В декабре 2012 года в ходе пресс-конференции, проходившей в Дублине, тогдашний госсекретарь Хиллари Клинтон заявила, что США будут стараться помешать попыткам России "ресоветизировать" постсоветское пространство. Такое заявление Клинтон было связано с обеспокоенностью США тем, что Россия пытается вновь расширить сферу своего влияния на своих постсоветских соседей, в том числе на Среднюю Азию. Однако с учетом вывода американских войск из Афганистана – а также с учетом того, что собственное будущее Средней Азии весьма сомнительно – срок годности такого подхода давно уже истек. Вместо того, чтобы видеть угрозу в попытках России восстановить свое влияние, Вашингтону стоит более творчески подойти к решению вопроса о сотрудничестве с Москвой ради успешной борьбы с проблемами в этом регионе.

В связи с выводом американских войск из Афганистана Россия в настоящее время старается укрепить свое влияние в Центральной Азии посредством заключения двусторонних и многосторонних договоров об интеграции. Москва недавно подписала соглашения о продлении сроков пребывания ее военных в Киргизии и Таджикистане, которые подтвердили свое желание вступить в Таможенный союз, куда уже входят Россия, Белоруссия и Казахстан. Россия также настаивает на укреплении в регионе позиций Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) посредством модернизации его сил быстрого реагирования и проведения масштабных военных учений. Перед тем, как вернуться на пост президента, Владимир Путин опубликовал эссе, в котором он призвал к созданию Евразийского союза, что, по мнению Москвы, может стать возможным уже к 2015 году. Российские чиновники подчеркивают, что такая евразийская интеграция станет одним из приоритетов внешней политики России на ближайшие годы - именно эту инициативу осудила Хиллари Клинтон на пресс-конференции в Дублине.

С начала 1990-х годов центральным элементом американской политики в Средней Азии было обеспечение независимости и суверенитета государств этого региона, в частности, уменьшение их экономической и политической зависимости от Москвы. В отличие от ситуации в начале 1990-х годов, спустя 20 лет независимости и укрепляющихся экономических связей с Индией, Турцией и, в первую очередь, с Китаем современная Средняя Азия больше не подвергается опасности реколонизации со стороны России. Ведущий среднеазиатский производитель газа, Туркмения, продает Китаю больше своего газа, чем России. Кроме того, Китай в настоящее время является главным торговым партнером четырех из пяти государств Средней Азии. Между тем, Турция является главным импортером продукции из Таджикистана и вторым по значимости импортером продукции из Туркмении и Узбекистана. Рост экономического присутствия внешних держав дает государствам Средней Азии возможность отказаться от чрезмерной зависимости от России, укрепив таким образом суверенитет, на котором настаивали США в течение двух десятилетий.

Самая серьезная угроза, которая сегодня стоит перед Средней Азией, это вовсе не внешнее господство, а внутренний кризис. Хотя война в Афганистане стала стимулом к налаживанию сотрудничества, отношения между пятью государствами Средней Азии довольно напряженные. Конфликты вокруг воды и границ угрожают выйти из-под контроля (Узбекистан закрыл большую часть своих границ с Таджикистаном и Киргизией и угрожает применить силу в попытке предотвратить завершение проекта по строительству дамбы, которое ведет Таджикистан).

Между тем, в этих государствах чрезвычайно распространены коррупция, репрессии и неумелое управление, что провоцирует рост агрессивных настроений на большей части региона и создает плодотворную почву для распространения исламизма в качестве альтернативы существующему статусу кво. В Таджикистане постоянно возникают беспорядки. Киргизия в последние несколько лет страдает от хронической нестабильности ситуации в стране: протесты в 2005 и 2010 годах закончились свержениями правительств, а в 2010 году произошли массовые межэтнические столкновения между киргизами и узбеками. Средняя Азия является главным транзитным коридором для опиума из Афганистана, а повсеместная коррупция только усугубляет ситуацию с торговлей наркотиками. После того, как американские войска в ходе военных операций 2001-2002 года выдворили большую часть джихадистов из Афганистана, последние переместились в соседний Пакистан, где они объединились с пакистанким Талибаном. Многие жители Средней Азии опасаются, что после вывода американских войск из Афганистана эти проблемы только усугубятся.

Несмотря на ухудшение ситуации на местах, политика США сконцентрирована вокруг того, чтобы не дать России (и в несколько меньшей степени - Китаю) расширить свое влияние в регионе. Внимание к российскому господству в Средней Азии берет свое начало в 1990-х годах. Администрация Клинтона настаивала на том, чтобы на европейские рынки попадали каспийские нефть и газ, что позволило бы ограничить влияние российского рынка на топливодобывающие компании Средней Азии. Вашингтон также призывал НАТО расширять свое влияние посредством инициатив таких организаций, как "Партнерство ради мира" и Совета североатлантического партнерства. Одним из элементов этой стратегии были экономические и политические реформы, которые США считали одним из способов ослабить институциональные связи этих государств региона с Россией.

