пути к свободе.

Проект
Андрея Михайлова
(Окончание следует)

Продолжение.
Начало в №№ 38, 43
15 Март 2013

Источник - Известия-Казахстан
Постоянный адрес статьи - https://centrasia.org/newsA.php?st=1363467420


Новости Казахстана
- Рабочий график главы государства
- Закон о защите прав потребителей в рамках ЕАЭС одобрили сенаторы
- Олжас Бектенов проверил состояние Петропавловского и Сергеевского гидроузлов в СКО
- В Правительстве состоялось заседание Совета по привлечению инвестиций
- Нефтяные игры
- В Правительстве рассмотрели ход подготовки к Олимпийским играм
- В Мажилисе рассмотрели вопросы поддержки региональных СМИ
- Кадровые перестановки
- Определены города и населенные пункты для пилотного проекта по сельскохозяйственной переписи
- Уголовное дело в отношении военнослужащего Ж. пересмотрено
 Перейти на версию с фреймами
  © CentrAsiaВверх