Такое перетягивание каната с Москвой продолжалось даже после 11 сентября, но уже в молчаливой форме. В течение нескольких месяцев после терактов США подписали договора на аренду баз в Узбекистане и Киргизии, а остальные государства Средней Азии согласились предоставлять им логистическую помощь. Москва, которая хотела укрепить свою репутацию партнера Вашингтона в "войне с терроризмом", неохотно согласилась с таким положением дел, но только после того, как всем стало ясно, что Вашингтон разместит свои войска в регионе вне зависимости от ее желания.

Когда узбекские службы безопасности убили несколько сотен протестующих в Андижоне в мае 2005 года, госсекретарь Кондолиза Райс и группа сенаторов от обеих партий призвали к началу международного расследования, в то время, как Москва и Пекин поддержали узбекское правительство. Вскоре Ташкент выдворил американские войска из страны и в ноябре 2005 года вступил в ОДКБ (из которого он вышел в 2012 году, чтобы наладить отношения стратегического партнерства с США, что в перспективе может только усугубить поляризацию в Средней Азии).

Во время своей первой московской встречи с Дмитрием Медведевым в июне 2009 года президент Обама подчеркнул, что присутствие американских вооруженных сил в Средней Азии соответствует собственным интересам России, которой приходится бороться с исламистским экстремизмом, после чего Москва отказалась от своих требований о выводе американских военных с базы в Киргизии. Медведев также дал свое согласие на транзит американских военных сил и оборудования через российские территории, что подготовило почву для создания Северной распределительной сети. Эта сеть транзитных маршрутов, ведущих через Европу, Россию и Среднюю Азию в Афганистан позволила США и их союзникам по НАТО уменьшить свою зависимость от путей сообщения, проходящих через Пакистан, которые Исламабад часто закрывал, и стала стимулом для сотрудничества между США, Россией и государствами Средней Азии.

Несмотря на такое сотрудничество, в сентябре 2011 года Вашингтон объявил о том, что после завершения военных действий Афганистан должен стать частью Нового Шелкового пути, который призван интегрировать экономики Средней Азии и Афганистана во всемирную рыночную систему. Главная сложность этого плана касалась создания новой инфраструктуры (строительства дорог, железнодорожных путей, пограничных застав и трубопроводов), которая должна была соединить Среднюю Азию с густонаселенными центрами и портами Индийского океана. Главным компонентом этой стратегии должно стать строительство газопровода ТАПИ, который соединил бы Туркмению, Афганистан, Пакистан и Индию.

Между тем, НАТО размышляет о том, каким образом можно использовать военное сотрудничество, чтобы переориентировать вооруженные силы стран Средней Азии в направлении евроатлантического мира. Многим экспертам в Средней Азии, а также в России, Новый Шелковый путь – инициатива, о которой Хиллари Клинтон впервые упомянула в ходе конференции в Ченнаи – казался попыткой переориентировать региональные экономики в направлении Индии, которая является партнером США, в ущерб существующим связям с Россией и Китаем.

Хотя в попытках создать новую торговую и транзитную инфраструктуру в Средней Азии нет ничего плохого, они должны являться следствием рыночной логики, а вовсе не рефлексивной враждебности по отношению к влиянию Китая и России. Если в 1990-е годы опасения США были сосредоточены вокруг суверенитета Средней Азии, пролиферация торговых и инвестиционных связей с рядом внешних держав – во главе с Китаем – сделала эти опасения неактуальными. А с учетом того, что угрозы стабильности, исходящие изнутри стран, растут, желание России принимать более активное участие в делах Средней Азии дает хорошую возможность решить проблемы экстремизма, наркотиков, преступности и региональной вражды – и все это без серьезных затрат со стороны США. У России есть определенные ресурсы на местах, в том числе войска Киргизии и Таджикистане, кроме того она предложила перебазировать свои пограничные войска вдоль уязвимой афгано-таджикской границы. Попытки России укрепить ОДКБ могут также стать основой для создания многонациональной координационной системы обеспечения безопасности в Средней Азии, особенно если Узбекистан снова присоединится к этой организации, что станет возможным, если его руководство поймет, что Москва и Вашингтон не соперничают друг с другом за влияние в регионе. США должны сейчас задуматься над тем, как можно наладить партнерские отношения с Россией и ОДКБ, чтобы сохранить мир и безопасность в Средней Азии после 2014 года.

Вашингтон не может позволить себе полностью уйти из региона: сохранение доступа в Афганистан через Среднюю Азию не утратит своей значимости, а США могут и должны еще многое сделать, чтобы способствовать проведению реформ внутри страны. В то же время, если США преодолеют свой страх перед растущим влиянием России в регионе, это позволит им быть более избирательными в своих обещаниях и выйти за рамки грубого геополитического маневрирования, которое характеризовало отношения США и Москвы на протяжении большей части прошедших 20-ти лет.

Вашингтон сейчас находится не в том положении, чтобы обеспечивать безопасность в Средней Азии после 2014 года. Ему следует попытаться извлечь выгоду из заинтересованности Москвы в совместной работе, направленной на борьбу с общими угрозами в регионе.

Джеффри Мэнкофф (Jeffrey Mankoff) - научный сотрудник и заместитель директора Программы России и Евразии Центра стратегических и международных исследований (CSIS).

Оригинал публикации: Work with Moscow in Central Asia

Опубликовано: 21/03/2013
("The National Interest", США)
Джеффри Мэнкофф (Jeffrey Mankoff)